Мастер войны : Маэстро Карл. Мастер войны. Хозяйка Судьба

Макс Мах

Мастер войны: Маэстро Карл. Мастер войны. Хозяйка Судьба

Маэстро Карл

Р.С.Л. – любимой женщине, замечательному математику, организатору всех наших побед

Обращение к читателям

Автор убедительно просит уважаемых читателей отнестись с пониманием к вольному использованию им, то есть автором, имен собственных и географических названий. Никакого подтекста в этом не кроется, а объясняется нежеланием множить сущности и обременять читателя необходимостью запоминать неологизмы и бессмысленные сочетания букв. Кроме того, автор напоминает, что данный текст есть сказка для взрослых, фантастическое повествование, но никак не исторический роман. Поэтому анахронизмы и якобы неточности в описании средневекового быта, одежды и оружия таковыми на самом деле не являются, точно так же, как известная мера идеализации описываемого мира – всего лишь жанровый прием.

Я Карл Ругер. Моя жизнь – дорога. Дорога, у которой нет начала и не будет конца. Я не знаю, как оказался в этом мире, но, вероятно, у этого события, как и у любого другого, есть причины и обстоятельства. Ни первые, ни вторые мне неизвестны, но и это, скорее всего, не просто так. А дорога… Что ж, дорога хороша уже тем, что не утомляет мой разум и мои чувства однообразием. Я иду – и, как знать, не откроет ли мое будущее тайну моего прошлого? Но одно я знаю наверняка. Никто – ни боги, ни люди – не способны положить предел моему пути. Лишь одна Хозяйка Судьба, великая и непостижимая властительница всего сущего, внятно говорящая со мной языком моего собственного сердца, лишь она одна вправе и в силе сказать мне однажды: остановись! Вот это и будет конец моей дороги. Но я чувствую, что мгновение это наступит нескоро, и, значит, мой путь устремлен в бесконечность.

Я, Карл Ругер, Боец…

Пролог

Волки пришли глухой ночью. Карл проснулся и сел у костра. Впрочем, живой огонь, который так весело танцевал джигу вечером, уже угас, только кое-где еще пробивалось сквозь золу подернутое пепельной пеленой малиновое свечение. Такой костер ночных охотников отпугнуть не мог. Волки вышли на поляну, прямо под льющийся сверху лунный свет, и застыли, рассматривая сидящего человека.

«Боишься?» – спросили глаза вожака.

«А должен?» – усмехнулся в ответ Карл.

«Обязан!» – оскалился волк и, повернувшись, пошел обратно в плотный мрак, сгустившийся среди спящих деревьев.

За ним поспешили остальные. Секунда, другая – и стая растворилась в ночи, как будто и не было этого странного визита. И снова ночной лес, лунное серебро, заливающее широкую поляну, и тишина.

Карл посмотрел вслед волкам, потом поднялся – раз уж разбудили – и подбросил в потухший костер сухой валежник. Нагнулся, подул на рдеющие угли и увидел, как робко поднялся над ними огонь, как осторожно лизнули тоненькие язычки пламени сухую кору. Треснула веточка, пробежала желто-красная змейка, и пламя ожило, взметнулось, пожирая брошенные щедрой рукой ветки.

Часть I

Художник

Глава первая

Фестиваль

1

Беда случилась в этих краях давно. Больше ста лет прошло с тех пор, как Большое чумное поветрие едва ли не насмерть выкосило в Илиме население городов и больших деревень. Дело давнее, но память людская – долгая. И приморская дорога так доныне и звалась – Чумной тракт. Вот по Чумному тракту и шел Карл навстречу солнцу.

День выдался чудесный. Весна в этом году началась рано, и теперь, в середине апреля, реки и ручьи, сбегавшие с гор к морю, весело шумели талой водой. Горы были зелены. Цвели прибрежные сады, и в зеленых рощах перекликались птицы. А прогретый солнцем воздух был свеж и напоен запахом моря и ароматами весенних трав. Карл шел не торопясь, радуясь нежаркому солнцу и мягкости красок просторного мира, через который лежал его путь. Не было причин торопить время, и не было у Карла цели, которая заставила бы его ускорить шаг.

К удивлению Карла, дорога была почти пустынна. С утра он миновал уже несколько деревень и хуторов, и, по его расчетам, Семь Островов были уже недалеко. Но немногочисленные прохожие и проезжие, встреченные за много часов пути, двигались ему навстречу, а вот попутчиков у Карла не было вовсе, лишь далеко впереди то показывался, то исчезал за очередным поворотом дороги задок небольшого фургона. Фургон этот, крытый выцветшим под солнцем и дождями грубым полотном, появился на дороге ближе к полудню, неторопливо догнал, а затем и обогнал Карла и теперь пылил впереди. За то время, что повозка ехала рядом с ним, Карл успел рассмотреть одетого по-деревенски старика возницу и молодую женщину, вернее девушку, в хорошем дорожном платье, сидевшую рядом с ним. Девушка обращала на себя внимание красотой и выражением отчаянной решимости, написанным на ее прелестном лице, но вскоре золото ее волос скрылось вдали, и теперь разглядеть какие-нибудь детали было уже невозможно.

На праздник не похоже, на войну – тоже, подумал Карл, огибая скалу, за которой дорога, судя по всему, делала поворот. Что же тогда?

За скалой тракт действительно сначала поворачивал к югу, а затем начинал спускаться к морю. Место было высокое, и поворот открыл Карлу чарующий вид на море и побережье. Солнце уже было за его спиной и начинало клониться к закату, но светило все еще достаточно ярко, чтобы рассмотреть открывшуюся картину во всех деталях. В нескольких лигах впереди, там, где Чумной тракт ближе всего подходил к морскому берегу, начинался длинный мыс («Долгий мыс», – вспомнилось Карлу), а от окончания мыса отплывала в темнеющие вечерние воды маленькая флотилия островов. Семь островов. Так город и назывался: Семь Островов. Деревни и фермы, располагавшиеся на пологом склоне горы, принадлежали королевству Илим, но уже Долгий мыс являлся собственностью города, о чем недвусмысленно свидетельствовала высокая крепостная стена, перечеркивавшая узкий перешеек. От Чумного тракта к мысу вела дорога, на которую как раз съезжал давешний фургон. Дорога эта проходила затем сквозь привратную башню, высоко поднявшуюся над крепостной стеной и окрестностями, и вела дальше по неширокому мысу, через длинную дамбу, укрепленную тремя башнями, к городской стене Первой Сестры – первого из семи островов, на которых и был построен богатейший город северного побережья. За этой, второй, стеной начинался собственно город, видны были высокие каменные дома под черепичными крышами, многочисленные шпили и цветные купола, башни и дворцы. С того места, где стоял сейчас Карл, можно было увидеть еще одну дамбу, ту, что протянулась от Первой Сестры ко Второй, виден был и Ближний порт на западной оконечности третьего острова, но все остальное воспринималось лишь как великолепное целое. Детали скрадывало расстояние.

Трудно было оторвать взгляд от панорамы города и моря, зеленых куп деревьев, росших вдоль тракта, скалистого морского берега, видневшихся вдали рыбачьих деревень, от всего этого великолепия, созданного богами и людьми, природой и временем. И Карл, который не любил нарушать гармонию желаемого и