– Привет, Луис. – Ей удалось улыбнуться барабанщику в его синей футболке и перчатках без пальцев.
– Ола, – сказал Луис, сыграв частую дробь. Он играл все лучше. И был очень хорош.
– Прозвучало круто, – сказала Лилит.
Луис широко улыбнулся.
– Круто – мое второе имя.
Битва должна была состояться через три ночи. У них снова остался один гитарист – и они плохо сыгрались, но Лилит не собиралась сдаваться. Она найдет способ хорошо провести выступление.
– Я так понимаю, мы не ждем Кэма, – спросил Жан, с сочувствием глядя на нее. Он снял верхний синтезатор Moog и накручивал винты внутри.
– Нет, – вздохнула Лилит. – Тут только мы.
Она устала и была измождена. Ей было тошно со вчерашнего дня, когда она села в автобус и почувствовала, что все смотрят на нее. Сначала она достаточно наивно решила, что люди внезапно замечают ее, потому что слышали, что она победила в конкурсе текстов песен. Но никто ничего не сказал Лилит про «Четырех всадников» и их выступление с ее песней на выпускном.
Вместо этого ужасные новости о Кэме совершенно затмили хорошие новости Лилит. Теперь уже вся школа превратилась в жужжащий рой учеников, распространяющих все ту же уродливую историю. Последняя девушка, с которой встречался Кэм, девушка, влюбленная в него, покончила с собой, когда они расстались.
Лилит знала, что у Кэма были другие девушки. Но эта последняя история…
Самоубийство.
– Это отстой, – сказал Жан. – То есть «Месть» будет классной, но без Кэма…
Лилит знала, о чем он думает. Кэм был отличным музыкантом. Он был харизматичен на сцене. Он привносил в группу что-то особенное. «Месть» без него ослабнет.
К тому же он действительно хотел быть частью группы. Она знала это, потому что он звонил ей домой семь раз прошлым вечером.
– Не отвечай… – сказала она Брюсу на секунду позже, чем надо было.
– Алло? – сказал Брюс, а потом протянул телефон Лилит, одними губами проговоривая. – Это Кэм.
Лилит быстро нацарапала записку и протянула ее Брюсу.
– Прости, Кэм, – сказал Брюс. – Она говорит, что ты номером ошибся.
Лилит беззвучно приказала Брюсу быстро повесить трубку и застонала, когда он это сделал.
– Спасибо.
– Почему ты не хочешь говорить с Кэмом? – спросил Брюс. – Что случилось?
– Это долгая история, – ответила Лилит брату. – Расскажу тебе, когда повзрослеешь.
– Но мне он нравится, – сказал Брюс.
Лилит нахмурилась.
– Знаю. Просто больше не бери трубку.
Скорее всего, Кэм звонил больше семи раз, но семь – лимит ее матери. После этого она отключила телефон. И в последовавшей тишине сердце Лилит начало болеть. Она не хотела подпускать его так близко, чтобы он мог сделать ей больно, но вот она, раненая, пораженная и желающая, чтобы он все исправил.
Ей придется снова присматривать за собой, ничего ни от кого не ожидая, защищаясь от боли.
Теперь Жан убрал отвертку, потер подбородок и внимательно посмотрел на Лилит.
– Ты же не хочешь сказать, что веришь в эти слухи? Кэм хороший парень. Ты ведь это знаешь.
– Я не хочу об этом говорить. – Лилит села, прислонившись к стене между двумя гигантскими ксилофонами. Она достала свой блокнот и пролистала его.
– Что ты делаешь? – спросил Жан.
– Подправлю припев «Блюза кого-то другого», прежде чем мы начнем репетировать, – сказала Лилит.
– Стой, это означает, что мы не распадаемся? – Луис громко выдохнул с облегчением.
– Конечно, нет, – ответила Лилит, вставая и хватая свою гитару.
Лилит нужно было сохранить не только группу. Еще и дружбу с Жаном и Луисом. В отличие от Кэма, эти парни были простыми. Они не завладевали ее сердцем в опасном смысле. Но то, что они сделали – показали ей ее место, – было важно для Лилит, и она не собиралась сдаваться.
– Давайте это сделаем.
– Вот о чем я и говорю, – сказал Жан и подключил свой синтезатор к сети.
– Черт, да! – сказал Луис, готовя свои барабанные палочки.
– Два, три, четыре, – отсчитала Лилит и внутри нее зашевелилась новая уверенность, когда «Месть» начала играть.
* * *– Вот ты где. – Миссис Ричардс перехватила Лилит, когда та уходила от шкафчика после школы. – Мне нужно, чтобы ты сделала мне одолжение.
Ее очки были испачканы, и она казалась вымотанной. Лилит знала, что учительница посвящала много времени выпускному, стараясь убедиться, что комитет принимает экологически правильные решения по поводу танцев.
– Конечно, – сказал Лилит. После того как она извинилась перед миссис Ричардс и вняла ее совету по поводу диеты Брюса, они стали лучше ладить.
– Хлоя Кинг сегодня отправилась домой из-за болезни, – сказала миссис Ричардс. – Мне нужно, чтобы кто-нибудь отнес ей домашнюю работу.
– Я не дружу с Хлоей, – сказала Лилит. – Я даже не знаю, где она живет. Разве не могут Джун, Тереза или кто-нибудь еще это сделать?
Миссис Ричардс тоскливо улыбнулась.
– Последняя встреча выпускного двора! Более того, я думала, ты начинаешь все с новой страницы. – Она вложила Лилит в руки стопку папок. Домашний адрес Хлои был написан на зеленом стикере сверху. – Ты действительно выручишь меня. Не хочется, чтобы умная ученица отставала.
Так что Лилит села на автобус для богатых детей, в основном пустой, потому что старшеклассники, живущие в районе Хлои, ездили на своих машинах.
Она смотрела на дорожные знаки, пока автобус вилял по богатому району, высаживая детей у больших новых домов, стоящих на огромных, ухоженных лужайках. Лилит увидела, как один из первокурсников вошел в дом со знаком «Продается» на газоне, – и задумалась, куда переезжает его семья.
Лилит представила, как они пакуют вещи, забираются в роскошную машину и несутся по шоссе, покидая Кроссроудс. Этой фантазии хватило, чтобы вызвать ее зависть. Мысль о побеге всегда жила в голове Лилит.
Вскоре они повернули на Мепл-лейн, и Лилит еще раз проверила адрес Хлои. Она встала, чтобы выйти из автобуса перед огромным белым особняком в тюдоровском стиле, окруженным рвом, полным карпов кои.
Конечно же, Хлоя жила именно в таком доме.
Когда Лилит позвонила в дверь, кто-то открыл ей, опустив электрический мост через ров с рыбками.
На другой стороне рва домработница распахнула дверь в блестящее мраморное фойе.
– Могу я вам помочь? – спросила она.
– Я пришла, чтобы отдать домашнее задание Хлои, – сказала Лилит, удивившись тому, как ее голос отскакивал от стен. В фойе была потрясающая акустика. Она передала папки домработнице, страстно желая вернуться в кампус, где у нее была назначена встреча с Жаном и Луисом.
– Это Лилит? – голос Хлои донесся откуда-то сверху. – Отправь ее наверх.
Прежде чем Лилит успела поспорить, домработница провела ее внутрь и закрыла дверь.
– Ботинки, – сказала домработница, указывая на армейские ботинки Лилит и белую мраморную подставку для обуви рядом с дверью.
Лилит вздохнула и развязала шнурки, а потом сбросила ботинки.
Дом пахнул лимоном. Вся мебель выглядела массивной, и
