Нина выглядела ужасно, Роберт сам для этого постарался: оба глаза заплыли, вокруг одного из них образовался темно-лиловый синяк. Под носом и губой были следы крови. Голые руки были тоже в синяках. Сама она выглядела какой-то пыльной: видимо, спешила сюда сразу же после схватки с ним, как и сам Роберт.
— Как ты успела здесь оказаться?
— Вспомни, я ведь вожу машину, — ответила она. — А тебе пришлось добираться на своих двух, к тому же неполноценных, ногах. Я жду тебя тут уже битый час. Мы с Эдди ждем.
Роберт понял, что не считал время, пока ехал в автобусе, шел пешком до участка, а потом до дома. На самом деле прошло около двух-трех часов. Она действительно должна была оказаться здесь быстрее.
— Так у тебя будут вопросы? Или сразу убить тебя? — Она зарядила пистолет.
— Да, да. Дай подумать. Как тебе вообще пришло в голову похитить меня?
— Скажи спасибо Эдди. Я думала убить тебя сразу же после той нашей встречи около концертного зала. Ты мне понравился достаточно, чтобы я этого хотела. Но Эдди посоветовал мне переждать и посмотреть, куда заведет тебя расследование.
— Почему же ты не убила меня, когда я узнал про Ника Кейва? Тогда, когда я приехал к тебе прямо из аэропорта.
— Понимаешь, я тогда еще не получила от тебя всего, что хотела. Мне нужно было твое внимание, твоя ласка. Я убиваю только тогда, когда совсем нет шансов, что мужчина меня полюбит, или когда наша влюбленность уже совсем закончилась. А наша с тобой история в тот момент только начиналась. Это здорово мне помогло. Благодаря тебе я разобралась со своим делом, которое вы с детективом Кюмри на меня завели. Я чувствовала себя прекрасно, моя голова работала как часовой механизм, и настроение было на высоте. Все из-за тебя. Ты мне очень нравился.
— А как ты себя чувствуешь сейчас, когда разлюбила меня?
— Очень плохо, Роберт. Просто ужасно. Особенно после того, как ты разрисовал мне все лицо. Я буквально ненавижу тебя. Ты напал на женщину.
— На женщину, которая убила двадцать три человека.
— Верно, но я все равно слабый пол. Хотя ненависть не так уж плоха. Это, по крайней мере, хоть какая-то эмоция. Вот когда придет равнодушие, тогда тебя, считай, уже нет. И меня нет.
— То есть мне всего-то нужно злить тебя побольше?
— Не стоит, в порыве гнева я могу нажать на курок.
— Мне кажется, мы довольно многое вместе пережили. Почему бы нам с тобой не попробовать все сначала?
— Бесполезно. Невозможно войти в одну реку дважды. Ты не сможешь вернуть тот момент, когда понравился мне, он упущен. Он теперь есть только в моей памяти, да и то смазано.
— Но ведь у нас все было хорошо. Мы несколько раз занимались любовью. Я старался помочь тебе с твоими комплексами, пытался сделать так, чтобы ты перестала чувствовать себя виноватой.
— Ты думаешь, что я чувствую себя виноватой? Ха!
— А это не так?
— Конечно, нет. Перестань оценивать все со своей позиции. Посмотри на мир моими глазами. Ведь это ты и пытался сделать, когда ходил к Алексу? Смотреть на мир глазами убийцы.
— Да. Он был такой же, как ты. Пытался доказать мне, что он нормальный. Зачем ты его убила?
— Он опорочил честь нашей семьи. О нем слишком много говорили в новостях и газетах. Если он попался, значит, должен был умереть. К тому же он слишком много знал и мог рассказать тебе. Например, о своей сестре, которая в детстве боролась со своими неадекватными склонностями. Или об отце, которого мама упрятала в психушку. Ты мог бы решить, что у нас это семейное. К тому же, если бы об этом узнала пресса, то мне бы не было покоя. Я стала бы публичной личностью, а мне это совсем не нужно.
— Что значит опорочил честь?
— Он сделал абсолютную глупость. Взорвать тех людей — верный знак отсутствия у него мозгов. Это похоже на детский максимализм. Он решил кому-то что-то доказать. Зачем мне такой брат? Тем более что я не виделась с ним больше двадцати лет. Он мне никто.
— Ты чудовище.
— Теперь ты не хочешь сказать мне, что я запуталась?
— Нет.
— Верно. Я делала все это сознательно, я хотела этого и все еще хочу. Я планирую продолжать это все, пока меня не поймают. Есть еще вопросы?
— Да. Что тебе сделал детектив Кюмри?
— Честно говоря, мне и самой его очень жаль. Прекраснейший человек, симпатичный, умный, спокойный. Беда в том, что он оказался не в то время и не в том месте. Мы с ним переспали однажды — это было все, что мне нужно. Потом моя симпатия пошла на спад, и я размышляла над тем, стоит его убивать или нет. Но Эдди отговорил меня, и я согласилась. У меня тогда была забота покрупнее — держать тебя на привязи.
— Эдди неплохо на тебя влияет, да?
— Да, он очень добрый. Так вот, Джеймс пришел ко мне совершенно неожиданно. Он нашел мой дом в справочнике. Я не ожидала его визита и была не подготовлена. Стоило позаботиться заранее о том, чтобы ты не подавал признаков жизни. Но ты подал. И он заинтересовался.
— И тогда ты его убила?
— Я пыталась спасти его. Он, если задуматься, умер из-за тебя. Пусть тебя теперь мучает совесть, не одной ведь мне страдать. Я включила музыку погромче, чтобы он тебя не услышал. Но он все равно вышел, сказал, что ему нужно в туалет. Я проследила за ним и поняла, что он пошел к тебе. Там я его и взяла. Это было ужасно.
— Почему?
— Это первое убийство, которое я совершила голыми руками. Знаешь, мне теперь не страшно стрелять в тебя. Тогда было столько крови. Я никогда не видела столько крови. Он умирал почти три минуты, мне пришлось оттащить его в ванную, где был кафельный пол, чтобы потом убрать следы. Его рана на горле была, как фонтан.
— Избавь меня от этих подробностей.
— Да, и меня снова вырвало, как тогда, когда ты рассказывал про отрезанную голову Ника Кейва.
— Значит, остальные убийства не вызывали у тебя таких эмоций?
— Нет, ведь я их не видела. Я узнавала о смерти уже после. И никогда не видела трупов. Этим и хорош диамфотоксин. Отложенная смерть.
Роберт молчал. Он был шокирован рассказом Нины.
— Ну что, ты готов? — спросила она.
— К чему?
— Умереть.
— Нет, еще один вопрос. Что ты будешь делать после того, как убьешь меня?
— Уеду отсюда и продолжу свою жизнь.
— Продолжишь убивать?
— Как получится.
— Нина, сюда уже едет патруль, я вызвал его по телефону.
— Не ври мне. Я слышала полностью твой разговор. Ты не успел никого вызвать.
— Кюмри скоро начнут искать. Ведь наверняка о том, что у вас были отношения, знает кто-то из участка?
— Может быть.
— Тебя
