— Что теперь? — спрашивает Пит, прерывая мои размышления. — У вас есть план?
Ник поднимает с пола еще один пистолет и проверяет патроны.
— Да, слушайте внимательно, — тихо говорит Джо, — у нас две задачи. Первая — открыть чёрные выходы для группы мятежников, которая должна войти внутрь дворца. Вторая — схватить президента до того, как он успеет сбежать. Раз нас неожиданно стало вдвое больше, то лучше разделиться. Мы с Ником идём расчищать путь нашим, а вы с брюнетом — за Сноу.
Мы покидаем казематы, и Джо закрывает за нами дверь, задвигая тяжелый засов. Перезарядив обоймы и рассредоточившись по стенам, мы двигаемся из подземелья по лестнице вверх.
— Китнисс, — Джоанна хватает меня за запястье, — президента нужно взять живым. Будут суд и публичная казнь, поэтому аккуратнее. Его кабинет на третьем этаже. Большие резные двери. А спальня сразу над ним.
— Хорошо, — киваю я ей в ответ, и мы расходимся в разные стороны.
Тихо ступая по коврам, расстеленным на лестнице, мы поднимаемся выше на несколько пролётов до тех пор, пока не останавливаемся на отметке третьего этажа. Я выхожу и выглядываю в длинный коридор слева от себя. Пит проверяет такой же справа.
— Миротворцы… много, — шёпотом говорю я, поворачиваясь к нему, — видимо, кабинет президента в самом конце, потому что охранники далеко.
— И там тоже, — отвечает Мелларк, указывая на часть дворца за своей спиной.
— Что будем делать?
— Сюда, — зовёт он и уверенной походкой направляется по коридору, резко открывая первую попавшуюся дверь и заходя внутрь. В прошлой жизни он был мальчиком, в которого я влюбилась без памяти. Но кто мы друг другу теперь? Я не могу найти ответа на этот вопрос, но безоговорочно следую за ним.
— У меня есть идея, — говорит Пит, указывая на окно.
Не задавая вопросов, я открываю створки и высовываюсь наружу. Внутрь врывается ветер, отчего роскошные бархатные шторы надуваются, подобно парусам.
Я осторожно встаю на выступ здания и хватаюсь руками за декоративную лепнину. Опускаю глаза вниз и понимаю, что лучше бы этого не делала. Высота третьего этажа дворца с его узорными потолками больше двадцати метров.
Пит вылазит следом за мной и осторожно прикрывает створки, но вдруг гарнитуры в наших шлемах оживают.
— Первый отряд, проверка, — произносит командный голос.
— Первый принял: мы на месте, — отзывается низкий тембр.
— Второй, проверка.
— Второй принял: мы возле президентских дверей, все чисто, — отвечает хрипло их командир.
— Третий, проверка.
Молчание.
— Третий, проверка.
Возможно, это тот самый отряд, который сейчас заперт в нашей камере?
Пит отвечает в крошечный микрофон устройства.
— Третий принял: мы на месте, тут всё тихо.
Возможно, это даст нам ещё немного форы. У меня неровно дрожат колени, и я вжимаюсь в стену здания, цепляясь и переставляя ноги по тонкому карнизу.
Ещё как минимум пять балконов, и мы будем у комнаты президента. Теплый майский воздух приятно проникает сквозь тонкую куртку. Я гляжу на Пита. Он по-прежнему выглядит как парень, с которым я делилась самым сокровенным два года назад. Но сейчас что-то в нём изменилось.
— Всем отрядам проверить своих напарников, — вновь раздается шипение в рациях. — Предполагается, что пленники выдают себя за миротворцев, и что они в форме. Повторяю, проверить своих напарников.
Это голос Хорста. Губы Пита складываются в ухмылку.
— Пока они будут заняты проверкой друг друга, у нас будет несколько лишних пару минут, — говорит парень.
Невозможно сказать, сколько у нас ещё времени, прежде чем нас настигнет президентская охрана. Ручаюсь, что не так уж и много.
Мы добираемся до самого широкого балкона, и Пит помогает мне влезть внутрь и следом забирается сам.
Внутри кабинета тихо. Толстые ковры и тяжелые гобелены на стенах поглощают звуки. И вдруг я чувствую аромат роз. Я ныряю за толстую бархатную штору и осторожно осматриваюсь.
Вдоль стены слева от меня стоят книжные шкафы из темного дерева. Напротив — рабочий стол, за которым сидит он. Президент Сноу.
Перед ним несколько экранов, на которых без звука идут видео трансляции из разных дистриктов. Пожары, столкновения, взрывы. Это конец. И он знает об этом.
Я поворачиваюсь к Питу, показывая ему пальцем на дверь. Потом на себя и на Сноу. И мы выходим из тени.
Щёлкает предохранитель, и я возвожу курок. Пит же запирает широкие разные двери изнутри. И остаётся возле них на страже.
Сноу скрещивает руки на груди, явно застигнутый врасплох нашим появлением.
— Мисс Эвердин, — тихо проговаривает он моё имя, будто пробуя его на вкус. — Какая честь видеть Вас живой и здоровой.
— Удивлена, что вы запомнили моё имя, — резко бросаю я, не отводя руку с оружием.
— Ну, что Вы. Нет, мисс Эвердин. Мне гораздо лучше знакома ваша фамилия.
— Что? — непонимающе переспрашиваю я. По спине начинают бежать мурашки.
— Я всегда говорил, что от заразы надо избавляться полностью, вырубая на корню, не оставляя ни одного побега. И вот Вы, прямо передо мной, живое подтверждение правоты моих слов.
— Не понимаю о чем Вы говорите, — я целюсь ему прямо в грудь, сохраняя совершенно непроницаемое лицо, пока президент пристально меня рассматривает.
— В тот год я смягчился под просьбой Крея, — ухмыляясь своими отвратительно пухлыми губами, говорит он. — Внучка родилась — сами понимаете. Пожалел бедную вдову с двумя детьми, — он делает паузу и, смотря мне прямо в глаза, добавляет, — зря. Кровь не вода. И дурная наследственность вылезет, как не старайся её скрыть.
Его слова, словно кусочки пазла, закручиваются у меня перед глазами, собираясь в цельную картину. Отец, поющий «Дерево висельника», бригадиры, собирающиеся у нас раз в несколько недель обсудить дела «по работе», мама, умоляющая его не ходить куда-то ночью, его отсутствия по нескольку дней в лесу с Джаспером Хоторном. И взрыв. Внезапный, не прогнозируемый инженерами шахты и унесший жизни обоих.
Все эти годы я сдерживала гнев и боль, запертые где-то внутри так глубоко, куда после смерти отца мне не хотелось заглядывать, но в этот момент они словно вырываются наружу, и я не могу их контролировать. Не теперь.
Подняв пистолет обеими руками, я дважды нажимаю на спусковой крючок, и на груди президента расцветает алое пятно. Я не жалею. Я опускаю пистолет.
Дыхание
