Через несколько минут мы вернулись к остальным. Разумеется, порознь, чтобы не вызвать подозрений. Агнесс что-то говорила, приглашала меня на следующее лето, я кивала, машинально отвечала, но едва улавливала суть, ибо все мои мысли были поглощены другим.
Алекс сидел таким же молчаливо-задумчивым, но поскольку он и раньше не откровенничал с близкими, то это никого не удивило. Несколько раз мы встречались взглядами и тут же оба быстро отводили глаза.
Механический голос диспетчера объявил посадку на мой рейс.
Стоя у окна паспортного контроля, последнего рубежа, за которым все, что происходит сейчас, станет прошлым, я обернулась. Махнула рукой и вошла в зал ожидания.
Летнее приключение подошло к концу, и мне оставалось лишь принять это.
Комментарий к Глава 9.Возвращение
группа в контакте - https://vk.com/lena_habenskaya
========== Глава 10. На пути к переменам ==========
Первое время мне было непросто привыкнуть к тому, что я снова в Нью-Йорке. Родной мегаполис казался слишком большим и слишком шумным — я жила здесь с рождения, но всего за два месяца успела отвыкнуть от гула дорог, блеска неоновых вывесок и небоскребов. Стоило посмотреть наверх, как у меня начинала кружиться голова.
Мы тогда жили в Бруклине, на бульваре Истерн Парквей — тихом уголке в сердце мегаполиса, где до сих пор стоят викторианские особняки — напоминание о безвозвратно ушедшей эпохе. Бруклин Хайтс считался одним из самых тихих районов, но все равно не шел ни в какое сравнение с Шердингом.
Отец всегда очень гордился нашим домом, несмотря на то, что особняк требовал постоянных вложений и дорого нам обходился. «Ну, кто захочет жить в бетонной коробке, когда есть возможность иметь собственную землю?», говорил он, тем самым успокаивая самого себя, оплачивая очередной годовой налог — пятизначную сумму с тремя нулями.
— У них там, в Австрии, такие же сборы, или ниже?
— Понятия не имею, мы об этом не разговаривали.
Первую неделю после возвращения, они с Марси буквально засыпали меня вопросами, что и понятно — отец не видел Ирвина и Агнесс много лет.
— Я же говорил, что это пойдет тебе на пользу, — отец ласково потрепал меня по щеке. — Отдохнувшая, посвежевшая…
Интересно, что бы он сказал, если б знал истинную причину таких перемен? Я усмехнулась собственным мыслям.
— А мальчики? — хитро поинтересовалась Марси. — Познакомилась с кем-нибудь?
Неужто, она всерьез думала, будто я стану откровенничать с ней, да еще при отце? Мачеха по-прежнему не теряла надежды подружиться со мной, но я уже не испытывала к ней враждебности. Видимо, эта поездка и впрямь что-то изменила во мне.
— Сейчас меня больше волнует поступление в колледж.
Хорошо как сказала! Так-то! Отец довольно улыбнулся. О том, что шесть из двенадцати колледжей, куда я разослала копию аттестата, согласились принять, знали уже все родственники и соседи. Папа не скрывал надежды на то, что я выберу экономику или юриспруденцию, но не возражал и против журналистики. По крайней мере, не говорил этого вслух.
Однако, когда я попросила у него денег, чтобы купить билет на самолет до Нешвилла [1], уже не пытался скрыть разочарования.
— Тэсса, подумай еще раз, — отец стоял в дверях моей комнаты, наблюдая за тем, как я пакую дорожную сумку, — это Дартмут. Лига Плюща [2], — последнее он сказал с таким благоговением, точно речь шла о Хогвартсе, не меньше.
— И я считаю это своим личным достижением. — Было, конечно, что один из лучших колледжей в стране был готов принять меня под свое крыло, но это шло вразрез с моими планами на будущее. — К тому же Марси скоро родит, и вам понадобится больше денег.
К тому моменту, я уже окончательно решила, что буду поступать в «Кенсингтон» [3] в Тенесси. Несмотря на то, что он не входил в число престижных колледжей, я навела о нем справки и узнала, что у выпускников местной кафедры журналистики, как правило, не возникает проблем с последующим трудоустройством, а еще там преподает Брайан Флеминг — бывший корреспондент, сотрудничавший с CNN и National Geographic. Но папу это, конечно, не могло убедить, ибо он считал журналистику несерьезным занятием, чем-то вроде хобби, которое время от времени приносит дополнительный доход. И разубеждать его было бессмысленно.
— Ты обещал, что не станешь препятствовать, — напомнила я.
— Я не препятствую, — он прошел в комнату и сел на кровать. — Просто прошу тебя еще раз хорошенько подумать. В Дартмуте тоже есть…
— Год обучения в Дартмуте стоит шестьдесят тысяч в год.
— Наша фирма, развивается, мы это потянем. — Он не терял надежды, и было понятно, от кого мне досталось это упрямство.
— Я уже все решила, пап.
Он встал с кровати и подошел к трюмо, где стоял включенным ноутбук.
— И что такого в этом Флеминге? — Отец задумчиво почесал подбородок, разглядывая фотографию молодого мужчины на экране. — Я знаю, ты им восхищаешься, и все такое, но мне просто интересно.
— Он красавчик. Хочу замутить с ним. — Усевшись на комод, я захлопнула ноутбук. Пускаться в объяснения о профессиональных заслугах декана, было бы пустой тратой нашего общего времени.
— Значит, у меня нет шанса тебя отговорить? — уточнил папа.
— Ни единого, — я улыбнулась и покачала головой. — Но ты можешь оплатить мне билет.
— И еще четыре года учебы на бессмысленной специальности, — мрачно ухмыльнулся он.
Захваченная приготовлениями, я, тем не менее, не забыла Алекса — наше общение продолжалось, мы ежедневно писали друг другу смс и созванивались в только-только появившимся тогда скайпе. Тысячи километров ничего не изменили.
За исключением того, что по возвращении домой я рассталась с Биллом. После всего, что случилось в Австрии, мне казалось нечестным продолжать наши отношения. К счастью, за время моего отсутствия его чувства тоже поутихли, так что разошлись мы без взаимных обид.
Я стояла на пороге новой жизни, но не боялась будущего.
— Родители и Фанни передают привет.
Видеосвязь в мансарде, где находилась моя комната, работала неважно, и на экране постоянно возникали помехи. Но мне хватало и того, что я могу видеть его лицо — так хотелось прикоснуться, обнять, вновь ощутить тепло и запах…
— Им тоже. Ты сейчас в Пассау?
Алекс кивнул:
— Угу. Не стал приезжать на выходные. — Несколько секунд он молчал. Перебои на мониторе мешали видеть его лицо и искажали голос, но я все же услышала это. — Я скучаю, Тэсса.
От его слов внутри разлилось тепло. Не прошло
