Ваня взял в руки музыкальный диск, лежащий у него на столе. На обложке красовался Серега, в черном фраке на фоне белого рояля.
«Его агенты могли и пооригинальнее организовать картинку, – подумал Иван, – зачем он только их содержит. Банально как-то, черный фрак, белый рояль. А ведь это первый музыкальный диск, который окажется на другой планете».
Над Серегой была надпись большими буквами «Сергей Таракановский». Внизу надпись чуть поменьше – «солирует для столичного концертного зала».
«И почему они именно с этого концерта записали альбом? – продолжал думать Иван, – тот, что был с симфоническим оркестром, был гораздо лучше. А тут не так все эпично вышло и без пиротехники. Хотя… в классике, наверно, не нужна пиротехника… но это же Серега, он вечно пытается привнести что-то новое в свои выступления.
Ваня встал из-за стола и подошел к окну. Серые тучи хмуро нависали над городом. Ваня смотрел на оживленный трафик машин, текущий по шоссе. Его офис находился в центре города. Внезапно раздался звонок. Ваня достал телефон из кармана. На экране было написано «Каменев».
– Да, Юрий Степанович, – произнес Иван.
…
– Я буду на космодроме, через часа два.
…
– Нет, у меня есть идея получше, – улыбаясь, сказал Ваня.
…
– Не совсем, но вы почти угадали. Вино. Такое вы точно не пробовали.
…
– Да, да, то самое.
…
– Из моего кабинета будет отличный вид на ракету, вы же были у меня.
…
– Я вам окно открою, – засмеялся Иван.
…
– Ага, и бинокль дам, – продолжая смеяться, сказал Ваня.
…
– Да, да.
…
– Давайте, Юрий Степаныч, до встречи.
…
– Ага…
Иван засунул телефон в карман.
«Боится, что запуск плохо видно будет, – усмехнулся он про себя, – да у нас будут лучшие места!»
Иван подошел к шкафу и снял с вешалки кожаную куртку.
– Ваня, – тихо произнес я, немного напугав своего персонажа.
– Ты чего так внезапно-то?! – резко ответил Иван, явно не ожидая услышать мой голос.
– Мне кажется, у меня серьезные проблемы.
– Максим, почему ты не появлялся столько лет?
– Для меня прошло несколько дней.
– Ах да, – сказал Ваня, застегивая молнию на крутке, – ты, кстати, как нельзя вовремя. Мне выезжать надо.
– Я знаю.
– Что ты хотел?
– Мне становится все сложнее, – произнес я.
– А кому сейчас легко, – сказал Иван.
– Он давит на меня все сильнее.
– Тот второй?
– Последние несколько дней выпали из моей жизни. Я ничего не помню. Про тебя он тоже ничего не писал. Только снова про мальчика…
– Судя по тому, что меня не похитили инопланетяне или не начал пытать безумный дед, то да, он явно не прикладывал свою руку к моей части рукописи, – спокойно ответил Ваня. – А я вот все жду, когда мой покой потревожат извне.
– Ты не понимаешь, что говоришь. Тебе смешно?
– Нет, просто я устал бояться завтрашнего дня. Что будет, то будет, пошло оно все…
– Я боюсь, что он сотрет меня полностью, я чувствую, как его воля заполняет пространство моей жизни. Мне так тесно…
– Ну что же, спасибо, что предупредил, я начну готовиться к худшему, – без каких-либо эмоций произнес Ваня.
– Он помнит то, чего не помню я.
– Ты о чем?
– Как же голова болит.
– Эй, ты там в порядке? – спросил Иван.
– Это все та игрушка…
– Что, какая игрушка? – Ваня не понимал, о чем идет речь.
– Он пришел после того, как я нашел в старых вещах игрушку… плюшевого тигра.
– Максим, я вообще не понимаю, что ты говоришь.
– Я не помню… не помню…
– Что не помнишь?
– Я не помню… я… я не понимаю… почему не было детства…
– Что? О чем ты, что ты говоришь? У кого не было детства?
Ваня постоял несколько секунд в ожидании ответа.
– Ты тут? – спросил Ваня.
Тишина.
«Было бы замечательно, если б они еще лет десять меня не тревожили, – подумал Иван. – «Не было детства». Интересно, что он имел в виду?»
* * *Дорогой черный автомобиль ехал по шоссе. Машина выехала за черту города. Дорога вела сквозь лесополосу. Густые ели нависали над проезжей частью, образуя подобие туннеля. «Дворники» бегали по лобовому стеклу туда-сюда, убирая капли осеннего дождя. Иван сидел на заднем сиденье и читал новости по планшету.
– Не опоздаем, Иван Алексеич, вот и рассосалась пробочка-то, – произнес водитель.
– Опоздать было бы смерти подобно, – сказал Иван, не отрываясь от планшета.
– Не волнуйтесь, чтоб я вас вовремя не довез, да ни разу такого не было, – сказал водитель.
– Открытие космодрома не в счет, Вадик? – ехидно сказал Ваня и ткнул пальцем в заголовок новости «Первая экспедиция на Марс».
– Тогда была не моя вина, Иван Алексеич, вы же помните, там такая авария была, эти идиоты всю дорогу перекрыли, вот раскорячились-то, – начал оправдываться водитель, жестикулируя одной рукой.
Иван посмотрел на Вадика через отражение в зеркале. Тот с присущим ему наивным выражением лица, немного вылупив глаза, уставился на Ивана.
– За дорогой следи, Вадик, – произнес Ваня.
Иван взял этого доброго молодого паренька работать своим водителем скорее из жалости. Это был сын маминой знакомой со старой работы. Вадик был на несколько лет моложе Ивана. Такой же неблагополучный, как и Ваня в молодости. Только Вадик, в отличие от Вани, так и не смог найти себя в жизни. Ваня пытался поговорить с ним на тему того, что нужно пробовать себя в разных стихиях, но до Вадика это не дошло. А может, крутить руль – это и есть его призвание?
Ваня читал статью:
«Спустя пять лет подготовки команда Юрия Каменева отправляется на Марс. Сегодня судьбоносный день для всего человечества. Каменев совместно с компанией «Зеленый Марс» отправляют людей покорять новые миры. Об этом подробнее…»
– Иван Алексеич, – Вадик отвлек Ваню от чтения, – а вот вы там все свой этот Марс изучаете… я вот с тещей тут спорил намедни (Ваня оторвал взгляд от планшета и снова увидел Вадика в отражении зеркала заднего вида), та мне затирала, мол, нет там никакой жизни, все эти ваши зеленые человечки – это всё происки…
– Мы не ищем там никаких человечков, – произнес Ваня.
– Да я понимаю, я ей то же самое сказал. Говорю, мол, они там не пришельцев ищут, а землю новую открыть хотят, чтоб жить переехать туда в будущем. Я так-то все понимаю, вы не думайте, что я, там, темный какой-то.
– Вадик, ты рули лучше, а не рассуждай, – сказал Иван и продолжил чтение.
Машина неслась по шоссе. Слева и справа сплошной хвойный лес. Дорога абсолютно пустая. Ни одного автомобиля. Из-за осеннего тумана и мороси дорога плохо просматривалась.
– Твою ж мать, – Вадик тыкал
