Чонг постарался встать, но из-за удара по голове мир кружился перед глазами. Колени подгибались. Кровь текла по лицу и в рот.
— Тогда прими ее на коленях, мальчик, — вскипел Белый Медведь. — Я стану носить твой череп на цепочке вокруг моей шеи, чтобы все знали, что не стоит связываться с Белым Медведем.
Чонг поискал свой упавший боккэн.
— Том убьет тебя, — сказал он с кровавой улыбкой.
— Без шансов.
Чонг покачал головой:
— Нет… Том убьет тебя. Ты умрешь здесь сегодня ночью, и лучшее, на что ты можешь рассчитывать, — это вернуться зомом. Ты и твой папаша-псих.
— Следи за языком, малыш.
Чонг выплюнул кровь на ботинки Белого Медведя.
— Или что? Убьешь меня? — Он повернулся, чтобы продемонстрировать свое раненое плечо. — Я уже мертв, забыл? Меня укусили в яме. Ты убил меня, и если у меня не получится убить тебя, то это сделает Том. Или Соломон Джонс, или Салли. Ты и твой отец — паразиты… и ваше время подошло к концу.
— Катись в ад, — прорычал Белый Медведь и поднял высоко над головой лом. Чонг поднял свой боккэн, но оба понимали, как закончится этот момент.
— Лайла, — произнес Чонг, и ему хотелось, чтобы это было его последним словом.
Когда рука Белого Медведя поднялась в высшую точку замаха, раздался громкий влажный «хлюп». Белый Медведь остановился, все еще держа лом высоко над головой, но теперь его глаза были слишком широко открыты, словно веки приклеили ко лбу. Внезапно он закашлялся, и на губах вспенилась темная кровь и потекла по подбородку.
— Что? — произнес Чонг.
Но Белый Медведь не ответил. Он вздрогнул и внезапно рухнул на одно колено, а лом упал на землю, не причиняя вреда. А потом позади него поднялась стройная фигура. У нее был безумный взгляд, а покрыта она была золой, кровью и потом. Ее волосы были белыми как снег, а глаза цвета меда, и в своих сильных загорелых руках она держала копье, сделанное из черной трубы, лезвие погрузилось по рукоять между плечами Белого Медведя.
Лайла поставила ногу на спину Белого Медведя и с рыком отвращения толкнула его вперед, высвободив клинок. Он упал лицом в грязь. Чонг, произнесший ее имя сотни раз за последние минуты, не мог издать ни звука.
* * *Том Имура увидел, что Белый Медведь пал, и слабая улыбка коснулась его губ. Он бы предпочел самому разобраться с маньяком, но в том, что случилось, была некая справедливость.
Битва шла как хорошо, так и плохо. Хорошие новости: Геймленд разваливался на кусочки вокруг него. По крайней мере, половина людей Белого Медведя пала и такое же количество зрителей. Плохие новости: когда он сказал Джей-Догу и доктору Скиллзу освободить нескольких зомов, чтобы оживить картину и отвлечь внимание, он имел в виду именно это: нескольких. Не всех. Зомы были похожи на прилив, толкающий живых по арене. Люди падали в ямы, как и зомы, и в этот момент Том думал, что никто живым оттуда выбраться не может. В таком темпе зомы могли превратить это место в шведский стол, а это уж точно не было частью плана Тома.
Пара стражников бросилась к нему, вооружившись топорами дровосеков. Том отбил один удар топора и высоко замахнулся мечом, увернулся от другого, ударив низко, и оба упали. За ними стояло шесть зомов, и Том понял, что оказался между открытой ямой с одной стороны и мертвыми с другой. Придется сражаться. Так он и сделал. Но такая бойня сжигала его душу. Он это знал. Почему люди на арене не приняли его предложение и не ушли? Ни один из них не ушел. Почему?
Он наносил удары по рукам и ногам зомов и скидывал безрукие и безногие торсы в ямы. Это была настоящая бойня, ничего больше.
В секунду отдыха он повернулся и помахал Салли. Заметив его, она подняла большие пальцы вверх и мгновенно исчезла из окна. Том развернулся. Теперь ему нужно было найти Бенни и Никс, а затем всем вместе выбираться из этого места, пока еще был шанс.
На другом конце поля проповедник Джек шел вперед с украденной саблей в окровавленной руке. Он махал ею направо и налево, сметая всех, кто вставал на пути между его яростью и двумя подростками, только что сбежавшими из Ямы Правосудия. Внезапно появился молодой китаец с суровым лицом и свободной рукой, оттолкнул Бенни и Никс назад. Бенни признал в нем Дитера Виллиса, одного из сыновей-близнецов знаменитой ЛаДонны Виллис, ставшей героиней Первой ночи. Дитер был худощавым, но сильным и славился как один из лучших мечников в «Руинах».
— Отойдите, — прорычал он. — Я с этим разберусь.
Дитер бросился на проповедника Джека, делая ложный высокий выпад, а в действительности нанося низкий удар в ослепляющей атаке. Проповедник Джек поймал удар на край своего меча и ответил контратакой, слишком быстрой, чтобы за ней уследить. Дитер, спотыкаясь, отошел назад и снова поднял свой меч, но потом замер, в его глазах отразилось полное удивление. Его палаш выпал из кулака, и он прижал руки к горлу, но было уже поздно останавливать поток крови, вырвавшийся из ужасной раны. Проповедник даже не стал смотреть, как тот упадет. Он ступил в сторону, чтобы избежать потока крови, и продолжил наступать на Бенни и Никс. Он едва ли нарушил свой темп, чтобы убить одного из самых грозных бойцов «Руин».
Раздался крик, и сама ЛаДонна Виллис бросилась из толпы, сжимая в каждой руке по тяжелому мясницкому ножу. Проповедник Джек повернулся к ней и позволил приблизиться. А потом парировал удары обоих ножей и резанул мечом по ее горлу. Она упала, не произнеся ни слова, на мертвое тело сына. Никс завыла в ярости, и проповедник Джек повернулся к ней и улыбнулся.
— Иди и получи свое, девочка, — дразнил ее он.
— Нет! — крикнул Бенни и выкинул руку, чтобы схватить ее. Он ухватил ее за край жилета и дернул назад, как раз когда проповедник Джек бросился вперед и постарался вогнать меч ей в грудь. Кончик меча буквально на сантиметр не достал до Никс, и Бенни дернул ее через себя в отчаянном кувырке. Он услышал «вшшух» меча и почувствовал удар клинка, когда проповедник Джек пытался разрубить их в кувырке. Два зома бросились на проповедника справа. Из кучи конечностей, в которую приземлились они с Никс, Бенни увидел мгновение нерешительности проповедника Джека, когда перед ним встал выбор: убить зомов перед всеми и доказать, что его так называемая «религия» не
