— Пока. — Сказала первая Люси, за ней Диана и Макс.
Глаза Дианы слезились, но этого никто не видел, особенно в полной темноте, идя обратным путём на центральную улицу, провожая Люси.
Проходили двое друзей напротив окон дома Кайлы, сидевшей на стуле у письменного стола. Она вертела в руках ручку, пыталась записать мысли на бумагу, но ничего не выходило — просто набор слов, смешанный на пару с одиночеством. В её комнату не заходили родители, после непреодолимой ссоры между ними. Братья встали на сторону мамы и папы, за это получили обиду тоже, со стороны Кайлы. Нет поддержки, нет веры на то, что тебя защитят в трудную минуту. Это — безысходность, съедало изнутри, перекрывая пути на светлые стороны. Эти плохие мысли, они приходили и раньше… мысли, которые причинят столько страданий и боли. Нет пути назад, нет ничего… только его мерзкий голос, мерзкий взгляд и массивное тело, перекрывавшее воздух. Она заплакала, снова. Сознание готово поверить во что угодно, чтобы сделать одно — прекратить подобные мысли.
«Когда долго думаешь о чем-то плохом и придаёшь ему большую оценку, то ты начинаешь верить в это. А на самом деле этого просто не существует, плод фантазий, если хотите знать».
На пороге, вытерев тщательно ноги об грязную половую тряпку, Диана повесила куртку на вешалку, заметила куртку Алана и его кроссовки. Осторожно прошлась по коридору в свою комнату. На краю кровати спиной к Диане сидел он. Ничего не стала говорить ему, смотрела в затылок, а он ничего не замечал, заткнув уши наушниками. Пелена слёз наворачивалась на глазах, она могла выгнать его, прямо сейчас в этот миг, но глубина души не знала границ милосердия и она решила на сегодня игнорировать слух про измену. Медленно подошла к нему с боку, заключила в объятия, захлёбываясь в слезах.
Темно в квартире у Люси, свет горит только на настенной лампе в большой комнате. Мама ругается, что ей приходится много платить за свет, если включать всё подряд. Ей понравился Макс, первое впечатление о нём отличное, препятствует к их воссоединению вмести один фактор — Диана. «Думаете, ничего такого? А как вы относитесь к тому, что в ваши отношения лезут посторонние люди? Если нормально, то вы не поймёте Люси, а если ненормально, то надеюсь, вы поняли. Но я не хотела им мешать». Их общение по ВК началось пулей, выстрелив двумя словами: «Как дошла?». Беспрерывной цепочкой словом за слово следовало следующее сообщение, основная задача: успеть прочитать и быстро ответить. «Такие странные вещи делают подростки в наше время! Для них интернет отдельный тайный мир, в котором ты можешь быть, кем захочешь».
— Пей, Рассел. — Ласково сказала мама Эдда, подливая полную кружку кипятка ему в чай.
Атмосфера стояла семейной. Напротив Эдварда строгий отец, наблюдая за непонятным Расселом, иногда глядел сыну в глаза, ища потаённое. Мама мыла посуду с улыбкой на лице, ни о чём не задумавшись.
— Как день прошёл, мальчики? — Громко начала мама.
— Хорошо, тётя Зои. — Подхватил улыбку Рассел.
— Бывало и лучше. — Лениво прибавил Эдд, наведя тоски.
— А что такое?
— Много причин. — Накипевшая злость слышалась в голосе Эдварда. — Например: учёба; вы думайте, что подросткам так легко даётся обучение? Нет, это очень сложно. Школа это стресс, иногда невыносимый. Ещё отношения между одноклассниками или же друзьями. — На такое Рассел пугливо насторожился. — Нас могут унизить и кто встанет на защиту, мне интересно. И много чего ещё…
— Ты придумывал долго такую большую, громкую речь? — С насмешкой сказал отец.
— Да, достаточно. И главная мысль не в том, что сказал я, а в том… что поняли вы из того сказанного мною.
— Такому вас в школе учат? — Не выдержал смеха отец. — Отдать бы вас в наши школы, в пионеры или комсомолы. Всю бы дурь из вас выгнали, сразу же научились бы порядку и дисциплине.
— А ещё слушаться беспрекословно государства, не имея собственного мнения. Жить в страхе, вечно надеяться на светлое будущее.
— Но мы были уверены в том, что на тебя не нападёт собственный друг и приучены были защищать тебя. И советское образование в десятки раз лучше нынешнего, вас бы там выучили, как шелковые ходили бы! — Не выдержал спора отец.
— Интересно, а кто же вынул Россию из кризиса, не напомнишь?
— Кризис был после распада СССР!
— Хватит спорить. — Влезла мама. — Об этом можно говорить до утра.
Негатив рассеивался в воздухе, приходило спокойствие. Рассел продолжал молчать всё оставшееся время. Мама подсела за стол, тоже пила ароматный чай с лесными ягодами, а отец хотел продолжить спор дальше, но слова жены: «Успокойся, Сереж, не нужно им такое говорить, будь умнее».
— Как дела дома, Рассел? — Интересовалась она.
— Хорошо. Вам привет от моей мамы.
— Ей тоже. — Светло улыбалась тётя Зои, но что-то не давало покоя.
Шёл домой Рассел, погода зла на вид и ощущение. Долгой ему показалась двух минутная ходьба от дома Эдварда. Вслед за колким ветром уносились остатки мысли о Дарье. Он решил твёрдо: нет, и не может быть любви между ними, это глупая случайность, нет серьёзности. Его мысли улетали прочь.
Несся по городу ветер, колыша тяжёлые верхушки деревьев, бился в окна. Дарья глядела в окно своей комнаты, устала после секции по лёгкой атлетике, ей хватало немного задуматься о чём-то, как оторваться уже не возможно. Радость её охватывала, слепая надежда давала силы думать о нём ещё больше, именно он кажется ей предметом обожания, внезапной радостной улыбке и она решила. Что эти чувства переполняют, готова на многое, но не готова лишь на одно, услышать «нет», «между нами ничего нет». А пока это лишь мечты, самое настоящее счастье — любить, несмотря ни на что, просто любить и добиваться идеального баланса: «Любить и быть любимым»
Глава 5
1
«Вы знаете, что такое безысходность? Каковы ваши представления об одиночестве, грусти, гневе, зле? Сложите всё вместе и вы получите формулу безысходности».
Пустые глаза, в них нет ничего хорошего или намёка на хорошее будущее. Кайла смотрела ими на потолок, лёжа на кровати. Так она лежала с четырёх часов утра, а часы показывали 7:27, через три минуты прозвенит противный будильник. Она может не ходить сегодня в школу, но сегодняшний день решающий.
Хлопнула входная дверь дома — родители ушли, голоса братьев слышаться в коридоре. Она выключает будильник, поворачивается на бок лицом к двери. «Пожалуйста, зайдите ко мне, спросите как дела, спросите хоть что-то, прошу! — Говорила в мыслях себе. И братья ушли, хлопнув дверью. Холодный сквозняк дошёл до Кайлы, вздрогнула. — И это всё? Вы так просто ушли? А если я просто уйду… просто так, ни сказав,
