Диана пролистывала книгу, ища свои заметки. Нагрянул один момент, когда у них вела русский Александра Юрьевна, другой учитель русского и литературы, она преподавала у восьмого, девятого и десятого «А» классах. Она хороша собой, молода, не носила очки.
Оставшись дописывать предложения на перемене, в классе никого кроме Александры Юрьевны. Она проверяла тетрадки, закончила черкать ручкой, относила стопки в шкаф на самый конец кабинета. Назад проходила через Диану, заметив книгу, лежавшую на видном месте на углу парты, взяла в руки, пролистывала страницы.
— «Преступление и наказание»? — Спросила учительница ласковым тоном.
— Да. — Закончила Диана списывать, собирала вещи.
— Бедные дети. Никогда не любила читать Достоевского. Очень сложно. Прочитав пару страниц, кладу на стол и всё. — Улыбнулась Александра Юрьевна, она говорила словно заученную речь, но так просто и понятно. Она нашла подход к ученикам, не страх вовсе движет, а понимание; одна волна. — Сколько уже прочитала?
— Эпилог дочитываю. — Заправила Диана за ухо прядь светлых волос.
— Невообразимо. Я бы столько не прочитала. — Погладила по плечу Дианы, не громко за смеясь.
— Просто, в десятом классе должны проходить это произведение. У вас ведь тоже десятый «А», так?
— Да. Несмотря на сложность произведения, стараюсь не зацикливаться на нём.
— Простите. Не совсем поняла. — Извинилась Диана, надевая на плечо сумку.
— Говорю, я не заставляю учеников прочитывать всё — от корки до корки, мы многого не запомним из книги, уж тем более сегодняшние подростки, для которых книги это пещерный век. На уроках постараюсь объяснить какие темы поднимает автор, главные теории и познакомлю с персонажами. Этого будет достаточно, чтобы ученик понял. Вот так всё просто.
— А за что оценки будите ставить? — Дерзко подметила Диана.
— Задам отдельные главы для самостоятельного прочтения. Задам пару заданий к ним. На следующем уроке спрошу, что подготовили и поставлю оценку. — Александра Юрьевна проводила Диану до самой двери. Громкие школьники, бегавшие по коридору, заставляли повысить голос: — В институте не любила Достоевского, молилась, чтобы не попался. А так же Булгакова; прочитав пару глав из «Мастера и Маргариты» закрыла книгу, сказав: это не моё.
— У Ольги Геннадьевны все наоборот.
— О да, мы с ней разные, а уж вкусы у нас и подавно.
— До свидания. — Попрощалась Диана.
— До свидания… — Приоткрыв рот стояла учительница.
— Диана.
— Диан. — Добавила Александра Юрьевна, разглядывая с ног до головы Диану. — Красивый цвет волос. — Не давали покоя голубые кончики.
— Спасибо.
«Она слишком хороша для учителя. Почему нам так не повезло и нам подложили змею. Конечно, Ольга Геннадьевна мудра, заставит выучить всё одним строгим видом. Наверное, Александра Юрьевна будет такой же через лет 20, когда ученики перестанут казаться безобидными, когда надоест работа учителя, мир станет однообразно серым» — задумалась Диана, отложив книгу на край стола, дослушивая речь учителя.
— … у вас было: лето и полгода, чтобы прочесть хотя бы три произведения из списка. — Голос Ольги Геннадьевны повышался, то лёгкое изречение в начале было затишье перед бурей. Злобный говор возвращался с каждым словом, а нагнетающий взгляд всё только усиливал. — Ничего не бывает просто так. Ничего. Никогда и нигде. Вам дали список, сказали, что вас ждёт. — Ученики настроены плохо, каждый хочет послать к чертям этот урок, уйти подальше, отгородиться бетонной стеной от взгляда, от неё.
«Такой гнев порождает гнев и в учениках. В библии сказано: «Обращайтесь к человеку так, как вы хотите, чтобы он обращался к вам». Вот теперь думайте. Каждое слово отвратительно, каждое её движение руками или полным телом заставляет отвернуться. А это капает в мозги ученикам, смотрите, чтоб не переливалась чаша. А она перельётся, когда-нибудь каждый из них сорвётся на друга или родителя, а кто виноват?»
В полной тишине слышно гудение ламп над головой, каждый прочитывал заданную главу до конца урока, отвечая письменно на вопрос, на оценку: «Что Мармеладов рассказывает о жизни и людях? Его философия.». В этом эпизоде рассказывается о том, что пьяный Мармеладов рассказывает в харчевни Раскольникову о жизни. Не очень-то и круто читать пьяный бред, который расписан на четырёх страницах, как минимум. Но… через пьяный бред автор рассказывает своё мнение, как же просто!
Только за пять минут до конца урока (как всегда) Диане пришло в голову огромные мысли. Писала она не задумываясь о красоте почерка, писала каждое слово, пришедшее в голову, с неимоверной скоростью. Звонок.
Сдавали тетрадки на стол, все мило прощались, но в душе проклинали её. Обсуждения Ольги Геннадьевны начинались с входной двери, там, казалось, её власть прекращалась, но острый слух позволял слышать на большое расстояние всё сказанное. Дарья начала первой высказывать своё мнение о прошедшем уроке:
— Да как таких людей земля вообще носит! — Воскликнула она, Кайла упёрлась, сказав: «Тише, она слышит». — И пусть слышит. Она только и может упрекать всех в одном. Про нас всегда говорит: «Это вы решили перейти в десятый класс!». — Махала руками в воздухе, задев Кайлу и Диану.
— Она же не со зла это делает. — Сказала Диана, смотря на свои кеды, никогда не любила каблуки.
— Не надо её защищать. — Предупредила Дарья, подняв указательный палец вверх. Она так делала, если злится или чем-то сильно недовольна. — За все годы она никого никогда не похвалила. Всех ругала, но не замечала успехов, в её глазах каждый низок.
— Диана права. — Влезла Люси незаметно сбоку, её бы не заметили и дальше. Думали она ушла вперёд. — Это учитель и она спрашивает учеников. А как бы ты отреагировала на то что весь твой класс не готов к уроку? Интересно послушать. — Скрестила руки на груди, Люси начала как всегда — без эмоций, с пустым взглядом в сторону Дарьи.
— Слушайте, давайте не будем ссориться из-за этой твари. — Разнимала Кайла. — Прошу!
— Никто не ссорится. — Улыбнулась секундой Люси. Острый взгляд прошёлся по каждой подруге, Диана прочитала его: «Помогите мне». Без слов, без намёков.
«Многие думают, что человеку не бывает хуже, чем вам. Например, вы испытали боль, думайте эту боль не испытывают другие? Ещё как испытывают. Все мы умеем грустить и плакать, даже, самый железный человек в мире может сломиться, если у него есть душа с состраданием. Не нужно думать, что вы одни. Вокруг люди, тоже со своими проблемами, настроением, прошлым».
«Не буду к ней лезть, не хочу. Она смелее меня, сама скажет всё и без меня, и в лицо. — Задумалась Диана, садясь на своё место в кабинете истории, сейчас у них психология, но в круг не садятся. — Не могу забыть, из головы не выходит, что Люси была наркоманкой. Теперь это объясняет её безразличие ко всему».
В класс зашла Мария Викторовна, почему-то своим видом излучала добро, радость. Психолога видно из далека, как говорится, но не в
