А Трэш в те моменты, когда в затуманенном сознании случались кратковременные прояснения, раздумывал над стратегией дальнейших действий. Но, похоже, мозг не до конца очистился от терена, ибо голову посещали исключительно бредовые мысли.
К примеру, он запланировал найти стартовую шахту с межконтинентальной ракетой, после чего уничтожить сразу два экспедиционных корпуса термоядерными фугасами. Даже способ доставки заряда подобрал. Всего-то и надо — усилить стаю кучкой прилично развитых заражённых. Таких, чтобы хватило силы дотащить боеголовку до нужного места на своём горбу. Даже не понадобится к периметру базы подходить, ведь мегатонным зарядом можно издали дел наворотить.
Затем, забывая про оружие массового поражения, прикидывал, как применить самое ужасное, что есть в этом мире. Не оружие, нет, а саму его часть этого мира. Добраться до лифта, который перемещается не только по вертикали, а между вселенными, и закинуть к внешникам парочку заражённых. Даже если их там быстро прикончат – не беда. Они — источники яда, от которого нет спасения. Успеют занести со своими телами дрянь, которая медленно и неотвратимо отравит всю планету. В лучшем случае уцелеет кучка иммунных, да и те недолго протянут. Там ведь обычный мир, следовательно, без перезагрузок кластеров. Быстро вымрут без пополнения споранов.
Продумав план уничтожения сразу двух планет, Трэш тут же переключился на мысль заняться животноводством. Расселить часть коров по стабам, среди черноты, с таким расчётом, чтобы им хватало травы. И тогда он навсегда избавится от острой зависимости от перезагрузок.
Плюс, можно научить заражённых доить скот. На этой базе наладит молочное животноводство, что станет ценным подспорьем к однообразно-мясному рациону.
Говоря проще, внезапно выяснилось, что у терена проявилось свойство, интересное для тех органов, которые контролируют оборот наркотических веществ. Если нервные клетки не погибают от воздействия аэрозоли, они начинают генерировать поток красочного бреда, который тебя всецело захватывает. Чувствуешь в себе силы менять судьбы целых миров одним движением пальца. Можно сказать — высшая степень эйфории.
А потом вырубаешься полностью, погружаясь в кошмар, из которого почти ничего не запоминаешь.
Оригинальный контраст ощущений. Это затягивает тебя полностью...
Трэш, даже приходя в себя, почти не воспринимал реальность. То, что нашёптывал ему отравленный мозг, казалось куда интереснее ожидания возвращения Второго и прочих никчемных мелочей.
В очередной раз вырвавшись из океана, воспоминания о котором моментально стёрлись, Трэш первым делом подумал, что дожился до слуховых галлюцинаций. А всё потому, что поблизости кто-то разговаривал.
На человеческом языке и нормальным человеческим голосом. Без придыхания нехорошего, что вынужден делать Трэш, потому как слова приходится произносить на вдохе, а не на выдохе. Такой уж речевой аппарат у заражённых, по этому симптому можно на ранних стадиях выявлять людей, которым не повезло получить иммунитет.
Голос, кстати, ему сразу не понравился. Дребезжащий, с омерзительными нотками, насмешливый и трусливый одновременно. Порядочный человек так изъясняться не имеет права.
— Ред, да ты только глянь на него. Он ещё не подох.
– Юрген, да ты и правда псих, как Медный про тебя сказал. С винтовочной пулей в башке лотерейщики не живут.
— А этот живёт. Пузыри из носа пускает кровавые, значит дышит. Вот ведь урод. Пальни ещё разок.
– Я тебе не ксер, я патроны не печатаю. Завали его в мешок. Или забыл уже, как это делается? Ты слишком много на стабе просидел, Юрген.
– Да я бы его завалил, но он носом кверху разлёгся, а затылком в грязь.
– Так переверни.
— Ред, я что, на больного похож? Говорю же тебе, он ещё не подох. Я не подписывался живых лотеров трогать. Сам его переворачивай, с Банником вместе. Чуть что, так вечно я крайний.
Голос Реда, немногим более приятный, чем говор Юргена, после этих слов стал подозрительно-весёлым:
– Значит, трогать этого клиента ты не хочешь? Брезгуешь, да? А как же та самочка, которую вы с Мыльным рачком на переезде растянули?
– Шёл бы ты в печь вместе со своим Мыльным! — возмутился Юрген. — Меня уже запарил ваш базар не в тему.
– Да ладно тебе. Мы же всё понимаем. Тяжело одинокому мужику без доброй бабы. Так ведь, Юрген?
Вместо Юргена ответил третий мужской голос, до этого в беседе не замеченный. Звучал он поприличнее первых двух, но заметно, что его обладателя вряд ли можно перепутать с интеллигентным человеком.
— Это, похоже, та самая машинка.
- Мад, ты о чём вообще? Какая это та самая? – раздражённым голосом спросил Юрген.
Похоже, его чем-то сильно задели предшествующие слова Реда.
– Ты что, не врубаешься? – тут же ответил Мад. – Та самая, которую внешние ищут. Разве не слышал, что на вечерней передаче говорили?
– С чего ты взял, что это она?
– А ты разве не видишь, что за ней волочится?
– Ворота выдернули где-то и не отцепили. Наверное, под спеком катались. Задрали уже эти обдолбыши. Раз было дело, на встрече чуть с таким не столкнулся, лоб в лоб неслись.
– Сам ты под спеком. Посмотри сюда. Видишь, что она на дороге оставила? Вспахала землю вот этой железякой, как плугом. А что внешние передавали? Ищут грузовик, оставляющий за собой след волочения чего-то тяжёлого. Ты ведь сам ещё ржал, как конь. Мол, какого хрена грузовики с плугами катаются и на кой оно внешним интересно.
– А ведь точно, это он и есть, – охнул Юрген. – Слышь, Ред, походу эту тачку внешние ищут. Нам за такое награда полагается.
– Угу, – отозвался тот. – До вышки наблюдательной отсюда с час пешком телепать. Там радиотелефон должен быть.
– Эту точку стронги уже раз пять в труху разносили, – сказал Мад. – Сделаем крюк, а получим фигу. В посёлок возвращаться надо, там рация есть.
– Да какое в посёлок! – мрачным тоном взвился на это Ред. – Мы ведь ещё точку на хабар не проверили. Хабар там, скорее всего, есть, а вот подогреют нас внешние или нет, это ещё неизвестно.
– Нахрена им вообще эта тачка? – спросил Юрген.
– Так в ней полный кузов флэшек с видео, как ты мертвячек драл, – хохотнул Рэд.
Юрген в ответ начал нести тоже что-то непонятное насчёт грузовика, заодно открещиваясь от обвинения в сексуальных девиациях. А Трэш, прислушиваясь к этому трёпу, пытался изгнать из головы предательскую муть.
Но даже с ней сумел многое осознать.
Машину обнаружили аборигены. Это несложно понять по первым словам. Говор человека
