— Отвратительная, — он был полностью с ней солидарен. — И что ты хочешь с ним сделать?
Шарлотта посмотрела на Росса и затем резким движением кинула платье в огонь.
— Ух, ты! — он отшатнулся, когда в его сторону полетели рыжие искры. — Хотя можно было бы найти ему и более полезное применение.
Но Шарлотта покачала головой:
— Мой жених умер, и свадьба сорвалась. Так пусть же и платье сгорит в огне.
— Ты суеверна? — удивился Росс.
— Нет, — Шарлотта присела рядом. — Приметы нужны для того, чтобы люди могли оправдать ими свои неудачи. А я… — она смотрела, как горит дорогая ткань и плавятся кружева, — я просто больше не хочу его видеть.
— Ну, тогда… — Росс плеснул в костёр рому, и пламя весело, с удвоенной силой охватило роскошный наряд, — поделом этому шёлковому уродству!
— Дай мне глоток, — Шарлотта потянулась к бутылке.
Росс удивился, но передал ей ром.
— Ты что-нибудь слышал о полковнике Тавингтоне? — спросила она.
— «Английский дьявол»? — уточнил Росс. — Повстанцы боялись его как огня, а наши командиры ставили в пример. Он вроде бы руководил армией в Южной Каролине, но слышали о нём и в Вирджинии. Во всяком случае, генерал хвалил его боевые навыки. Правда, кое-кто говорил, что Тавингтон не гнушался убийствами женщин и детей, — Росс покачал головой. — Я убил много солдат, но мирных жителей не трогал никогда.
— Он был моим женихом, — тихо сказала Шарлотта.
Росс присвистнул:
— Внезапно. Поэтому ты сжигаешь платье? Этот тип и правда был таким кровожадным? Хотя… дыма без огня не бывает.
Шарлотта пожала плечами:
— Говорят, да. Хотя, сейчас это уже не имеет значения, — вздохнула Шарлотта, — но когда я думаю о том, что могла стать его женой, мне становится страшно.
Росс посмотрел на неё и вдруг представил эту маленькую, хрупкую и в сущности беззащитную женщину супругой честолюбивого и жестокого сверх всякой меры Тавингтона. Возможно, само провидение уберегло её от этого замужества.
— Ну, теперь-то он точно ничего тебе не сделает, — и, заметив на её лице тень вины, добавил, — не суди себя строго. По-моему, нет ничего более естественного, чем желание быть свободным.
— Угу, — ответила Шарлотта. — Вот только исполниться оно может только в том случае, если ты окажешься на необитаемом острове. По крайней мере, для женщины.
***
Она никак не могла уснуть, но старалась лежать неподвижно, чтобы не разбудить Росса. Тот факт, что они уже три месяца спят в одной постели, теперь казался ей абсолютно естественным — надо же, как быстро она привыкла к новой жизни… И всё-таки хорошо, что Росс оказался на корабле! Шарлотта вдруг подумала, как обстояли бы дела, если бы Фергюсон отправил её с кем-нибудь из матросов. Внутренне содрогнулась и инстинктивно придвинулась поближе к Россу. Сегодня он спал без рубашки, и, глядя на его мерно вздымающуюся грудь и спокойное умиротворенное лицо, Шарлотта почувствовала желание прикоснуться к нему. Это желание вспыхнуло так неожиданно и ярко, что она неосознанно потянулась рукой, но тут же свирепо одёрнула себя. Это всё выпитый ром играет с ней злую шутку. Да, это всё проклятый ром, иначе как ещё объяснить дрожь в пальцах и странное ощущение в животе? Шарлотта повернулась на другой бок и закрыла глаза. Нельзя пускать эти мысли в свою голову. Слишком опасно и слишком сладко. «А всё-таки Элизабет чертовски повезло…»
========== Глава VIII. Истерика ==========
Павлины оказались умнее, чем он думал. Если поначалу вальяжные птицы, очевидно никогда прежде не видевшие людей, разве что сами не шли в руки, то теперь, стоило Россу неосторожно хрустнуть травой под ногами или задеть ветку, они тотчас же разбегались, проявляя удивительную расторопность. А очень скоро и вовсе перестали «пастись» на излюбленном месте и прятались где-то в глубине острова.
Рыба и моллюски уже давно набили оскомину, и Росс твёрдо решил, что без добычи не вернётся. Шарлотта не стала его удерживать, но демонстративно заявила, что в это время всё равно попытается наловить рыбы. Полдарка такое заявление даже обидело — неужели, она действительно в нём сомневается?
— Вот и посмотрим, кому сегодня повезёт, — ухмыльнулся он.
— Ступай, ступай… — Шарлотта помахала ему рукой.
***
Новую «павлинью стоянку» он отыскал достаточно быстро, всего за час с небольшим, но на этом везение Росса прекратилось. Едва он вышел из зарослей на поляну, диковинные птицы почти одновременно вскинули пёстрые головки и бросились врассыпную. За поясом у него был верный мушкет, но тратить немногочисленные патроны показалось неразумным, и Полдарк, ругнувшись сквозь зубы, досадливо запустил камень вслед убегающим птицам. Как и следовало ожидать, промахнулся.
Возвращаться без добычи не хотелось, к тому же до сего момента он никогда не бывал в этой части острова. На первый взгляд лес здесь ничем не отличался от прибрежной полосы, разве что деревья росли гуще и теснее сплетались друг с другом. Росс шёл наугад, но через каждые несколько метров оставлял зарубки, чтобы не потерять дороги. На пути ему всё чаще попадались упавшие деревья, увитые лианами или облюбованные эпифитами, а земля под ногами становилась вязкой. Росс и сам толком не знал, что именно хочет найти, им двигало почти детское любопытство, и он с удовольствием поддавался ему. Минут через десять джунгли вновь начали редеть, а впереди доносилось журчание воды. Росс преодолел ещё несколько метров и обнаружил, что стоит на берегу широкого ручья. Сквозь чистую воду хорошо проглядывалось дно, а глубина едва ли доставала до пояса. Росс шёл вперёд из чистого упрямства, он уже решил, что сегодня так или иначе доберётся до противоположной стороны. Ну, в самом-то деле — три месяца на острове, и до сих пор толком не изучил местность. К тому же, он всё ещё надеялся повстречать здесь какую-нибудь дичь.
Росс перебрался через ручей и снова оказался на поляне. Оглядевшись по сторонам, он не сразу понял, что именно его насторожило, но что-то явно было не так. На первый взгляд ничего необычного он не увидел — поляна как поляна. Стелющаяся по земле густая трава вперемешку с сухими листьями, ящерицы снуют, птицы на деревьях… Росс огляделся ещё раз и понял, наконец, что именно его насторожило — прогалина имела почти идеально круглую форму. На противоположном её конце, среди зелёной травы, зияла чернотой наполовину обвалившаяся яма. Росс почти инстинктивно отстегнул от пояса мушкет,
