– Ты закончила? – спросил Рэйн. Не дав рта открыть, продолжил: – Теперь послушай. Во-первых, я словами не разбрасываюсь, поэтому не надо голословных обвинений. Во-вторых, понятия не имею, чем успел заслужить ведро помоев, которое ты только что вылила мне на голову. На латыни не шпарю, но вряд ли ты так восторг от встречи расписывала.
Наглость окончательно вывела из себя, Лиса выкрикнула:
– Будешь делать вид, что ни при чем?! Скажешь, что не ты направил инквизицию по моему следу?! Да ты совсем…
– Успокойся, – оборвал он. – Не надо кричать, у меня нормально со слухом. Между прочим, ничего не стоит нажать на сброс, но я действительно рад тебя видеть. Даже со скидкой на истерику.
– Это не истерика, – отрезала Лиса, но кричать почему-то расхотелось. – Орден разыскивал меня на Ориваль. Кроме тебя никто не знал, куда направляюсь. Вывод логичен.
Аллерт с умным видом оперся об умывальник. Пока пытался придумать оправдание, случайно задел локтем кран, поток воды хлынул на рукав. Рэйн отскочил в сторону, будто кипятком ошпарили, пробормотал ругательство и перекрыл воду. Лиса зло усмехнулась.
– Де Воль, логика у тебя хромеет на обе ноги, – заметил он, смахивая капли с рукава кителя. – Подумай: если бы я хотел сдать тебя инквизиции, то зачем тогда помог выбраться с Арияны? Не проще было бы запихнуть в шаттл и увезти на «Зевс»? Или вообще не париться и пригласить Орден прямо в грот? Пусть бы сами разбирались. Зачем мне было рисковать должностью в корпорации? Я похож на идиота?
С каждым словом наспех состряпанные обвинения таяли, будто ледник с наступлением лета. А когда Лиса поняла, что действительно сомневается, бросила последний аргумент. Шаткий и хлипкий.
– Поступив так, ты мог выдать не только меня, но и помочь инквизиции выследить место положения Ориваль и агентов Сопротивления.
Рэйн хмыкнул.
– Принцесса, твоя станция есть на каждой звездной карте. Что там выдавать? Вполне легальная станция, а табличка: «Здесь прячутся отступники и террористы» нигде не светится. Уж поверь, я прекрасно знаю, что такое подполье и сеть агентуры. Будь все так просто, Орден давно бы справился и без моей помощи. Но существует масса трудностей, и Сопротивление еще долго будет сидеть занозой в святой заднице Магистрата.
– Ничего не понимаю. Если это не ты, то откуда информация? Кто навел на след?
Рэйн запустил руки в карманы, сделал пару шагов к унитазу и обратно, после чего снова облокотился об умывальник. Спокойствие слетело шелухой. Уголки губ поджаты, взгляд холодный и сосредоточенный.
– Не знаю. Но обязательно выясню, иначе грош цена всем моим обещаниям. Лиса, прости, но я действительно виноват. Возможно, утечка информации с «Зевса».
– С твоего корабля? – зачем-то спросила Лиса, хотя и так прекрасно знала. Просто нужных слов подобрать не удалось, но сказать она обязана: – Это сделал твой друг.
– Нет, – выдохнул Рэйн. – Принцесса, я работаю в змеином гнезде, здесь каждый сам за себя, шпионов и доносчиков предостаточно. На «Зевсе» нельзя открыто говорить, даже думать нельзя, но Максу доверяю безоговорочно. Это не он. Лиса, нужна твоя помощь. У меня на борту завелся предатель, а может, целая шайка дерьма. Надо с этим разобраться.
– Допустим, ты разбудил мое любопытство. Что от меня требуется?
– Ничего сложного. Список подозреваемых давно имеется, сделаю вброс информации и стану ждать. Тот, чья легенда всплывет, станет счастливым обладателем моего гнева. Тебе лишь нужно немного подыграть и указать на виновного. Поможешь?
Лиса сделала вид, что задумалась, хотя все уже решила.
Корвет «Зевс», система Рамма-Гетса, ОСП
Сколько Рэйн себя помнил, всегда грезил космосом, с детства мечтал о корабле – таком, как «Зевс». Мечта сделалась явью, и от мысли, что можно ее лишиться, становилось дурно. Корвет был особенным, Рэйн это понял, как только прошел стыковочный шлюз, а когда ступил на капмостик, то потерял чувство времени. Оно перестало иметь значение и стало лишь условностью, отмеренной машине и человеку.
Не дойдя до шлюза в лазарет, Рэйн остановился и прислушался. Системы «Зевса» издавали особенный гул – едва уловимый и пьянящий, он был почти беззвучен и в то же время грохотал в ушах, пульсировал в крови. Такую своеобразную «тишину» услышишь нечасто. Каждый стук поршня, каждый скрежет колец преобразователя сливались в мелодию, милее которой Рэйн не знал.
Он коснулся рукой обшивки – пульсирует, дышит, дрожит. Не сталь, а кожа. Грубая, холодная, живая. Обычно в такие моменты думалось легче, но сейчас мысли беспомощно крутились вокруг Василисы де Воль и станции Энцот. Догадки швыряло из стороны в сторону, и ухватить хотя бы толику сути не удавалось. Походило на попытку поймать ветер ладонью. С досадой Рэйн отметил, что стал ошибаться, но хуже всего то, что не видел, где именно. Станция Энцот – раз; Лиса – два; вера в «Экзо матрикс» – три. Безнадежный случай. Часами он просматривал запись боя на Энцот. Анализировал, выискивая ошибки.
Искал и не находил.
Операция на Энцот была одной большой ошибкой.
В лазарете пахло медикаментами и чем-то таким, чем пахнет исключительно в больнице. Подле белых стен ютились высокие стеллажи с ампулами, стояли кресла-кушетки, над которыми раскинулись щупальца автодока. Царство пилюль и пробирок принадлежало доктору Леону. Хозяин пристально следил за дисплеем с кривыми кардиограммы и делал пометки в хэндкоме. Сутулый доктор с давно поседевшими бакенбардами походил на аристократа, и Рэйн в шутку называл лазарет «Имением лорда Леона».
– Приветствую, капитан, – доктор оторвался от дел и протянул руку.
– Рад видеть, док. Пришел узнать, как наш Инквизитор.
– Намного лучше. Состояние стабильное, протез прижился, осложнений нет. Уже привыкает к новой конечности. Правда, жалуется на неудобство и боли, но я подобрал препараты, теперь станет легче. Не переживайте, скоро вернется в строй.
– Могу с ним поговорить?
– Конечно. Опасный период позади, так что не вижу проблем. Идемте, проведу в палату.
Если бы можно было дать печали имя, то «Палата лазарета» – самое подходящее. Унылая выдвижная кушетка посередине и грустные мониторы со стабильно прыгающими волнами на них. А дополнял образчик тоски пустой взгляд Инквизитора. Некогда пытливый и поучающий, теперь он походил на взгляд призрака, вернувшегося с того света. Часто Рэйн встречал таких. Сам был таким.
– Как дела, Инквизитор?
– Ничего, – обронил Веласкис и покосился на протез.
Мягкие ткани и кожу док не спешил наращивать, сейчас механическая кисть Веласкиса мало чем отличалась от руки робота. К стальной ладони прилипли датчики с тонюсенькими разноцветными проводами. Блестящая хромированная пластина прикрывала плечо и часть торса служителя, выполнено неплохо, на ум сразу пришли киборги. Рэйн всегда недолюбливал «железяк». Дураки, конечно, что соглашались шпиговать себя имплантами, но преимуществ немало. Тем не менее, он считал, что с каждым искусственным
