То, что его прервали, разозлило его. Вести переговоры, когда у тебя член колом стоит, не особо приятно. Пришлось собираться и не думать о том, что раскрасневшийся розовый Воробушек с голенькой куночкой плескается в его джакузи.
О том, чтобы тронуть её потом, и речи не шло. Адреналин клокотал в крови, плескался. Когда Руслан перевернул её на спину, оказался на грани. Как над пропастью завис. Одно нечаянное неосторожное движение, и полетит вниз без парашюта, без возможности спастись.
Какая же у Кати аппетитная попка! Невероятная. Упругая, округлая, сжимать одно удовольствие.
И вот теперь эта девочка хочет в баню. Да ещё с вениками запаренными.
Обычно девушек в баню не затащишь, сауна, где погреться ещё можно, и то начинаются охи да ахи. Бассейн — другое дело. Тут красотки плавают и плещутся от души.
Баня же для мужчин в основном. Чтобы попариться да пивка или кваса попить.
Руслан с малолетства с отцом в баню ходил. Тот парить начал его едва ли не с пяти-шести лет, Руслан точно не помнил возраста. Лишь ощущения. В бане батя был другим. более открытым, терпимым, не таким жестким. Рассказывал много историй. даже несколько раз про деда говорил. Со своим отцом батя поругался много лет назад, темная история, непонятная. Оборвали связи друг с другом и всё.
Руслан его ни разу не видел. Про маму тоже они говорили, но ещё реже. В основном про службу, про армию, про то, каким должен быть мужчина. Часами сидели в предбаннике, парились, мылись, потом снова сидели. Руслан ждал субботы, как чего-то особенного, так как верил, что папа вот-вот приоткроется, и эти часы будут принадлежать только им…
Воробушек удивила его. Он отдал распоряжение банщику. Руслан вспомнил, как она замялась, когда говорила о сауне и бане. Есть ли они у него. Есть, маленькая.
У него есть всё. И даже чуть больше.
* * *— Деревня?
— Ну да. А ты не знала?
— Нет. Откуда.
— Ой, тогда и я помолчу.
Юля принесла ей платье, такого же серого цвета, как было на ней.
— Это новое. Не переживай.
— Я и не переживаю.
Катя сказала Юле, что приходил один из «двухметровых мальчиков», на что был дан ответ, что нечего шляться, где не положено, пусть обедают в деревне.
Информация про деревню Катю заинтересовала. Получается, в распоряжении генерала целый населенный пункт? Катя поджала губы. А что она хотела? Он человек не простой, и таит в себе много секретов.
Время пролетело быстро, и ближе к вечеру, когда её покормили вторично, за ней пришли. Тот же мужчина, что и забирал её из полиции.
— Добрый вечер, Катя.
— Здравствуйте.
— Пойдемте, я вас провожу.
Катя встала. Как она себя ни настраивала, всё равно разволновалась. Ей думалось, что на этот раз обойдется без провожатых.
— Извините, а как вас зовут? Вы ко мне обращаетесь по имени, а я вашего не знаю.
— Михаил.
— Очень приятно.
Мужчина сдержанно улыбнулся, но Кате показалось, что в его глазах она увидела одобрение.
В свое время, пока проблемы ни покатились на неё одна за другой, ей нравилось знакомиться с новыми людьми. Общаться, узнавать их. Конечно, не переходя дозволенных рамок и, не пересекая личностное пространство. Она с легкостью находила общий язык с коллективом. С мужчинами, правда, сложнее, но тут не её вина.
Из обуви ей пока дали шлепки. Что ж, и на том спасибо. Хотя полы в доме были теплые, и, даже ступая на кафель, не чувствовалось холода.
Её провели в ту часть дома, где располагалась кухня. На кухне снова ворковала Юля, на этот раз с кем-то беседуя. Катя с сопровождающим вошли в соседнюю комнату, как оказалось, она вела на задний двор. Высокое крыльцо из дерева, плитка. А от дома метров через двадцать стояло деревянное здание. Баня, безошибочно определила Катя. У них с дедушкой она, хоть и была «пятистенкой», но всё же небольшой, срубовой. У Генерала, как и следовало ожидать, размах был иной.
— Тебя ожидают.
Михаил неслышно устранился, Катя же выдохнула и решительно направилась к бане. И почему она не удивлена, что её ожидает товарищ генерал?
Катя быстро преодолела расстояние и толкнула тяжелую деревянную дверь.
И сразу же едва не выругалась.
Когда она только привыкнет к тепу Коваля? Гигант какой-то, честное слово. Ему любовницу надо под метр семьдесят пять минимум, модель. А не её, пигалицу.
Он снова стоял к ней спиной, чем вызвал неприятные воспоминания. Как в ту ночь в его камере… Катя мотнула головой. Нет. Она не позволит самой себя накрутить.
Иначе будет замкнутый круг. И от этого пострадает только она. Генерал в любом случае получит то, что хочет.
Он повязывал на бедро полотенце. Хорошо, что не встретил её сразу голым.
Полотенце было серым. Вообще отлично. В комнате, которая наверняка называлась не предбанником, а как-то иначе — богатеев не разберешь, — стоял широкий продолговатый стол, несколько кожаных кресел, большой диван. Имелся шкаф со спиртными напитками. Неплохо для приятного времяпровождения.
Коваль сразу же обернулся, как только Катя вошла. Его рука осталась на полотенце, и Кате невольно бросились в глаза кожаные браслеты на крепком. покрытом черными волосами запястье. Она ни разу не видела Коваля без них.
Значит, они не просто украшения
— Ещё раз привет. — Катя начала первой.
Лишь бы не смотреть на его руки с вздутыми венами…
Лишь бы не замечать, как крепка и широка его грудь…
И волосы на ней слишком агрессивно воспринимаются Катей. Надо срочно менять восприятие.
— Проходи, — сдержанно ответил он, чем вызвал легкую панику у девушки.
Если генерал не в настроении, ей будет хуже.
А вот черте с два! Катя мысленно показала всем «фак».
Хватит.
Вот просто хватит.
Бояться. Опасаться. Сторониться. Ей четко обозначили, что от неё хотят. Сделали своей гостьей. Не просто постельной игрушкой. А. значит, можно говорить. То есть договариваться.
— Вопрос можно, Руслан?
— Да.
Сразу ответил, не колеблясь.
— А мы с вами как будем общаться? По принципу «генералов в бане не бывает» или…
— Не бывает.
— Отлично. То есть, если ты меня разозлишь, или мне что-то не понравится, я могу тебя…
Руслан демонстративно медленно приподнял брови.
— Ок. Я поняла — зарвалась. Ничего не говорила, — и она подняла руки кверху.
Брови Коваля ещё сильнее приподнялись.
Катя же, не делая паузу, чуть наклонилась и взялась за подол платья. Она не будет дожидаться его сакраментального: «Раздевайся».
Белья ей так никто и не выдал. Под платьем она была голенькой. У самой Кати ничего не изменилось, она по-прежнему стеснялась раздеваться перед Ковалем. Ко всему прочему, баня у неё всегда ассоциировалась с чем-то личным, интимным.
Когда два человека обнажают не только тела.
То ли вздох, то ли рычание, похожие на стон, Катя услышала, когда платье немного застряло на шее, закрыв лицо и полностью оставив тело
