Нижние ветки елей мешали Эдду разглядеть, что они там делают. Мимо него проходила Кайла, на вид готовая плакать. Странно поглядела ему в глаза, будто прося о помощи. Догнал её обычным шагом, шёл вместе с ней.
— Привет. — Начал он весело, считал, что это поможет Кайле отвлечься. — В последнее время ты ко мне перестала приставать. Появился кто-то?
— А если да, то что? — Старые манеры просыпались в ней, стервозный говор, вечно язвит, кому попало. — Постой, ты ведь не влюбился в меня? Ах, прости, что же я спрашиваю, мне ведь до тебя так далеко. Я ведь плохая?
— Опять начинаешь? Да, что с тобой? Можешь нормально отвечать.
— Нет, Эдвард, если я изменюсь, то будет ещё хуже, меня привыкли видеть такой… — Показала на себя руками с отвращением. — Пыталась измениться, быть другой и что мне это дало? Людей не переубедить, они будут вечно считать тебя тем, кем привыкли видеть всегда и никакие изменения уже не помогут. Посмотри, в кого меня превратили. — Она сильно сдерживала приступ истерики. — Чего добились. Скажи мне честно — ты любишь меня?
Грусть охватила обоих идущих по коридору. Они оба не знали, что ответить друг другу. Тишина накрыла коридор, никого постороннего. Эдвард поднял голову, уверенно сказал: «Нет». Она сорвалась с места, ушла в женский туалет, на этот раз Дарьи нет рядом. Нет никого рядом. Зашла в пустую кабинку, закрыла рот рукой, захлебываясь в слезах. Это было последней каплей, теперь она убедилась.
К кабинету истории подходили ученики десятого «В» класса. Рядом с ними стоял параллельный «А» класс. Вражда между ними была всегда, начиная после разделения в восьмом классе. Некоторые открыто ненавидели друг друга, кто-то скрывал, а кто-то наоборот не видел причины ссориться. Молли заметила в толпе Диану, свою подругу детства. Между ними не было никакого зла. Она схватила Диану за кисть руки, отвела от толпы к стене. Обнялись, улыбнулись друг другу.
— Давно не виделись, — быстро начала Молли, её характер предсказуем, попустим, она бы никогда просто так не подошла к Диане. — Пошли сегодня погуляем. Или ты занята.
— Нет, я теперь всегда свободна. — Диана улыбнулась, приобняла подругу.
— Ух, ты. Алан тебе всё разрешает, а вот мой…
— Нет… нет больше никакого Алана. — На этих словах Диана поставила жирную точку, дабы больше его не вспоминать.
— Что? Как? Когда?
После вопросов Диана начала заново объяснять всю историю, чем больше об этом говорит, тем быстрее утверждается в том, что она ни в чём не виновата.
«Если люди ссорятся, то в любом случае виноватых будет двое. Как бы вы не старались убедить себя в обратном, это бессмысленно. Поставьте себя на место того, с кем поссорились. Его точка зрения обратно вашей, но она так же правдива, как и ваша. Дайте миру второй шанс. Человек не может быть только злым, а только добрые не всегда проявляют доброту, в них есть зло… и оно не знает границ».
Прозвенел звонок. В класс истории зашли все ученики одновременно. Какой накал ужаса сейчас происходит между ними. Нина и Рассел, Кайла и Курт, Диана и Алан, а ведь им ещё учиться вместе, как минимум год.
2
Самостоятельная работа на оценку была не сложной, но каждый тянул время, чтобы отсидеть просто так остатки урока. Первой раньше всех сдала Кайла. Она что-то сказала на ухо Елене Юрьевне, а та разрешила ей уйти. «Никто не предполагал, что чувствует она. Почти все считали её обиженной на всех, очень гордой, плюющей каждому в лицо, не видящей дальше собственных рук. Странно, а с каких пор мы должны опираться на мнение толпы?».
«Хотите узнать правду? Кайла добрая, её сердце готово любить, оно и сейчас любит, безответно. Она любит своего маленького котёнка и даже смастерила для него картонный домик. Боится ссориться с родителями, без ума любит их. А эта ссора сейчас, лишь очередная маска, боится… жутко боится этой жизни. Страх заставляет преломлять мысли в худшую сторону».
Безмолвный коридор второго этажа, сейчас будет последний шанс. На время присела к краю скамьи, взявшись за голову. «До чего я докатилась? А разве это я? Или это они… Нет это ты во всём виновата, именно тебя считают шлюхой, именно на тебя все так смотрят, именно тебя унижают постоянно, именно ты отдалась ему, этому мерзкому человеку. Как ты могла?» — говорила она сама себе.
Не заметила, как началась перемена. Она быстро приближалась к кабинету Марии Викторовны.
— Мария Викторовна, — Останавливала Кайла, — можно с вами поговорить? Или вы заняты?
Учительница насторожилась, но без лишних слов отперла кабинет и приобняла Кайлу, зашли назад. В нём веяло добротой, и странное чувство спокойствия, защиты. Осторожно Кайла присаживалась напротив Марии Викторовны, та надела очки, внимательно разглядывала ученицу.
— Ты не записывалась ко мне на неделе.
— Простите, — собралась уходить Кайла, но учительница придержала её.
— Ничего страшного. Мы можем и так поговорить. Так что ты хочешь рассказать мне?
«Голова готова взорваться от большого количества мыслей. Порой, лучше начать с чего-то малого, с самого первого. А ещё лучше — начните с себя».
— Всё очень сложно. — Сложно Кайле собраться, она нервничает, а от этого ещё больше боишься говорить. — Я не понимаю, чего я делаю не так, и чего хотят от меня все.
— У тебя есть друзья? — Медленно проговаривала Мария Викторовна.
— Дело в том, что я уже не могу сказать точно: что такое друг. Сейчас те люди, которых считала друзьями, они далёки от меня.
— В каком смысле «далёки»?
— Их нет рядом со мной. Всё, что было раньше и сейчас — две разные вещи. Я изменилась, очень сильно. Для меня это было важно, но подумала: «А для кого я это делаю, кому нужно это»?
— Ты хорошо общаешься со своими родителями?
— У меня серьёзные проблемы с ними, порой, кажется, им безразлична моя жизнь, раз не следили за мной все эти годы.
— Что произошло во время твоих изменений?
Слайдами крутились недавние картины, даже ужасные вовсе. Не хотела вспоминать, начинала плакать. «Успокойся» — мягко говорила Марина Викторовна. Кайла опустила глаза вниз, смотря себе на короткую юбку, очень тихо, почти шепотом, продолжала:
— Я стала чувствовать себя другой, никому не нужной. Ко мне стали приходить прошлые воспоминания. Такое ощущение, точно они будут со мной всегда.
— Ты должна понять, чем больше ты погружена в себе,
