– За дверью, получается, сразу космос, – произнес Клим.
– Почему космос? – не понял консьерж.
– Потому, что космос, – повторил Клим.
Консьерж приложил доску к щели. Доска моментально прижалась к дверному косяку, и свист прекратился. Но буквально через несколько секунд снова начало что-то ныть. Звук был чуть выше по тональности, но уже не такой громкий.
– Все равно фонит, – сказал Клим, – но хоть не так.
– Там нет воздуха? – спросил консьерж, взволнованно вглядываясь в глаза Климу.
– Нет. А еще там холодно.
– Сильно холодно?
– Примерно минус двести семьдесят градусов по Цельсию.
– Сколько?!
– Вань, – обратился к нему Клим, – ты в порядке?
– Да, да, можно и так сказать.
– Ты какой-то странный. У тебя есть мнение насчет происходящего?
– Нет.
– Там, на улице, ты сказал что это «опять». Что ты имел в виду?
– Как минус двести семьдесят?! – До консьержа начала доходить вся безысходность ситуации.
– Я не знаю, – ответил Ваня Климу.
Помещение начало трястись. Будто землетрясение с двенадцатью баллами по шкале Рихтера. Бетонная стена с огромной скоростью ударила по висящим в пространстве людям. Иван отлетел в сторону, закричав от боли. Схватившись рукой за ушибленное плечо, он огляделся во мраке. Увидел парящий в нескольких метрах от себя фонарь. Тот был направлен лучом вверх, если, конечно, сейчас вообще могло существовать понятие «верх». С гримасой боли на лице Иван оттолкнулся одной ногой от стены и полетел в сторону фонаря.
– Клим! – заорал он.
– Я в порядке, – раздался голос из темноты.
Ваня схватил фонарик и тут же направил его в сторону, откуда кричал Клим. Тот висел вверх ногами относительно Ивана. Мимо Клима проплыл красный шар. Иван разглядел еще несколько шариков поменьше.
– Это не моя кровь, – сказал Клим.
Ваня бегло окинул подвал фонарем. Увидел консьержа, застывшего в воздухе. От его разбитой головы отделялась красная материя, тут же собирающаяся в маленькие шарики, разлетающиеся в разные стороны.
Клим подлетел к консьержу.
– Вы живы? – Он слегка потряс его за руку.
Консьерж бездыханно висел в воздухе. Кровь продолжала выходить из его головы, образуя маленькие красные шарики.
– Он мертв? – спросил Ваня.
– Не знаю.
– Что это было?
– Сложно сказать. Возможно, мы столкнулись с каким-то объектом и нас тряхануло.
– Если исчезла гравитация, то Земля распадется на крупинки, – сказал Ваня, подлетая к Климу.
– И Солнце, – произнес Клим, – да что уж там Солнце… Вся Вселенная! Если, конечно, это не сон.
– Дверь выдержит?
– Понятия не имею. На нее давит несколько тонн. Но с каждой секундой это давление слабеет.
– Потому что воздух выходит через щель?
– …долго мы тут не продержимся.
Клим приложил руку к шее консьержа, висящего возле них. Пытался нащупать пульс.
– Надо ему голову перемотать, – сказал он, – кровь вылетает. Мне кажется, он еще жив.
– Майкой, может.
– Да.
Клим снял ветровку и аккуратно разместил ее висеть возле себя. Потом стянул футболку и также расположил рядом. Иван освещал их фонарем. Клим разорвал футболку и замотал ею голову консьержа, потом надел куртку на голый торс и застегнул молнию.
– Немного сочится, – сказал Ваня.
– Знаешь, я не верю, что все это реальность. Так не бывает, потому что такого не может быть. Вот и все.
– Возможно.
– Ты какой-то странный, мне кажется, ты что-то знаешь.
– Откуда?
– Ты слишком спокоен, и твоя фраза «это опять» наводит меня на мысль…
– Я ничего не знаю. Это просто абсурд, ахинея какая-то.
Со стороны двери снова раздался свист.
– Ясно, ну ладно. Выходит, мы в ближайшее время умрем?
Ваня смотрел на Клима, светя фонарем в потолок.
– Выходит, что да, – невозмутимо ответил Иван.
– И ты абсолютно спокоен.
– Я не знаю, что тебе сказать.
– Когда кончится воздух, мы задохнемся, а может, эту чертову дверь вырвет и… мы точно так же задохнемся.
Свист из щели в двери сменился гулом.
– Будет больно, – произнес Ваня без каких-либо эмоций.
– Больно.
– Смерть будет не быстрой?
– Секунд двадцать ты будешь биться в конвульсиях.
– Есть и пострашнее виды казней.
– Нас кто-то приговорил?
– В какой-то степени да.
– Кто?
– Любой родившийся может считать себя приговоренным к смерти.
Гул перешел на тихое шипение. Воздух покидал пространство подвала все быстрее.
– Ваня (Клим сделал паузу), что происходит? – тихо произнес он.
Иван пожал плечами, разведя руки немного в стороны.
Раздался грохот. В ту же секунду троих людей высосало из подвала. Перед Иваном мелькнул Клим, крича что-то нечленораздельное. Пролетая помещение подъезда, Ваня ударился ногой об угол, на секунду застряв, прижатый к стене, после чего его вынесло в бескрайнее пространство космоса. Острая боль из-за сломанной голени врезалась в мозг. Он открыл рот, пытаясь кричать. Воздух выдавило из его легких в вакуум. В ушах звенело, а глаза щипало так, что спазм в сломанной ноге отошел на задний план. Огромное железобетонное здание висело неподалеку от Ивана. Сжав кулаки, он кинул взгляд в сторону солнца. Круглый диск потерял свои правильные геометрические очертания и стал похож на растекающееся пятно желтой краски. Бесформенное и безобразное. Отсутствие гравитации перемешивало все во вселенной. Лишало привычных контуров и очертаний. Фундаментальный закон, на котором было основано все, что мы можем понять, перестал существовать. Материя безвольно расползлась по пространству. Иван потерял сознание.
* * *Оказавшись в своей кухне, Иван упал на пол, схватившись за ногу.
– Убей меня! Я не могу так жить! Хватит! – кричал он. Нога была цела. С отдышкой лежал и смотрел на свою голень.
– Какие же вы все уроды. Моральные ублюдки… И авторы, и читатели… Все вы, кто это видит! Шли бы вы в задницу! Наслаждаетесь страданиями персонажей! Вам весело. Все более изощренные способы идут в работу. Редактор будет доволен? А, Макс?!
Протер глаза пальцами.
– Что я еще должен испытать? – спросил он. – Что я еще должен ощутить, чтобы читатель был счастлив? Чтоб он развлекся, глядя на все это. Кого волнует, что я говорю… я же просто буквы.
– Не могу сейчас говорить, – ответил я Ивану, – он не дает мне времени.
– Ты же пишешь все это для того, чтоб книгу эту свою убогую продать! Как можно больше продаж сделать! Только я‐то тут при чем?! Почему я?! – Иван кричал в пустоту: – Ты не псих, ты просто извращенец!
Ваня повернулся на спину и распластался по полу, раскинув руки в стороны.
– Закончи уже все это… я ненавижу тебя.
* * *Иван, 35 лет
– Сынок наш любимый приехал, – накинулась на Ваню с порога мама, – раздевайся скорее, давно так не заезжал-то. Отец, иди встречай гордость нашу!
– Мам, перестань, – произнес Иван.
– Давай-ка сюда. – Она взяла его куртку и повесила на крючок.
Отец стоял в дверях кухни и с улыбкой смотрел на сына.
– Здорово, бать, – произнес Ваня.
– Здорово, – протяжно ответил отец, и они пожали друг другу руки.
– Это вам, – Иван протянул отцу пакет.
– О, чего это у нас, – отец заглянул в пакет, – вижу торт, мать, ну ставь чайник.
– Какой торт? Я салатов наготовила! Мясо в духовке! Сначала поедим как следует, – сказала она.
– Да я ненадолго, у меня сегодня важный день, – сказал Ваня, – мне еще в контору надо заехать, да и водитель ждет.
– Вадик, что ли? – спросила мать.
– Ну а кто же еще.
– Так позвал бы его тоже.
– Я предложил, он сказал, что лучше в машине посидит, фильм посмотрит.
Они прошли на кухню.
