«В начале второго полугодия всем классам объявили, что Мария Викторовна индивидуально может принять учеников. Но требовалось вставать в очередь, подсчитывать дни, в общем: всё как обычно».
Урок начался, пока опоздавшие рассаживались на места, у всех на столах лежало по одному тесту на каждого. Тест определял какой вы человек и какие качества лидируют: депрессия или радость. Диана черкала крестик напротив ответа на вопрос: «Вы когда-нибудь испытывали злость по отношению к родителям?» — «А — никогда; Б — редко; В — всегда». «Я ответила «Б», но такие тесты… не серьёзны. И как вы можете определить человека, опираясь не на его общение или характер, а на ответы в сомнительном тесте? Мария Викторовна понимала это, но ведь нужно же дать что-то завучу на проверку… и как всегда: не серьёзно!»
5
Урок закончился за долго, как ученики сдали тесты. Следующий урок — история, никто никуда не выходил, но Мария Викторовна попросила всех выйти за исключением: Дианы, Люси, Кайлы, Дарьи. Похоже назревало что-то. Учительница редко оставляла так учеников, это было один раз при Кайле. Мария Викторовна в тот момент показала всю свою злость, к которой она казалась невозможна.
Настораживала глубокая тишина со взором преподавателя-психолога. Она стояла облокотившись одной рукой на учительский стол. Четверо стояли напросив взволнованно, напугано. «Ну, что же? Я готова сейчас сквозь землю провалиться, почему все молчат» — не понимала мысленно Диана, потирала пальцы, прикусывала нижнюю губу.
— Вы знаете, почему вы здесь? И почему я вас оставила вчетвером? — Наконец-то развеяла тишину Мария Викторовна. Все выдохнули волнительное стеснение.
— Нет. — Сказала Люси, вертела головой.
— Мы что-то совершили, что-то очень плохое? — Спросила Диана, боясь смотреть учительнице в глаза.
— Не знаю, как это назвать. — Строго начала Мария Викторовна. — К Елене Юрьевне обратилась Альбина с тем, что её избили двое: Кайла, Дарья. Меня попросили разобраться, почему школьники настолько жестоки по отношению к своим сверстникам?
У Кайлы сердце в пятки ушло, что-то мешало говорить, ком в горле твердел, а руки тряслись. Судорога вместе с мурашками перехватило тело.
— Я… эт… — Пыталась собраться она. — Вы, наверное, не всё слышали.
— Вы знаете, как она нас назвала перед всем классом. На нас смотрели, как на последних убийц. — Продолжила Дарья. Она не боялась говорить перед учителем, особенно если это касалось её. Мария Викторовна немного наклонила голову, смотря немного из-под лобья, всё теми же сверлящими глазами. — Она назвала Кайлу шлюхой, а после и меня шлюхой.
— Прямо так и назвала?
— Да. Громко, на весь зал. Слышали все. Спросите кого угодно, если не верите. — Разводила руками Дарья.
— И вы считаете правильным? Распускать руки? Зачем вы отвечаете агрессией на агрессию. Всё можно решить и без кулаков.
— Там не было кулаков, Мария Викторовна. Кайла в порыве гнева дала ей пощечину. Альбина налетела уже с кулаками. Я разняла их и за это меня назвали шлюхой. — Дарья мотала головой. — Вы знаете как привязываются слухи? Теперь я шлюха. На меня показывают пальцем, шепчутся за спиной. Парни могут подойти и назвать меня этим словом, просто так. А всё из-за «агрессии», как вы говорите. — У Дарьи сверкали глаза, наворачивались слёзы. Ещё бы чуть-чуть, одно слово и покатились бы по щекам горячие капли грусти.
— Я… в таких случаях стараюсь внушить подростку, чтобы он игнорировал ситуацию, задумался по большей части о другом и не обращал большего внимания на какие-то слухи в его адрес. — Каждое слово Мария Викторовна говорила медленно, донося до каждого главную суть. Акцентируя внимание так же на жесты рук, которыми она двигала, что придавало полный психологический эффект. — Вы же вместе, вы подруги? — Все кивали головами. — Держитесь вместе и больше никто не тронет вас, никто не посмеет оскорбить вас. Слухи держаться не долго, они пройдут. Лучше задумайтесь об учёбе или своём будущем. — Её лицо сменилось со строгого на задумчивое, как только взгляд перешёл на Люси. — А теперь обращаюсь к тебе, Люси. Мне сказали, что в последнее время ты срываешь уроки? Как ты это объяснишь.
Люси сначала оглядела подруг, придерживая сумку одной рукой, на пояс положила другую руку. Наклонила голову немного в право. Посмеивалась от части, но начала неожиданно резко:
— Вы за этим оставили меня?
— Нет, что ты…
— На этой неделе меня отвели к директору, поболтали, всё решили, после я ни разу не ступала на её ковёр в кабинете. Дала слово, пока что сдерживаю. — Голова Люси опустилась к полу, немного молчания вслед. — Да, я после срывала уроки. Это личное. Личные переживания.
— Можешь сказать нам. Или ты стесняешься своих подруг?
— Они знают причину, как и вы.
— Пообещай и мне, что не будешь срывать уроки, если плохо себя чувствуешь предупреди классного руководителя.
— Хорошо. — Без чувств сказала Люси, так просто, могло показаться, что сказала немного зло, с негодованием. — Обещаю. — А она всегда сдерживала обещания, никогда не бросалась словами на ветер.
Все задавались вопросом: что же тут делает Диана, на неё смотрели со всех сторон. Волнение настолько обуяло её тело, точно была её воля убежала бы прочь, без оглядки.
— Диана, — начала осторожно Мария Викторовна, смягчив тон. — Ты ведь знакома с Расселом?
— Да, просто, к чему это?
— Елена Юрьевна разговаривала с ним на неделе по поводу одного происшествия. Мы знаем, что Рассела избили. Но он сам отрицает это, боясь, если узнаем кто это сделал, тут же пойдут разборки. Прошу, это не узнает никто. — Она тяжело вздохнула, присев на край учительского стула. — Подростки часто скрывают, боятся сказать взрослым, думая о последствиях. Мы хотим вас защитить.
— Вы никогда нас не защитите. — Ворвалась Кайла, у ней тоже блестели глаза, через пелену слёз, светлые блики ослепляли. — Мы должны сами себя защищать.
— Диан, — начала Мария Викторовна, словно не слышав реплики Кайлы, — если ты скажешь сейчас, то правосудие сможет свершиться, после будет поздно что-либо делать.
— Спросите Эдварда, он как никак его лучший друг, он знает точно, а до меня дошли только слухи, точно не могу сказать, кто это сделал. — Говорила Диана. Она знала, ей рассказали, но слукавив отгородилась от взгляда учительницы. Мария Викторовна слегка улыбнулась, сказав: «Спасибо, что остались, надеюсь вы поняли всё, это останется между нами». Она вышла из кабинета, забрала со стола тесты, свои папки.
С закрытием двери четверо выдохнули волнение, волновалась больше всех Кайла, вспомнив недавний случай в спортзале. Он заел в голове дряхлой пластинкой, останавливаясь на одном и том же моменте: «Ты шлюха и все это знают!», «В душе сидит всё та же шлюха!». «Мы не можем взять, выключить мысли, спокойно сидеть, как ни в чём не бывало».
— Что
