Она заключалась в Тессе, которая до сих пор держалась отстраненно, словно не желала обременять его неким знанием.
– Это место… – голос Тессы звучал расстроенно.
Джем обнял ее, притянул к себе. Они словно украли эти несколько мгновений для себя, прежде чем вернуться к миссиям. Он вдохнул ее запах, попытался запомнить ее всем телом, уже готовясь к разлуке.
– Что-то в нем есть знакомое, – закончила она.
– Но ты же никогда здесь раньше не была?
– Нет, – она покачала головой. – Но я как будто видела его во сне.
– Я был в нем с тобой?
В ее улыбке промелькнула печаль.
– Ты всегда в моих снах.
– Что не так? – не выдержал он. – Дело в Розмари? Ничего не могу с собой поделать – чувствую груз ее смерти на своих плечах.
– Нет! Для нее мы сделали все, что могли. И до сих пор делаем. Кит в безопасности, по крайней мере, пока. Всадники Маннана, надеюсь, понятия не имеют о его существовании. Возможно, Неблагие решат, что дело, наконец, сделано.
– Может быть, – с сомнением протянул Джем.
Они оба знали, что история вряд ли на этом закончится. Ну, им хотя бы удалось выиграть для Кита немного времени.
– Хотел бы я сделать больше. Ни один ребенок не должен видеть, как умирает его отец.
Тесса взяла его за руку. Она точно знала, о чем он думает: не только о сиротах, рассеянных по всему миру Охотников, видевших гибель родителей в Темной войне… но и о своих родителях, которых пытали и убили у него на глазах. Джем никому об этом не рассказывал, только ей и Уиллу. Только они знали, какой ужас он пережил в лапах того демона, и даже один этот рассказ он тогда едва выдержал.
– Мальчик в хороших руках, – мягко сказала она. – Не забывай, на его стороне Карстерсы. Эмма поможет ему найти новую семью, как мы в свое время сделали это для Шарлотты, Генри и Уилла.
– И друг для друга, – добавил он.
– И друг для друга.
– Но это не заменит всего, что он потерял.
– Нет, но потерянное вообще нельзя заменить, – сказала она. – Можно только найти новую любовь и заполнить пустоту.
Воспоминание об Уилле снова накрыло их. Его отсутствие само по себе было присутствием… всегда.
– Мы с тобой выучили этот урок слишком молодыми, – сказал Джем, – но, наверное, рано или поздно он ждет каждого. Быть человеком значит терять.
Тесса хотела что-то сказать, но вдруг заплакала. Джем притянул ее к себе, сжал в объятиях, чувствуя, как ее плечи сотрясаются от рыданий. Он гладил ее по волосам, по спине и ждал, когда буря пройдет. Ее боль была его болью, даже если он не знал, откуда она взялась.
– Я здесь, – шептал он. – Я с тобой.
Долгий дрожащий вдох, и она, наконец, подняла на него взгляд.
– В чем дело? – спросил он. – Ты можешь сказать мне все.
– Дело в тебе, – она с бесконечной нежностью коснулась его щеки. – Ты со мной сейчас, но так будет не всегда. Это и значит быть человеком, ты сам только что сказал. Когда-нибудь я потеряю тебя, потому что ты смертный, а я… это я.
– Тесса… – Не было слов, чтобы выразить все, что он хотел: что его любовь к ней тянется за пределы времени и смерти; что за последние дни он слишком много времени провел, представляя, каким будет его мир без нее; что даже безмерную потерю можно пережить; что они будут любить друг друга, пока смогут – но вместо этого просто крепко обнял ее, чтобы она почувствовала его, сильного и надежного, рядом: я здесь.
– Почему сейчас? – спросил он. – Что тебе сказал Брат Енох?
– Я, наверное, не понимала, как упорно все эти годы пряталась от всего человеческого в Спиральном Лабиринте. Ты сражался на войне и видел столько жестокости, столько смерти, а я пряталась…
– Ты тоже сражалась, – поправил ее Джем. – По-своему. И твоя битва была не легче моей.
– Да, сражалась. Но еще и пряталась. Я не хотела выходить в мир, пока там не будет тебя. А сейчас я, кажется, близка к тому, чтобы снова полностью стать человеком. И меня это пугает, особенно сейчас.
– Тесса, но почему сейчас? – снова взмолился Джем, чувствуя нарастающую тревогу.
Что Брат Енох сказал ей? Что вызвало у нее этот ужас?
Тесса взяла его руку и положила себе на живот.
– Мне было так трудно вернуться в себя, потому что я теперь – не только я.
– Ты… – он почти испугался этой надежды.
– Да. Я беременна.
– Правда?!
Это было словно удар током – сама мысль о… ребенке. У него в голове начался пожар. Он никогда не позволял себе даже надеяться, потому что лучше всех знал, как тяжело это будет для Тессы. Снова смотреть, как стареют твои дети, пока ты остаешься молодой… Она была прекрасной матерью, обожала материнство, но он знал, чего ей это стоило. И всегда считал, что она больше никогда на это не пойдет.
– Правда. Подгузники, коляски, детские вечеринки с Магнусом и Алеком… при условии, конечно, что мы уговорим Магнуса подождать пару лет, прежде чем он начнет учить нашего ребенка взрывать все подряд. Все по полной программе. В общем… что скажешь?
Сердце Джема было готово само взорваться в любую секунду.
– Я… счастлив. «Счастлив» тут не годится, совершенно не то слово. Но ты…
Он вгляделся в ее лицо. Он знал его даже лучше, чем свое, умел читать, как одну из любимых книг Тессы, – читал и сейчас. Ужас, печаль, но больше всего – радость.
– Ты тоже счастлива?
– Никогда не думала, что смогу снова это почувствовать, – ответила она. – Было время, когда я верила, что радости для меня больше не осталось. Но теперь… – ее улыбка просияла как солнце. – Почему ты так удивлен?
Он не знал, как сказать, чтобы не обидеть ее, не оживить боль, напомнив об утрате. Хотя, конечно, она его лицо читала не хуже, чем он – ее.
– Да, я когда-нибудь их потеряю. Как потеряю тебя. И мысль об этом мне невыносима.
– Тесса…
– Но мы выносим столько совершенно невыносимых вещей. И единственное по-настоящему нестерпимое бремя – это жизнь без любви. Ты сам меня этому научил.
Она переплела свои пальцы с его и крепко сжала. Она была удивительно стойкой…
– Вы с Уиллом меня научили.
Джем обхватил ее щеки ладонями, чувствуя их тепло и снова благодаря за жизнь, которую она ему вернула.
– Стало быть, у нас будет ребенок?
Ее глаза озарились. Слезы высохли, на лице появилась яростная решимость. Джем знал, чего ей стоило потерять Уилла и семью, которую она создала. Джем и сам потерял часть
