– Идеально, – резюмировал Рэйн. – Титановый сплав?
– Да. Титановый.
– Круто. Таким можно стены ломать, – Рэйн плюхнулся в кресло для посетителей и окинул взглядом палату. Смотреть особо не на что. – Знаешь, хорошо, что пострадала только кисть, а то начал бы путать тебя с Фреем. Пришлось бы бейджи раздать.
– Ради бейджа я готов повторить, – вяло усмехнулся Веласкис.
Руки нет, а чувство юмора есть. Значит, не скис.
– Фрей заходил сегодня, но доктор Леон не пустил. Как вам удалось миновать medicinae minister?[24]
– Я же капитан. Хотя до этого момента и был послан дважды, – усмехнулся Рэйн, вспомнив, как доктор его вытурил, дабы не мешал таинству исцеления. – Слушай, все хотел спросить, а что означает «натус хомо»?
– Nothus homo, – поправил Веласкис.
– Именно.
– В подобных словах нет ничего хорошего. Это означает «ублюдок». Но в латыни есть слова правильные, святые. Если хотите, могу помочь с изучением языка молитв.
– Спасибо, пожалуй, от молитв воздержусь. А вот пара десятков обычных фраз вполне устроит.
– Зачем учить святой язык, как не для молитвы? – искренне удивился Инквизитор.
Рэйн вперился в дисплей с зеленой диаграммой. Не объяснять же Веласкису, что решил на каждое бранное слово, оброненное вспыльчивой рыжей девчонкой, отвечать комплиментом? На удивление, комплиментов выдумал много. Все они были подсказаны бессонницей с виски.
– Долгая история, – отговорился он и сменил тему. – Вообще-то хотел обсудить бой на Энцот. Ты не против?
– Можем говорить об этом спокойно, я не поддался отчаянию. Творец милостив, дал мне силы пережить случившееся, даст и остальным. Капитан, если бы вы обратились к Его лику, то смогли бы получить прощение. У вас за спиной столько тьмы, боли и горя… Покайтесь в греха. Я за вас помолюсь.
Рэйн усмехнулся.
– Я свои грехи ценю. Не нужно их отмаливать.
Мистическим образом к Веласкису вернулась былая манера читать проповеди и вгонять людей в уныние. Чудесное исцеление, не иначе. А прощение не помешало бы. Вот только сотни жизней не хватит, чтобы искупить все, что успел наворотить.
– Веласкис, я такую философию на трезвую не осилю. Да и не жаловаться пришел, а по делу. Отчет по операции на Энцот передал в корпорацию. Видео приложил, свои пустые догадки тоже, а толку – ноль. В «Экзо матрикс» такого не видели и считают, что черный туман-убийца это новая разработка наших соседей по галактике. Биоэнергетическое оружие. Хотел узнать, что ты думаешь насчет этих тварей? Может, Ордену что-то известно? У вас же гора писаний, трактатов и прочей макулатуры. Есть там подобное?
Инквизитор прикрыл глаза, погрузившись в кошмар недавней схватки. В поиске ответов он не спешил, и Рэйн понимающе выжидал. Сколько бы служитель ни лепетал про Творца и силу, а пережить такое сложно.
– Инквизиторы могут чувствовать эспиритуалов и темную энергию, – начал Веласкис.
– Знаю, но эспов там не было.
– Не было. Но была темная энергия и то, что мы видели – продукт ее синтеза.
– Не понимаю. Темная энергия это лишь энергия. Инквизиторы чувствуют потоки – согласен. Эспы используют для генерации способностей – согласен. Но ее нельзя ощутить физически, только ментально, а про пули вообще молчу.
– Вы правы, капитан. Но то, с чем мы столкнулись, это некий искусственный синтез. Жуткие твари не были созданы Творцом.
Вывод насторожил. Рэйн поднялся с кресла и стал прохаживаться по палате, заведя руки за спину.
– Тогда кем? Эспиритуалами? – спросил он, отмеряя шаг за шагом.
– Нет, эспиритуалам такое не под силу. Я бы назвал это дьявольским творением, но… – Веласкис замялся, губы беззвучно шепнули короткую молитву. – Инквизиции не ведомо подобное, а вот наука могла бы дать ответ.
– То есть, парапсихология?
– Именно. Ведь то, что мы видели, вовсе не биологического происхождения.
Рэйн снова сел в кресло и пристально посмотрел на Веласкиса.
– Там, на элеваторе, я кое-что заметил. За дверями, в конце ангара… – Рэйн мусолил слова, будто за неверное предположение отсекут голову. – Показалось… Не уверен, конечно… Мать твою! – не выдержал он. – Да там был зеленый светящийся человек! Как?!
Будь здесь Макс, то лазарет задрожал бы от раскатистого смеха. Потом бы хлынул поток сальных шуток на тему «зеленых человечков», параноидального бреда и тяги к старому кино. Веласкис же молчал, обдумывая сказанное, за что Рэйн был искренне благодарен.
– Я тоже его видел, – сказал Инквизитор осипшим голосом. – Человека с зеленым свечением или аурой – как бы выразились парапсихологи. Но не человек это вовсе, а что-то чужеродное, иное… Если бы я успел туда попасть! – Веласкис раздосадовано дернул стальной рукой, да так, что один из датчиков отвалился. Подняв с пола проводок с присоской, Рэйн прикрепил его обратно к большому пальцу.
– Успокойся, Инквизитор. Еще постреляем.
– Еще постреляем, капитан.
На капитанском мостике давно ждали дела. Новый маршрут, файлы с данными об остатках боеприпасов, записи бортового журнала, но главное – очередной отчет для Кавило. Работа не шла на ум, и Рэйн пялился на звездную карту невидящим взглядом. В голове назойливо вертелись мысли о Василисе и последнем разговоре. Чем больше думал о случившемся, тем глубже затягивало болото, сулящее очередную потерю нервных клеток. Чего-чего, а снова столкнуться с предательством не ожидал.
Кинжалы их отравлены, глаза давно пусты,Зияют дыры вместо сердца, а души полны темноты.Как скверна назидательно сжирает чистоту,Так на похоронах предатели кладут могильную плиту.Кажется, написал Джо Бойл. Неплохо написал и во многом прав. Предательство часто заканчивается могильной плитой. Так было на службе, так было на «Черной Бэтси», а теперь на «Зевсе». Сегодня сливают информацию, а завтра в бою по своим огонь откроют. Или продадут эсгэбэшникам, как когда-то продал Квентин-Малина, забрав себе «Бэтси». Нужно найти сволочь и выкорчевать эту гниль.
Поиски предателя продвигались со скоростью улитки, ползущей по песчаному склону. Рэйн изнывал от нетерпения. Два дня назад ловко расставил ловушку: подсунул подозреваемым нужную информацию и теперь ждал, когда всплывет одна из версий.
Но гниль не спешила лезть наружу.
Известий от Лисы до сих пор не было, а по его подсчетам Орден давно должен отреагировать. Может, не там искал? Ошибся?
Четверо из команды знали о месте пребывания отступницы по имени Евгения Шарманова, и только один должен выйти на связь с корпорацией. Или же виновны все?
Веда – ее Рэйн подозревал в первую очередь. Как бы ни старался перетянуть блондинку на свою сторону, всегда будет опасность двойной игры. О Василисе, конечно же, ничего не сказал, а передал информацию через Дрейка, вернее через его мысли. Вполне невинный вброс.
Бьянка… Страстная и любящая. Единственная подлость, на которую способна, – выпить кровь, макнуть мордой в грязь, и сделать виноватым во всех смертных грехах. Как и любая женщина. Специально для нее прошлой ночью Рэйн оставил в хэндкоме открытое сообщение от Лисы-Евгении. Читала ли? А если прочла,
