Толпа на тракте походила на какую-то здоровенную бесформенную тварь, типа тех, что живут в южных морях. У этой тоже имелась куча ног, рук и ещё хрен пойми каких отростков. Теперь бы ещё разобрать, где наши, а где – нет. Ежели Рогатый всё правильно разобрал, то наши должны быть по краям, а ловчие – в серёдке.
Мы вплотную приблизились к рубящимся. Один из конников оглянулся. Ха, да это же Угол! Боец радостно присвистнул и едва не получил коротким топориком по затылку. Я, почти не целясь, шмальнул из арбалета, и лысый крепыш, замахнувшийся топором, взмахнув руками, улетел под ноги глухо фыркающим лошадям.
– Вперёд! – скомандовал я своим и наподдал пятками Чертяке.
Пусть нас прибыло совсем немного, но во время любой потасовки даже пара свежих рыл способна переломить ситуацию. И уж точно не прибавит радости врагу.
Я забросил арбалет за спину и покрепче вцепился ногами в коня. Теперь главное – не дать себя вышибить из седла. Затопчут как пить дать. Мелькнула оскаленная физия мужика с бельмом на правом глазу – след от давнего шрама. А получи ещё один, свеженький! Справа тыкали дротиком, но я просто перерубил древко и почти без замаха ткнул в глотку. Меч заскрежетал и едва не застрял между кирасой и шлемом.
Кто-то дико кричал за спиной. Голос вроде как женский. Неужто её величие прибыла полюбоваться? Надеюсь, у блондинчика достанет ума держать Хлою в безопасном месте.
Егерь оказался совсем рядом, почти плечо в плечо, и сдуру попытался ткнуть меня навершием шлема в глаз. Я приложил врага рукоятью оружия в челюсть, а после, когда парень наклонился, всадил ему меч в глаз. В этот раз скрежетало о кости черепа.
Впереди показалась знакомая морда. В смысле – харя Психового Лиса. Такая же наглая, как и у хозяина. Сам Псих яростно отбивал атаки сразу двух ловчих. У одного я заметил на шлеме жёлтую нашлёпку – лейтенант, поди ты! Да и рубится неплохо так, по-лейтенантски. Вона, помощнику моему чуть запасную дырку в пузе не проделал.
Чёрт прыгнул вперёд, пихнув грудиной каурого лейтенантского. Ловчий сообразил, что пришло время мутузиться с кем-то новым, и рубанул меня длинной саблей. Я отбил удар, да с такой силой, что егерь зашипел от боли, и заставил Чёрта ещё раз наскочить на вражеского коня. Чертяка сообразил, что от него требуется, и хватанул каурого зубами за шею. Тот жалобно заржал и попытался отскочить. Куда в эдакой-то толчее?!
Лейтенант покачнулся, на мгновение потерял равновесие, а я, не теряя времени, принялся рубить его своей железкой. Справа, слева, сверху, опять слева и ещё – сверху. Не, хорошо их всё-таки учат, вона сколько раз отбил! Другой бы уже валялся с пробитой башней. А ну, ещё быстрее. Слева, справа, сверху. Сильнее!
Лейтенант пропустил косой по башке, выронил саблю и схватился за пояс, где у него висел длинный нож. Ремень шлема у ловчего лопнул, и на бледную рожу хлынула кровь. Не дожидаясь, пока враг очухается, я сбил шлем и следующим ударом снёс половину черепа.
Пока метелил этого, Псих успел справиться с другим и теперь весело скалился, выдёргивая меч из прорубленной кольчуги. Егерь моргнул белыми глазами и упал на шею своего коня. Да и вообще, как я заметил, основной замес подходил к концу: ловчих оставалось раз-два и обчёлся. Сражались они, конечно, умело и яростно, да куда ж ты денешься, когда тебя рубят сразу со всех сторон? Правильно, только к чертям, в ад. Туда, куда всем ловчим полагается.
Меч я пока не прятал. Мало ли. Бывало всякое. И мертвяками прикидывались, и таились под жмурами. Кто, чтобы отомстить за своих, а кто и просто ушибленный в горячке боя не вовремя приходил в себя. Мне так один раз ногу насквозь проткнули. А ежели бы ударили чуть левее, про баб можно было совсем забыть. Куда оно годится?
– Отъедем? – мотнул я головой, и Псих согласно кивнул.
Оружие он тоже прятать не торопился.
Пока ехали, парни кричали приветствия и спрашивали, какого мы тут делаем? Собственно, я собирался задать Психу этот вопрос. И ещё кое-какие. Главное, за каким хреном ему вздумалось бодаться с ловчими. И отряд не маленький, судя по трупам на земле, рыл, эдак, в полета. Столько обычно посылают, ежели накрывают крупную банду. Ну, такую, как наш отряд.
Выехали на край тракта. Ух ты, оказывается, времени прошло немало – солнце успело подняться. Туман пропал, как и не было, так что я мог видеть её величие, злую-презлую, рядом с угрюмым до черноты Джессипом. Увидев меня, Хлоя так обрадовалась, что от души врезала своему рыжему, тот аж подпрыгнул.
– Так, пока мне не начали выедать мозги, – (вот теперь можно железяку и спрятать, почищу позже), – ты мне объясни, какого дьявола вы тут делаете и что не поделили с ловчими? Как по мне, вы уже давно должны обтирать стены Нарменса.
– Быстрый ты, что тот понос. – Псих сплюнул и высморкался. – Мало того что, как сам понимаешь, мы не шибко в сраный Нарменс торопимся, так ещё и мочи нет никакой в него добраться.
– Это ещё с какого перепугу? – Я глядел, как Хлоя приближается. Ну и злобная же у неё морда! Прям, как у меня с бодуна, ежели похмелиться не дать. – Дорогу забыл?
– Чарвес, знаешь про такой?
– Ну, городишко вшивый около реки. Там ишшо от всех баб рыбой смердит. Это к чему?
– В Чарвесе – бригада ловчих из Нарменса. По нашу душу, ежели чё. – Псих так ухмылялся, типа рассказывал, что он мне приготовил пару пива и смазливую девку. – Хорошо догадался пустить туда пару парней на разведку, чуйка была. Особливо, когда хлыщи энти, на кого мы засаду делали, так шустро шуганули через мост. Думаю, четой это они, а мстить за своих, подстреленных?
– Крест! – Королева подскакала вплотную и вцепилась в отворот моей куртки и рванула на себя. – Что ты творишь? Это – нападение на моих служащих, понимаешь, мерзавец? Если я не могу вас всех немедленно вздёрнуть вдоль дороги, то это лишь вопрос времени, понятно, мерзавец?
– Ну вот, опять про шибеницу. – Я очень аккуратно отцепил пальцы Хлои, и королева принялась злобно фыркать. – Псих, ты продолжай, а её величие пусть послушает. Может, и передумает с шибеницей – больно же, когда тебя за шею подвешивают.
– Может, и передумает, – пожал Псих плечами. – А нет, так пущай в очередь становится. Хуч ей, как королеве, послабление можно сделать. Дык вот, в Чарвесе парни покрутились там-сям, разнюхали
