Джейн промолчал.
– Я бросила тебя, – продолжала Темперанс, – потому что хотела тебя защитить. Я не очень тогда соображала, но в тот момент мне это показалось логичным. Если я покину Беллерофонт и больше никогда не стану с тобой общаться, то Рэндалу будет гораздо сложнее тебя найти. Он не будет знать, с чего начать поиски. Более того, это бы помешало тебе искать его. Потому что тебя, Джейн, я знала. Я знала, какой ты. Если бы я пришла к тебе, вся избитая и…
– Изнасилованная.
– Да, изнасилованная. Что бы ты попытался сделать, как только увидел меня?
– Найти и убить того, кто это с тобой сделал.
– Вот именно. И если бы ты пошел против такого человека, как Элайас Рэндал, то тебя, скорее всего, убили бы. Ты был опасным, но Рэндал… он на порядок опаснее. Я спасала тебя, Джейн, – по крайней мере, надеялась спасти.
– Ладно… – неуверенно сказал Джейн. – Ладно. Наверное, это все объясняет. В основном. Но почему ты не могла связаться со мной позже? Спряталась бы где-нибудь, отправила бы мне волну, и я бы тебя забрал. Ты же знаешь, что я бы к тебе пришел.
– Да, такая мысль у меня была. Но вот проблема: когда я выздоровела и привела свои дела в порядок, то оказалось, что я беременна.
– Не понимаю, в чем проблема.
– О, это была очень серьезная проблема.
– Может, я бы решил, что это хорошо. Может, я бы показал себя с наилучшей стороны.
– Джейн, вспомни: мы с тобой всегда предохранялись.
– Ну да, но ведь ни один метод не дает абсолютную гарантию.
– Верно, но все равно – мы были очень осторожны. А Элайас Рэндал был совсем не осторожен, если понимаешь, о чем я.
Джейн уставился на нее. Потом посмотрел на нее еще внимательнее. Озадаченное выражение на его лице сменилось ужасом.
– Гу ян чжон де гу ян. Значит…
– Джейн не твоя дочь, а его.
Ансамбль играл все громче: приближалась кульминация песни. Скрипач бешено пилил свою скрипку, пальцы аккордеониста летали вверх и вниз по клавишам. Танцоры радостно вопили и топали; размахивали руками и крутили юбками. Музыка и крики сливались в чудесной гармонии и летели к небесам.
– Она – его дочь, – продолжала Темперанс, – но только биологически. Во всем остальном между ними ничего общего. Вот почему я назвала ее в честь тебя. Потому что, даже если ты не ее отец, я хотела, чтобы ты им стал. Это был мой способ забрать ее у Рэндала – связать ее с человеком, которого я любила.
– Все это время ты давала мне понять, что ее отец – я, – сказал Джейн после долгого молчания.
– Нет, – ответила Темперанс. – Подумай, и ты поймешь, что я никогда такого не говорила. Это вы все пришли к такому выводу. Вы стали развивать эту мысль. Я ни разу не сказала: «Джейн – твоя дочь».
– Но и не отрицала этого. Ты позволяла нам так думать.
– Потому что, к сожалению, это соответствовало моим целям и заставило тебя – и, соответственно, твою команду – сопереживать Куганс-Блаффу. Беда города стала твоим личным делом.
В голове Джейна выстроилось полдесятка злобных ругательств, но он не дал им вырваться наружу.
– Ты использовала нас, Темперанс. Ты использовала меня.
– И ты имеешь полное право злиться, Джейн. Просто знай: я сделала это ради Джейн.
– Я едва не погиб в бою с Вандалом – и все потому, что думал, что сражаюсь за Джейн, за свою дочь. Я никогда бы это не сделал, если бы знал правду.
– Да, и за это я прошу прощения. Это все, что я могу сказать. Прости. Я пыталась искупить свою вину. Вот почему я сдалась Вандалу. Меня мучила совесть, и я надеялась, что все исправлю, если пожертвую собой. Я знала, что ты присмотришь за Джейн, если Вандал меня убьет. Ты стал бы для нее отличным отцом.
– И никогда бы не узнал, что я – не ее настоящий папа.
– А это было бы так ужасно?
– Наверное, нет. Но, по крайней мере, теперь от этой иллюзии я избавился.
Он забрал бутылку виски у Темперанс и сделал несколько глотков, а затем указал горлышком бутылки в сторону Джейн. Она, Ривер и Кейли теперь танцевали вместе – им, похоже, было очень весело.
– И что ты будешь делать? – спросил он. – Ты расскажешь ей насчет Вандала?
– А ты как думаешь?
– Думаю, что это будет сложный разговор. «Слушай, Джейн… Помнишь человека, который чуть было не уничтожил наш город и собирался сделать тебя своей секс-рабыней? Забавная штука: он – твой папаша». Вряд ли ей это понравится.
– Мне тоже, – сказала Темперанс.
– Но ты больше не можешь и дальше притворяться, что ее отец – я. Это не честно по отношению к нам обоим.
– Да, я согласна. Я скажу ей, что это было недопонимание. Скажу, что нужно было все точнее объяснить, но я этого не сделала. Назову ей ту же причину, что и тебе: это было целесообразно. Какое-то время Джейн будет меня ненавидеть, но в конце концов она все это переживет. Она – девочка прагматичная.
– А кого ты назовешь ее отцом? Ведь теперь она захочет узнать это еще больше, чем раньше.
– Повторю то же, что и раньше: что ее отец – просто какой-то парень, которого я когда-то знала. А кто он – не важно.
Песня закончилась. После короткой паузы ансамбль заиграл игривый вальс.
Какое-то время Джейн наблюдал за тем, как общаются ухмыляющиеся горожане и команда «Серенити». Мэл вклинился между Инарой и Станиславом Ламором, и последний любезно уступил ему танец. Мэл и Инара отлично смотрелись вместе. Они двигались абсолютно синхронно, не отводя друг от друга глаз. Их лица сияли. Но вот только ни он, ни она не улыбались. Они казались печальными – словно знали, что танцуют в последний раз.
Джейн потер внезапно затуманившиеся глаза.
– Джейн? – спросила Темперанс. – У тебя все нормально?
– Эта планета… – ответил Джейн. – Так мало воды. Столько пыли. Столько пыли, черт побери.
Самое драгоценное
«Серенити» взлетел.
Прощания по большей части были короткие и напряженные. За те несколько дней, которые понадобились Кейли и Уошу на ремонт «Серенити», обман Темперанс раскрылся. И никому не понравилось то, что ими манипулировали.
Когда корабль покинул атмосферу, Джейн удалился в свой кубрик и с грохотом захлопнул за собой дверь. Минуту спустя
