Около полуночи его разбудил грохот.
Его потревожила короткая серия приглушенных взрывов – хрусть-хрусть-хрусть – все в интервале тридцати секунд. Джиллис резко сел, смахнул солому с лица и заморгал, вглядываясь в темноту. Кобыла била копытом и ржала от возбуждения.
Во внешней стене сеновала было прорезано прямоугольное отверстие для вентиляции. Джиллис выглянул наружу. Он уже приблизительно представлял, где произошли эти взрывы и что они означали.
Как он и предположил, «Грабители» взорвали городские колодцы. В четырех местах Куганс-Блаффа сияло пламя, и к звездному небу поднимались небольшие столбы дыма. Истошные радостные крики где-то вдали подсказали Джиллису, что «Грабители» считают это чем-то вроде вечеринки: для максимального эффекта они даже скоординировали время взрывов так, чтобы они произошли один за другим. Кроме того, они конфисковали все запасы воды, которые нашли, и разбили цистерны и другие большие емкости. Они хотели, чтобы наказание было основательным и абсолютным.
Джиллис знал, что рано или поздно колодцы будут уничтожены. Однако знать – это одно, а увидеть своими глазами – совершенно другое. Печаль темным облаком окутала Джиллиса. Куганс-Блафф повторял судьбу Иньцзин-Батта. Теперь уже ничто не могло это изменить. Город ждет долгая, медленная и неминуемая смерть. «Грабители» преподадут горожанам тот же урок, что и жителям Иньцзин-Батта, урок, который предназначается и всему округу.
Если пойдете против «Грабителей», возмездие будет страшным.
Остаток ночи мэр Джиллис почти не спал. И остальные горожане, как он предположил, тоже.
Когда рассвело, голод и жажда стали мучить его еще сильнее. Лошадиный корм в ведре, висевшем у стойла, показался невыносимо соблазнительным, и лишь благодаря огромному усилию воли Джиллис смог пройти мимо и отправиться на поиски воды. Неподалеку у дороги стояла колонка. Джиллис повернул вентиль. Из колонки вылилась струйка воды – но прервалась раньше, чем он сообразил подставить ладонь. Вода просочилась в почву и теперь была навсегда потеряна для него.
Расстроенный, но не обескураженный – по крайней мере, не полностью – Джиллис постучал в дверь ближайшего дома, в котором жили старый Джейк Бухольц и его жена Салли. Дверь открыла Салли – в ночной рубашке и с двуствольным дробовиком в руках.
– Ты предложишь мне войти или отстрелишь мне голову? – спросил Джиллис.
– В дом ты не войдешь, – решительно ответила старуха. – Извини, мэр, но так уж получилось.
– Салли, послушай, весьма недружелюбно с твоей стороны. Я испытываю страшную нужду. Со вчерашнего утра у меня во рту не было ни крошки и ни капли воды. Неужели ты не проявишь ко мне хотя бы самую малость милосердия?
– Кто там, Салли? – раздраженно крикнул сверху Джейк Бухольц.
– Тут мэр, – отозвалась Салли, не сводя глаз с Джиллиса. – Он хочет войти, и ему нужен провиант.
– Не пускай его на порог, – сказал Джейк. – Это же все из-за него. Он привел сюда этих чужаков, надеясь, что они прогонят «Грабителей».
– Мэр, ты слышал, что сказал мой муж.
– Ну, Салли, строго говоря, это сделал не я, а Темперанс Макклауд.
– Но ты знал, что она связалась с ними. Верно?
– Знал, отпираться не буду. Я надеялся, что это нам поможет. Да, это была отчаянная мера, но в тот момент уже сложилась кризисная ситуация, и я был готов принять любую помощь.
– То есть ты практически так же виновен, как и Темперанс. Ты это санкционировал. Ты дал ей отмашку. И еще произнес ту речь на городской площади, красиво говорил про громкое и решительное «нет», про черту, которую нельзя переступать.
Стволы дробовика буравили Джиллиса, словно два шурупа.
– И вот смотри, что из этого вышло, – продолжала Салли. – Вода из труб не течет. У нас с Джейком есть ведро, его хватит на день, не больше. И все мы знаем, как все дальше сложится. Знаем, что станет с городом. Это будет новый Иньцзин-Батт. А теперь проваливай! – воскликнула она со злобой и тоской в голосе и замахнулась на него дробовиком.
Мэр Джиллис открыл рот, чтобы возразить, но затем закрыл его и понуро побрел прочь.
Вот и все. Именно так это и начинается. Сосед против соседа. Каждый защищает своих. Все ревностно охраняют свои уменьшающиеся запасы. Словно крысы в клетке, люди становятся все более отчаянными и бешеными, они бросаются друг на друга, зубами и когтями рвут на части всех, кто попадется на пути. Вскоре начнется хаос. Самоубийства, убийства, резня. И, рано или поздно, массовая гибель.
Куганс-Блафф обречен. И Джиллис ничего не мог сделать, только разделить его жуткую судьбу.
Джиллис, погруженный в эти мрачные мысли, едва обратил внимание на щелчок взводимого курка у него за спиной. Но протяжный голос он услышал:
– И куда это ты собрался, мой пузатый дружок?
Уверенно и по-капитански
– Пастырь, вам не кажется, что там, на горизонте, облако пыли? – спросил Мэл, щурясь. – Облако, которое можно увидеть, к примеру, если бы к нам шла целая толпа бандитов?
Бук ладонью прикрыл глаза от солнца и посмотрел в том же направлении, что и Мэл.
– По-моему, это именно оно, – ответил он.
– Есть ли надежда, что это вихрь, песчаная буря или что-то в этом роде?
– Надежды очень мало.
– Ну ладно.
Мэл взбежал по трапу грузового отсека и схватил со стены гарнитуру интеркома.
– Внимание всем. Это не учебная тревога.
Его голос разнесся по всем уголкам корабля.
– С северо-запада приближается противник. Какова его численность, пока нельзя сказать, но по моим предположениям… очень большая. Но мы к этому готовы. Все знают, что им делать. Займите свои места и ждите дальнейших распоряжений. – Он отпустил кнопку на гарнитуре. – Это прозвучало достаточно уверенно и по-капитански?
– В высшей степени, – ответил Бук.
– Отлично. Но если честно, то прямо сейчас я не чувствую себя слишком уверенно и по-капитански. Сейчас я словно вернулся в долину Серенити – в тот день, когда командование приказало нам сложить оружие. Тогда тоже было какое-то мерзкое ощущение в животе.
– Мэл, ты уже не на той войне.
– Это вы так говорите, пастырь. Но что-то подсказывает мне, что это не так. По-моему, я всегда буду сражаться на той войне.
* * *Сидя на краешке койки, Зои натягивала брюки.
– Может, задержимся здесь на пару минут? – спросил Уош, поглаживая ее руку. – Пообнимаемся?
– Тебе прекрасно известно, что мы не можем. Ты слышал, что сказал Мэл. Вставай и одевайся, милый. Долг зовет.
– Долг пусть идет в жопу.
Зои сдернула с него одеяло.
– Вылезай.
Уош серьезно посмотрел на нее:
– Зои, я люблю тебя. Ты ведь знаешь это?
– Я тоже тебя люблю, Уош. Но мы не будем делать вид, будто сейчас говорим эти слова друг другу в последний раз. Мы еще долго будем вместе – много лет. – Она шлепнула мужа по голому заду. – А теперь выполняй приказ. Пошевеливайся.
– Ладно, ладно! – Уош слез с койки и схватил рубашку. – Господи, женщина! Сначала ты меня раздеваешь, потом хочешь, чтобы я оделся. Определись уже.
* * *Инара, сидевшая скрестив ноги на
