Да, и никаких «мистических» событий в жизни Кэтрин больше не происходило. Она не знала, было ли это временным затишьем или же «призрак» исчез насовсем. По большому счёту уже ничто не удерживало её на Бейкер-стрит, но Кэтрин до сих пор была здесь.
Её подруга Амапола говорила, что Кэтрин совсем рехнулась – столько усилий потрачено на то, чтобы привлечь внимание Мистера Зануды, и всё впустую. С последним мисс Уилшоу общалась теперь лишь изредка, и каждый раз обещала себе, что завтра непременно скажет, что у них ничего не выйдет. Однако… что-то удерживало её от этого шага, и Кэтрин хорошо понимала, что именно. Такими мужчинами, как Мистер Зануда не разбрасываются, а с Шерлоком у неё нет и не может быть общего будущего. Но выбрать необходимо – если влиятельный поклонник раскусит её, а рано или поздно, это обязательно случится – пиши пропало. Такого он не простит. Но дело было даже не в нём – всякая ложь, рано или поздно возвращается к тому, из чьих уст она вышла, и приходит время платить за неё. Ложь – кредит, а жизнь всегда предъявляет счёт. Кэтрин всё знала, всё понимала и была готова расплачиваться, когда придёт её час. Но пока… она не могла и не хотела найти в себе силы прекратить то, что происходило между ней и странным детективом-социопатом.
- Сколько у тебя было нераскрытых дел? – спросила Кэтрин.
Они лежали прямо на ковре, возле камина. Гостиная тонула в мягком полумраке, и отблески тлеющего огня бросали на их обнажённые тела неровные, дрожащие тени.
- Ни одного, - ответил Шерлок. – Хотя на некоторые требовалось много времени. Иногда очень много.
- Врёшь, - улыбнулась Кэтрин. – Так не бывает. Наверняка, есть какое-нибудь нераскрытое.
- Сомневаешься во мне?
- Нисколько, - честно ответила Кэтрин. – Но признайся, что ты любишь всё приукрашивать.
- Такие истории интереснее слушать, - сказал он невозмутимо. – Тебе ведь нравится слушать мои рассказы?
За это время он привык к её присутствию на Бейкер-стрит и порой задумывался, как чувствовал бы себя, если бы Кэтрин вдруг уехала. Возможно, он бы даже скучал по ней какое-то время. Но, в отличие от Кэтрин, Шерлок почти не задумывался о природе их отношений, воспринимая происходящее как нечто существующее по факту. Она не раздражала, вызывала симпатию, но в то же время ему удавалось сохранять дистанцию, да Кэтрин и не покушалась на его личное пространство. То, что действительно не давало ему покоя – её дело. Шерлок привык идти до конца, но помимо упрямства им в этот раз двигал ещё и банальный интерес. Он был должен, нет, обязан выяснить, чем объяснялась вся эта чертовщина. Эх, если бы только…
- Нужно спровоцировать «явление» Пэгги, - сказал он, задумчиво глядя в камин.
- У? – вскинув бровь, Кэтрин отхлебнула вина и поставила фужер на ковёр. – И каким же образом? Предлагаешь воспользоваться доской Уиджи? (1) Или написать Анне Галлиерс?(2) – теперь, по прошествии времени, она могла без дрожи вспоминать о минувших событиях и даже иронизировать на этот счёт.
- Хотел бы я на это взглянуть, - Шерлок хмыкнул и отпил из её бокала. – Но мне нужно, нет, необходимо, чтобы твоя Пэгги явилась в моём присутствии.
- Может, она вообще больше не появится? – предположила Кэтрин, от всей души надеясь на такой исход.
- Такие истории просто так не заканчиваются, - возразил Шерлок. – К тому же… это было бы совершенно не интересно!
- Видел бы ты её, не говорил бы так… - пробормотала Кэтрин и посмотрела на часы. – Надо же… как быстро летит время, - она поднялась и, перешагнув через валяющийся на полу халат, обнажённая направилась в спальню. – Спокойной ночи, Шерлок Холмс.
Комментарий к Что-то новое
(1) доска Уиджи - доска для спиритических сеансов с нанесёнными на неё буквами алфавита, цифрами от 1 до 9 и нулём, словами «да» и «нет» и со специальной планшеткой-указателем.
(2) Анна Галлиерс - знаменитый британский экстрасенс
========== Рождественские сюрпризы ==========
Она понимала, что чем дольше оттягивает неизбежный разговор, тем разрушительнее будут последствия их отношений. Но каждый раз, что-то её останавливало. Кэтрин чувствовала, что всё больше привязывается к Шерлоку, и привязанность эта не сулила ничего хорошего ни ей, ни ему. Но как уютно и спокойно было просыпаться в его объятиях, говорить ни о чем и обо всем одновременно, слушать его истории о преступниках и преступлениях, коротая вечера у камина. Иногда он играл для неё на скрипке, а она сидела в его кресле, лениво потягивая вино и, закрыв глаза, полностью отдавалась музыке. Иногда они спорили, почти ругались и могли не разговаривать друг с другом по несколько часов. Временами ей казалось, что она начинает узнавать его. Понемногу, по крупице, подобно тому как художник формирует портрет из множества эскизов и зарисовок. Кэтрин хотела увидеть настоящего Шерлока. Из него, очевидно, мог получиться великий актёр – до того гениально он примерял на себя любую маску и легко становился кем угодно, если это было нужно. Кэтрин видела его разным, но даже сейчас не могла с уверенностью сказать, какое из обличий Шерлока было настоящим. Возможно, никакое. Вряд ли бы он стал показывать ей своё настоящее лицо.
Правда, где-то за неделю до Рождества случилось кое-что, что, как думала сама Кэтрин, приблизило её к «настоящему» Шерлоку. В ту ночь они снова спали в одной комнате, и Кэтрин проснулась от того, что Шерлок беспокойно ворочался на кровати. За окнами было ещё темно, и до рассвета оставалось несколько часов.
- Шерлок… - она осторожно потрясла его за плечо, и он, подскочив,
