- Тогда позвольте вас подвезти.
- Простите, но я не сажусь в машину к незнакомцам.
Он смеётся.
- Тогда позвоните домашним и продиктуйте номер моей машины, и я буду у вас «на крючке».
Я до сих пор не знаю, о чём думала в тот момент, но села к нему в машину и сделала вид, будто звоню отцу. Было в глазах Фрэнка (его имя я узнала через пару минут) что-то такое, что напрочь лишало возможности отказать. Он смотрел ласково, но в то же время пронизывающе и изучающе, казалось, он видел собеседника насквозь. Цепкий взгляд делового человека.
Он подвёз меня до дома, и когда я уже собиралась выйти из машины, спросил номер телефона. Не стану врать, что я этого не ждала.
Рутленд позвонил мне спустя неделю, и к тому времени я уже успела подумать, что он и думать обо мне забыл, но нет…
Первое наше свидание прошло в одном из самых дорогих ресторанов, куда таким, как я, вход обычно заказан. Мы просидели за столиком до глубокой ночи, Фрэнк рассказал мне о своей жизни, бизнесе и несколько смешных историй из детства. За несколько часов у меня сложилось впечатление, что я знала его всю жизнь, хотя по сути он не сказал о себе ничего – говорил много, но без всякой конкретики. Сорок лет, не женат, занимается торговлей, любит плавание и конный спорт. Большой поклонник Modern Talking. Вот, собственно, и всё.
После свидания от отвёз меня до домой, поцеловал на прощание, но никаких намёков на более близкое знакомство не сделал.
Через два дня было ещё одно свидание. И ещё одно.
Первый секс у нас случился через полтора месяца отношений – видимо, Рутленд и в самом деле считал меня порядочной. Мы провели ночь на его яхте, и весь следующий день плавали по реке, фотографировались, смеялись… Мне казалось, что всё это происходит не со мной. Я будто попала в один из тех старых голливудских фильмов, где лощёные, блестяще воспитанные мужчины ухаживают за роскошными дамами и всё это происходит на фоне дорогих ресторанов, яхт и отелей под звуки ретро-музыки на чёрно-белом экране. И я – часть этой сказки. Не скажу, что у нас не случалось ссор, но все они быстро заканчивались, и Рутленд никогда не позволял себе переходить на личности. Он могу хлопнуть дверью и уйти, а на следующий день вернуться и попросить прощения.
За год наших отношений мы объездили половину Европы – ужинали на Эйфелевой Башне, танцевали под дождём на Карловом Мосту в Праге, встречали рассвет на ступенях Французской Лестницы в Риме, фотографировали туристов в Ковент-Гарден в Лондоне… Я верила, что нашла своё счастье.
А потом… Несчастье, как и положено ему испокон веков, обрушилось внезапно. В тот день ко мне на работу пришли мужчина и женщина. Поначалу я не обратила на них внимания – они ходили по залу, смотрели книги… Словом, обычные посетители. Потом мужчина подошёл ко мне, отозвал в сторонку (я сидела за столом вместе с коллегой), мы отошли за один из стеллажей, и тогда он показал своё удостоверение сотрудника ФБР. Всё, что он говорил в течение следующих десяти минут, было для меня настоящим потрясением. Как оказалось, последние пять месяцев за мной велась слежка – они прослушивали все мои разговоры, выяснили обо мне всё, что только можно, переворошили всё грязное бельё, но я не была объектом их интереса. Их интересовал Рутленд. Не могу описать словами, что я почувствовала, когда мне рассказали, чем НА САМОМ ДЕЛЕ занимался Фрэнк. Я никогда не вникала в подробности его работы, да и сам он говорил о ней неохотно и всякий раз отшучивался, мол, ни к чему мне забивать свою прелестную головку всеми этими неженскими вопросами. Конечно… Только сумасшедший признался бы в ТАКОМ… Рутленд и в самом деле занимался торговлей, вот только продавал он не офисную мебель, а оружие и наркотики. А по некоторым подозрениям ещё и людей.
… Домой я вернулась как в тумане. Первым делом хотелось примчаться к Рутленду, рассказать об этом страшном недоразумении и уехать как можно дальше. Я не верила, не могла поверить, что он, мой Фрэнк может быть связан с чем-то подобным. Наркоторговцы не могут ТАКИМИ, каким был Рутленд. Однако… что-то мешало мне это сделать, да и агенты строго-настрого, под угрозой суда запретили мне распространяться. Вместо этого я должна была… следить в меру своих возможностей и помогать следствию. Но даже в этой дикой ситуации я успокаивала себя тем, что в ФБР просто ошиблись, Фрэнка оговорили, может, конкуренты или кто-то ещё и в скором времени всё разрешится. Я ни минуты не сомневалась в этом… до тех пор, пока не нашла в подвале его дома чемодан с паспортами на имя пяти разных людей. На всех фото был он, Рутленд. И я предала его. Рассказала о том, что нашла сотрудникам ФБР.
За всё время моего рассказа Джейсон не произнёс ни слова.
- Ты не предательница, - говорит он. – Ты сделала то, что должна была сделать. И не вздумай себя винить.
- Но он любил меня! – почти кричу я. – И я любила его.
- И что с того? Думаешь, это давало ему право торговать оружием и людьми? – глядя мне в глаза, спрашивает Уолш. – И… что было потом?
- Его всё-таки накрыли. Его и большую часть подельников. Почти все из них получили пожизненное заключение, без права амнистии. В том числе и Рутленд.
Говоря всё это, я вновь вспоминаю день, когда виделась с ним в последний раз. Рутленду вынесли окончательный приговор, и двое сотрудников вывели его из зала суда. Уже в дверях Фрэнк напоследок обернулся и пристально посмотрел мне в глаза. «Ты ничем не лучше меня, Лиз. Придет день и час, когда жизнь столкнет нас снова. Просто запомни это, милая», - ухмыльнувшись, сказал он. Я вновь задумываюсь о том, любил ли он меня когда-нибудь или же просто наслаждался своей властью надо мной. Кажется, сейчас этот вопрос должен интересовать меня в последнюю очередь, но…
- Он не сможет причинить тебе вреда. Даю слово. – Уолш обнимает меня за плечи и притягивает к себе. – Я не позволю.
С Фрэнком я никогда не чувствовала того, что чувствую с Джейсоном. А ещё понимаю, что, кажется, именно сейчас я по-настоящему счастлива.
- Я просто хочу, чтобы он исчез из моей жизни. Хочу забыть его.
- Забудешь, - уверенно говорит Уолш. – Но на это нужно время. – Он
