Еще раз поблагодарив кухарку, я собралась уходить, но она спросила:
– Госпожа, а правда ли, что к нам в Готорп нынче привезли дочку ведьмы?
– Если вы имеете в виду Дженнет Дивайс, то она гостит в доме Роджера Ноуэлла.
Несколько ближайших служанок навострили уши.
– Хотелось бы мне глянуть на нее хоть одним глазком, – продолжила Барбара, – говорят, что она отродье дьявола.
– Я уверена, что это выдумки.
– Разумеется, госпожа сама знает, что делает, открывая дверь такому люду, но, надеюсь, что она не навлечет проклятие на наш дом. Вот нынче утром молоко вдруг свернулась. Хотя и свежее, прямо с фермы.
Спеша закончить этот разговор, я просто кивнула и направилась к двери, но громкий голос Барбары вынудил меня обернуться.
– А откуда родом ваша новая повитуха? – спросила она.
– Из Колна, – теряя терпение, ответила я.
Уголки губ Барбары опустились.
– Я что-то не видела ее раньше, а ведь моя сестра тоже повитуха. Вы могли бы спуститься сюда, к нам, и посоветоваться, кого лучше пригласить.
– Да, конечно, но, кстати, именно Алиса порекомендовала мне добавить полезные травы в мою еду, и они мне чудесно помогают.
У меня уже горели кончики ушей, и я почувствовала, что краска смущения сползает на шею. Разве слугам пристало сомневаться в выборе хозяйки? Разве им пристало советовать, кого следует приглашать в дом?
– Спасибо вам за заботу, – заключила я, подняв повыше сверток.
Выходя из кухни, я споткнулась и услышала, как по кухне прокатилась волна сдавленного смеха. В зал я вернулась расстроенная и сердитая, моя благосклонность к домочадцам опять сошла на нет. Мужчины уже стояли, вместе рассматривая какие-то документы. Дженнет присела у камина, заглядывая в его верхние углы – она могла бы комфортно вытянуться в этой топке во весь рост, так же, как я в ее возрасте в камине Бартона.
– Это список для Ника Баннистера, – пояснил Роджер, взяв документ с печатью из стопки, лежавшей перед ним, и отложив его в сторону, – у меня есть копия в Риде, но я буду в отъезде, поэтому он может заехать к вам, чтобы забрать его.
Ричард кивнул, пододвинув бумагу к себе и сунув ее за пазуху.
– Я отправлю его с Джеймсом.
– Дженнет, не сиди слишком близко к огню, – предостерег девочку Роджер, – дрова у нас разжигают не для детей, а для котелков с тушеным рагу да для еретиков.
– И для ведьм? – спросила девочка.
– Да, на родине Его Величества их предавали огню. И, на мой взгляд, Англии следует брать пример с Шотландии, но, к сожалению, у нас виновных отправляют на виселицу. Вероятно, Его Величество еще можно убедить изменить мнение. Ладно, нам пора отправляться в Ланкастер.
Она резко встала.
– Повидать ма?
Роджер взглянул на меня, показав на сверток с едой в моих руках, и я быстро подошла к нему.
– Твоя мать живет в таком доме, куда не пускают детей. Благодарю, Флитвуд.
– А где живет Элисон? И бабушка?
– Там же. Но ты увидишь их вскоре в большом замковом зале, где много важных господ будут задавать тебе вопросы об их жизни. Ты ведь помнишь, что надо отвечать, верно? Все, о чем мы с тобой говорили?
Она кивнула, взяв у него сверток и, развернув его, тут же сунула в рот кусок пирога.
– К этой пигалице наша поговорка про то, что брюхо сыто, да глаза голодны, решительно не подходит, скорее, как говорится, не в коня корм. Ладно, нам пора ехать.
Ричард пошел проводить их, и я обратила внимание, что Дженнет следовала за ними по коридору быстро и бесшумно, как тень.
Когда я поднялась к себе, Алиса тихо сидела у окна спальни, глядя на холмы.
– Извини, что так надолго задержала тебя, – сказала я, закрывая за собой дверь, – надеюсь, ты не опоздаешь на работу в пивную?
– Нет, я начинаю позже. – Она покачала головой. – Мне показалось, что я слышала детский голос?
Я облизнула губы, набираясь решимости для ответа.
– Да, наш друг Роджер Ноуэлл привозил ребенка, Дженнет Дивайс. Ее родственники ожидают суда в Ланкастере, обвиненные в колдовстве.
Я заметила в ее глазах вспышку узнавания, но не более того… лицо оставалось непроницаемо спокойным.
Немного помедлив, я спросила:
– Ты знакома с ними?
Алиса встала и, пригладив юбки, переставила стул обратно к стене.
– Нет, – ответила она, – не знакома.
* * *Я потеряла счет ночам, проведенным Ричардом в соседней комнате, и даже уже начала нормально воспринимать мои одинокие утренние пробуждения. Благодаря лавандовому запаху подушки мне больше не снились кошмары, и волосы стали меньше выпадать. Спустившись в столовую, я успела как раз к завтраку и, сев за стол напротив Ричарда, положила себе булочку, намазала ее медом и разломила на кусочки.
– Ричард, – сказала я, когда слуги скрылись за дверью, – последнее время я чувствую себя намного лучше. Может быть, вы сочтете уместным снова перебраться в нашу спальню?
Он сосредоточенно продолжал читать письмо, а потом удивленно посмотрел на меня.
– Зачем?
– Я же сказала, что чувствую себя гораздо лучше, и мне хотелось бы, чтобы вы присоединились ко мне в нашей спальне. Уже почти две недели у меня не было никаких недомоганий.
– Какая прекрасная новость.
Продолжая жевать, он вернулся к чтению, и стало очевидно, что мое желание не волнует его, но тут я вспомнила кое-что, обеспокоившее меня сегодня утром.
– Я не могу найти свое рубиновое ожерелье, которое вы подарили мне на первую годовщину нашей семейной жизни.
Теперь мне удалось завладеть его вниманием, он сложил недочитанное письмо и сунул его под тарелку.
– Правда? А где вы его хранили?
– В комоде гардеробной. Я поискала его вчера вечером и еще разок сегодня утром, видимо, его убрали куда-то в другое место. Не могу вспомнить, когда я надевала его последний раз.
Взгляд его серых глаз стал задумчивым.
– Не кажется ли вам, что ваша повитуха проводит у вас наверху слишком много времени?
– Да, много, но она бы никогда не взяла его.
– Почему бы нет? – небрежно откликнулся он. – Разве у нее много своих драгоценностей?
Я положила в рот кусочек булки и проглотила.
– Я знаю, что она не брала. Я доверяю ей.
– Похоже, ей вы доверились значительно легче, чем мисс Фонбрейк.
– Пойду-ка я поищу его еще раз.
Я отодвинула тарелку и вышла, не дав Ричарду времени возразить мне и стараясь подавить скользкое чувство сомнения, вползавшее в мои мысли, точно червяк. В то утро я обшарила наши покои сверху донизу, проверила все гостевые спальни и шкафы, от которых у меня были ключи. Хотя наиболее ценные мои украшения запирались, ключи я держала в вазе на каминной полке гардеробной – прямо скажем, не самый изобретательный тайник. Все остальные драгоценности лежали на своих обычных местах – мои любимые кольца с опалами, жемчужная бархатка и серьги с изумрудными подвесками, подаренные мне матерью на мой тринадцатый день рождения.
Расстроенная, я пошла вниз, намереваясь спросить горничных, не попадалось
