– Да отстань ты уже со своей едой. Или ты от голода считать разучился?
— Считать? - не понял Второй.
– Да. Считать. В стае может быть двенадцать моих подчинённых, включая тебя. А сейчас я вижу тринадцать. Ты что, перестал считать Пса? Мы слишком далеко от него ушли?
– Нет Второй считает Пса, – возразил "зам". – Он далеко, но он наш.
– Тогда что-то в твоей математике не сходится. У нас, получается, тринадцать рыл в стае. А можно только двенадцать.
– Нет, тринадцать можно, – снова возразил Второй.
– Почему можно? – продолжал допытываться Трэш. – Раньше было нельзя. Почему сейчас стало можно?
– Первый показал свою силу. Первый победил чужую стаю. Первый унизил вожака чужой стаи. Вожак был сильным, но стал мёртвым. Первый победил. Первый сильный. Первый доказал, что он сильный. Все должны бояться сильного Первого. Сильному Первому нужна сильная стая. И стаю эту надо хорошо кормить. Особенно хорошо надо кормить Второго. Прямо сейчас надо.
– То есть, за убитую элиту расширился лимит? – дошло до Трэша. – Теперь можно тринадцать держать?
– Можно, – признал Второй.
– А четырнадцать можно?
– Можно и четырнадцать. Только кормить надо. Сначала Второго надо кормить, потом остальных.
– Да помолчи хоть раз со своей едой. А пятнадцать можно?
– И пятнадцать можно. Но один получится лишний. Лишнего надо сразу убить и съесть. Невкусная еда, но съесть можно. Первый, бери в стаю ещё двоих. Одного сразу съедим, всем станет лучше.
– Отдыхай, обжора.
Итак, совершенно неожиданно Трэш узнал, что лимит, непостижимым образом вбитый в голову Второго – не статичен. Его значение может меняться в большую сторону. Как минимум, существует один способ расширения. Надо всего лишь уничтожать сильных заражённых. Даже не обязательно своими руками, раз сработала очередь из автомата, когда стреляли без полного контроля со стороны вожака.
Хорошие новости. Теперь можно прихватить с запада пару лишних бойцов. Тут такие образины попадаются, что Второй на их фоне выглядит задохликом. Хоть бери, да меняй "зама".
Нет, не поменяет. Трэш к этому привык. Да и некрасиво как-то и неправильно. Раз уж взялся развивать стаю, делай это последовательно, без лишней суеты и кадровых перестановок.
И кстати, в связи с этим возникает другой вопрос.
– Эй, Второй. Ты не хочешь кое-что съесть?
– Вкусное? – подскочил израненный "зам".
– Не уверен. Пробуй и узнаешь.
– Я хочу это попробовать.
– Держи.
Левая рука Умельца зафиксирована повязкой-косынкой. Так ключица должна срастись быстрее. Но правой он работает прекрасно и потому без труда протянул Второму маленький чёрный шарик.
– Это не похоже на еду, – усомнился "зам".
– Жри давай! – рявкнул Трэш.
– Ну ладно. Только не ругайся. Это плохо, когда Первый ругается.
– И как оно тебе? – нетерпеливо спросил Трэш после того, как жемчужина скатилась в ненасытную прорву.
– Не знаю. Нет вкуса. Я не понял вкус, – ответил Второй.
– А ощущения какие-нибудь есть? Что-нибудь новое почувствовал внутри себя?
– Внутри себя я чувствую пустой желудок. Вкусную еду захотелось ещё сильнее. Когда мы её начнём есть?
– Скоро Второй. Очень скоро. Следи за собой. Внимательно следи. Если заметишь что-нибудь новое, сразу мне говори.
– Я сразу говорю, что дальше мой голод станет сильнее.
– Про голод и еду можешь помалкивать. Я это и без тебя знаю.
Итак, Второй принял жемчужину без видимых последствий. Ему ни хуже, ни лучше не стало. Ну или, как вариант, он настолько недалёк, что не замечает происходящие с ним изменения.
В стае только на себя можно полагаться.
И Трэш решительно проглотил последнюю жемчужину – красную.
Один раз он уже проделывал такой опыт. В прошлой жизни. Удачно или нет – трудно сказать.
Посмотрим, что получится на этот раз.
Эффект Трэш ощутил на следующее утро.
Открыв глаза, он ощутил, что переполнен силой. Трэш раздулся от неё, почти лопается. То, что его заполнило, требует немедленно найти ему применение. Его тело будто в чистую энергию превратилось. Казалось, что ему сейчас всё по плечу. Готов заново сразиться со вчерашней элитой. Голыми лапами её забьёт, по асфальту размажет, разорвёт на лоскуты и скормит стае.
Таким могучим он себя никогда не ощущал. Нечто похожее случалось лишь однажды, при первом в жизни приёме живца. Но то, что происходило тогда, лишь бледная тень от сегодняшнего эффекта.
В тот день Трэшу казалось, что он превратился в полубога, а сейчас он бог над богами. Разница колоссальная.
Чёрт! Да он готов две вчерашние элиты жестоко унизить, без какой-либо помощи. Даже меч не станет вынимать из ножен. Зачем, если можно избить её голыми лапами, а потом топтаться по туше до тех пор, пока она не расплющится в блин из раздавленного мяса, перемешанного с осколками костей. Подвесит результат на солнышке и высушит.
Оригинальный коврик получится.
Гм... Бредовые мысли. Никогда до сих пор не испытанная эйфория накрыла Трэша не хуже, чем наркотическое опьянение. Как бы глупостей в таком состоянии не наделать. Надо контролировать себя.
Открыв глаза, увидел, что Второй стоит рядом, склонившись и внимательно вглядываясь в лицо.
Рожа "зама" жутко перекосилась. Но это не страшно, это он всего лишь пытается изобразить позитивную эмоцию.
Пасть Второго раскрылась, он возбуждённо проурчал:
– Первый, давай кого-нибудь убьём. Кого-нибудь большого. Как вчера убили. Много еды будет, хорошо наедимся.
Трэш с сомнением оглядел подчинённого. Вчерашние раны просматриваются, но выглядят так, будто получены три дня назад, если не больше. Вон, на месте оторванного плечевого фрагмента брони уже выпирает новый. Слегка розоватый, совсем свежий, не окончательно закостеневший. По прошлому опыту можно предположить, что завтра на этом месте не останется ни малейшего следа, указывающего на тяжёлую травму.
Это необычно. Крайне необычно. Регенерация у заражённых, конечно, бешеная, но ведь не настолько.
И по всему похоже, что Второй тоже ощущает ненормальный прилив сил.
Оглядевшись, Трэш убедился, что все прочие члены стаи ничего подобного не демонстрируют. Вялые, сонные, ещё не пришли в себя после вчерашней трёпки. Только Умелец активничает: слюни пускает, пытаясь вылизать остатки консервов из грубо разорванных банок.
Ну что же, получается, ненормальное происходит только с двумя: с Трэшем и Вторым. И объяснить, почему это случилось именно с ними, очень просто.
Значит жемчуг работает и на заражённых. Эффект удивительный, и в методичке туземцев о нём нет ни слова, ни намёка. Очень может быть, что люди ничего подобного не ощущают, потому и не упомянули.
Если так – их можно пожалеть. Многое теряют.
Неизвестно, как долго продлится состояние подъёма, но хочется, чтобы оно никогда не заканчивалось. Очень приятное ощущение. Пожалуй, самое светлое, что случалось с Трэшем в новой жизни.
Увы,
