Люси грызла ногти, пока очередь дойдёт до неё. Парни оказались джентльменами, сломя голову отправились первыми на прививку. Холодный пот выступил у неё на спине при виде каждого выходящего парня. Бледность заметила Диана.
— Что с тобой?
— Да… ничего… наверное, температура. Плохо чувствовала ещё с утра. — Завралась Люси, прислонила руку к горячему лбу.
Незаметно промелькнула Диана, очередь Люси идти. Увидела след от иглы, передёрнуло всю до костей, мурашки выступали по оголённым участкам тела, страх перед глазами.
Фельдшер мило улыбалась, заливая в маленький шприц антибиотики. Люси дрожала, распуская рукава. Игла перед глазами.
— Можешь отвернуться, если так боишься. — Оживилась фельдшер, протирая спиртовой ваткой место вкалывания. Люси отвернулась, зажмурила голубые глаза. Боль от иглы напомнила…
— Ты будешь? — Спрашивает Марк, закатывая выпуклые глаза. — Ну! Это, между прочим, офигенная, лучше, чем в прошлый раз. Здесь кайфа больше и действует дольше.
— Сколько? — Спрашивает Люси.
— Первый раз бесплатно, но можем договориться и как пойдёт. — Гладит по коленке Люси.
— Не-е, я не такая. С такими предложениями можешь идти к Кайле. Тем более у меня есть парень. — Целует в губы Алана, сидящего рядом с ними. — Это точно безопасно?
— Точно. — Улыбался зубами Марк. — Можешь мне доверять.
— Хорошо. Только, — сделала большой глоток коньяка, поморщилась, страх немного пропал, — давай быстрей.
Подготовили шприц с наркотиками, выхватила у Марка из рук, вколола себе сама, без обработки. Марк успел сказать, втягивая дым: «Быстро ты».
Алан обнимал Люси, целуя её шею, ставил засос. Сначала ничего не почувствовала, мир менялся минуты через две. Тогда объятья Алана казались самыми нежными в мире, стонав от каждого его прикосновения, прикусывала губу, лыбясь. Резко повернёшь голову и кружилось всё, диван стал настолько мягким, что пальцы точно проваливались вглубь к пружинам. Облокотившись на спинку дивана, чувствовала каждый вдох и выдох, не только свой, но и Алана, и Марка, что сидели по бокам. Чувства возросли до максимума, могла слышать голоса из соседних комнат, сквозь музыку. Моргать тяжело, веки вот-вот закроются. Эйфория поступает в мозг, заполоняя все участки тела и органов. Закрыла глаза, чувствуешь, как душа точно покидает тело, улыбка растёт на лице. Всё хорошо.
— Всё хорошо. — Улыбалась фельдшер, подложила ватку на место укола. По лицу Люси понятно, что скоро упадёт в обморок. — Всё хорошо, милая? Ты вся бледная.
— Да, да… всё хорошо. — Дрожа уходила Люси.
На скамейке Диана одевала куртку, беседуя с Кайлой, увидала Люси, подошла к ней.
— Всё хорошо?… Ау, как ты…
— Ау, как ты? Всё хорошо? — Улыбался Марк, стоя над лежавшей на полу Люси. Открыла глаза, видела перед собой мутный чёрный силуэт.
— В горле першит немного. — Отвечала она, присев. Голова начинала ломить.
Эти чувства знакомы Люси с восьмого класса. Тело начинало ныть, когда присаживалась на диван. Алан пил пиво у входа, глядя на полную пенную бутылку, начинало тошнить, переворачивался насквозь желудок. Придерживала рот руками у входа в туалет. Перед унитазом выблевола всё что сегодня съела. Умывалась перед зеркалом, смотрела на себя. «Во что я превратилась? В «ничто» и как мне жить дальше?» — думала Люси, протирая запачканное зеркало. «Идиотка» — добавила вслух.
— Ты куда ходила. — Спросил Алан, по голосу он пьян.
— В туалет.
— Я тебя хочу. — Шепнул на ухо, начиная целовать.
— А у тебя точно у пьяного встанет?
— Встанет. — Улыбнулся уголком рта. — Хочешь проверить?
— Это был сарказм. Мне сейчас фигово. — Сложно стоять на ногах — облокотилась на обшарпанную дверь туалета. — Алан, давай без твоих хотелок, ладно?
— Нет, я буду тебя хотеть всегда. Ты просто не была в теле парня.
— Знаешь, кто-то и до тридцати лет остаётся девственником. Ничего же. Живут.
— Я не такой. — Лезет под футболку к лифчику. Люси отталкивает.
— Нет. И ты пьян. Иди проспись.
Тело продолжало ныть вплоть до ночи следующего дня. Вошло в привычку подходить к зеркалу и разглядывать себя. Мама ушла на работу. Сутки на пролёт качалась от головной боли, стукала себя по лицу — ничего не помогало. Мозг хочет ещё дозы, больше, дольше. По ночам впивалась ногтями в голову, шею, пытаясь заглушить мысли, невыносимую боль. Днём она налила себе ванну. Перед зеркалом, разглядывала синяки под глазами и бледное лицо. Залезла в воду, не снимая одежды. Подёргивала головой, приходила она: ломка. Прикусывала до крови губу, качаясь из стороны в сторону, била себя по голове. Слёзы заволокли сморщенное от боли лицо. Безысходность почувствовала она. Больное одиночество заставляло думать о плохом, выгрызая хорошие воспоминания. Покупала у Марка дозы, воровав у мамы деньги. Это давало один день спокойствия, а после всё начиналось сначала.
В школе замечал каждый. Нездоровую Люси видно с первого взгляда. Нина стала пропадать, как друг, Кайла тоже. Алан вечно со своим: «Я тебя хочу». Не минуты спокойствия, лишь боль. Мария Викторовна заметила больную ученицу, даже догадалась с недугом. Она позвала к себе в кабинет.
— Здравствуй. — Тревожно сказала Мария Викторовна, оглядывая нездоровый вид ученицы.
— Здравствуйте. — Пустыми глазами смотрела на лицо учительницы.
— Люси, ты хорошо себя чувствуешь?
— Вполне.
— Тогда почему ты выглядишь так?
— Как? — Махала руками в воздухе Люси.
— Люси, я помогла многим людям. В том числе и наркозависимым. — Удивлённо глядела Люси, вытаращив глаза.
— Я не…
— Парень принимавший наркотики десятки лет, сумел выбраться. Сколько ты уже сидишь на этом? И что это.
— Это… — Не стала врать, скрестила руки на груди, на глазах наворачивались слёзы. — Это амфитамин или что-то подобное, это год. Я… — Слёзы покатились, ударяясь о пол.
— Спокойно, спокойно. — Подбежала Мария Викторовна, обнимала Люси. Тёплые объятия на минуту заглушили боль, переживания и слёзы. — Девочка моя, я тебе помогу.
Люси каждый день ходила к Марии Викторовне в кабинет, освобождая на одном из уроков. Каждое психологическое занятие отделяло бывшую Люси и новою, большой, жирной чертой. Перед зеркалом переставала видеть гнетущее зло, стала видеть себя, той, кем была задолго до наркотиков.
— Ай, да. Нормально всё. — Очнулась Люси.
— Пошли. — Схватила за руку Кайла, светло улыбаясь.
3
«Воспоминания будут всегда, ядовитые воспоминания пристанут надолго, и от них не убежишь, не скроешься. Они будут столько, сколько нужно, не больше, ни меньше. Плюс в том, что заставляют пересмотреть жизнь с прошлого, до нынешнего».
«Хотели бы читать мысли людей? Я бы нет. А задумайтесь, хотелось бы вам испытывать такую же боль у себя, и я говорю не о физической боли, а о душевной. Вы знаете, какие мысли приходят в голову самоубийце или человеку, скорбевшему по матери, вы думаете: ничего
