– Ты не собираешься никуда бежать, я прав?
Дорога к Горам Минотавра была долгой и пролегала через густые леса, раскрашенные в красно-золотые цвета ноября. Прежде Нимуэ больше всего обожала это время года: старый курган начинает играть новыми красками, а гуси с пронзительными криками покидают гнезда у реки, готовые стрелой мчаться к южным озерам. А еще были танцы в каменном круге, и Мэри ставила на огонь котелок, где варился кролик в миндальном соусе, а к нему – медовые лепешки с горьким элем.
Резкие порывы западного ветра доносили запах дыма из печных труб, но между тем на дороге было пустынно.
Теперь они ехали на двух лошадях, вместо того чтобы перегружать Египет. Артур выбрал лучшую из понурых костлявых кляч, что принадлежали паладинам, – лошадь с темными карими глазами и шерстью цвета грязного снега. Нимуэ же ничего не могла с собой поделать – она испытывала отвращение к бедному животному, воображая кровь на ее копытах и мольбы о пощаде, которые слышали ее уши. К тому же ее раздражало, что Артур теперь ехал в отдалении от нее, – между ними могли бы поместиться еще по меньшей мере три всадника. Хотя она и падала из седла Египет (дважды), ей недоставало уюта, который дарило близкое соседство с Артуром.
Она привыкла к его запаху: земля и трава, пот и что-то еще, похожее на корицу, но экзотичнее (она решила, что так пахнет его одеяло, побывавшее во многих путешествиях). Нимуэ вспоминала, как часами видела его затылок, волнистые каштановые волосы, спадавшие на капюшон, в которых путались медные отблески закатного солнца.
Мысли ее блуждали. «Каково это было бы – целовать его? Как бы ощущались его руки, обнимающие меня?»
Она внезапно и неожиданно ощутила тоску по Пим, столь сильную, что в груди заболело. Словно наяву, она видела, как подруга поджимает губы, как ее глаза умоляют: прошу, пожалуйста, не впутывай нас в неприятности.
Помнится, они могли рыдать от смеха над шутками, которые даже не были произнесены вслух.
Однако достаточно было одного взгляда на собственные ногти, грязные от чужой крови, чтобы осознать: никогда больше она не будет той девочкой. Мысли об осенней романтике были столь же наивно-детскими, как и тот беззаботный смех с Пим.
Пятнадцать
Моргана попыталась запереть замок на задней двери «Сломанного копья» и ощутила боль в запястье. Пришлось переложить сумку с ингредиентами, которые она собирала этим утром во время прогулки, на правое плечо и закрывать замок левой рукой. Запястье все еще было обернуто повязками, чтобы уменьшить ноющую боль, которая возникала оттого, что по десять часов в день она таскала подносы с кружками, полными пива. Когда Моргана сунула ключи в карман и повернулась к дороге, мимо нее проковыляла пухлая крыса. Моргана наступила сапогом на хвост животному, и крыса перевернулась, запищав.
– Не ты ли влезла в мою кукурузу, а? – Моргана вытащила маленький кинжал и мгновенно проткнула крысе череп. Затем она равнодушно вытерла лезвие о платье, схватила зверька за хвост и кинула в сумку с колдовскими принадлежностями.
Белая луна служила фонарем, пока Моргана шла по одинокой дороге Шлаковых Ворот – деревни, что фактически служила предместьем к самому городку Шлак, спрятавшемуся глубоко в Горах Минотавра. В Шлаковых Воротах только и было что несколько домишек фермеров, одна конюшня, где работал неплохой кузнец, недавно построенная часовня Единственного Бога да еще «Сломанное копье», где путники могли утолить жажду. Холмы по обе стороны Шлаковых Ворот были густо укутаны лесами – еловыми, лиственными, сосновыми – и пронизаны множеством пещер из известняка.
Моргана уже натянула капюшон и собиралась было свернуть в лес, когда услышала, как кто-то прошептал ее имя. Звук шел от груды валунов в нескольких футах от нее. Снова вытащив кинжал, она отступила на несколько шагов.
– Кто здесь?
Она всегда старалась проявлять осторожность на дороге и проткнула немало чересчур рьяных пьяниц. Однако сердце все еще учащенно билось, когда высокая темная фигура показалась из-за валунов.
– Моргана, это я, Артур.
Лицо ее отразило одновременно облегчение и смесь множества других, более сложных, эмоций.
– Артур?
Стоило ему показаться в свете луны, как она со всей силы толкнула его обеими руками.
– Господи, прямо из кожи вон, до чего перепугалась! Это вовсе не смешно! Какого черта ты здесь делаешь?!
Она явно разозлилась, но все же была рада видеть его. Артур знаками умолял ее говорить потише.
– Я вроде как попал в историю…
– Снова проиграл в кости последние штаны? – Моргана усмехнулась. – Разве я не предупреждала тебя насчет азартных игр?
– Не в деньгах дело, – Артур был не в настроении для подначиваний.
– И замечательно, потому что у меня ни гроша!
– Прости, что я впутываю тебя, Моргана, я… я просто не знал, куда еще пойти.
Артур почему-то все время оглядывался на камни за спиной. Обеспокоенная всей этой таинственностью, Моргана сменила тон.
– Хорошо. Продолжай. Что стряслось?
Артур действительно выглядел огорченным, когда вполголоса обратился к валунам:
– Все в порядке, можешь выходить.
Моргана нахмурилась: она не предполагала, что они не одни. Особенно если учитывать, что за люди, как правило, сопровождали Артура.
Нимуэ медленно вышла из-за камней и сделала несколько шагов в сторону Морганы, пока не оказалась в лунном свете. Затем она сняла капюшон, открывая лицо: глаза темные, словно бездонные ямы, под впалыми щеками сильно очерченные скулы.
Моргана не особенно впечатлилась.
– Она носит ребенка… или что-то вроде того?
– Едва ли, – равнодушно усмехнулся Артур. – Здесь проезжали Красные Паладины? Кричали на всю округу о наградах и прочем?
– Мне кое-что рассказывали, – нахмурилась Моргана. – Ходят слухи о мертвых паладинах и колдовстве.
– Позволь представить тебе Нимуэ, – Артур на мгновение заколебался, но продолжил: – Ведьму Волчьей Крови.
Моргана прыснула.
– Вот черт! Что здесь происходит?
– Я не шучу, – настаивал Артур.
– Ну и где же твои рога, милая? – Моргана повернулась к Артуру. – Эта? Да ее вот-вот ветром сдует!
– Ты ошибаешься.
Тон Нимуэ был ровным, с намеком на угрозу.
– А можем мы продолжить разговор внутри? – попросил Артур, оглядываясь на дорогу. – Так будет безопаснее.
Моргана сделала еще один осторожный вдох, нахмурилась и открыла рот: понемногу она начинала осознавать.
– Ты говоришь серьезно…
– Совершенно, – кивнул Артур. – Нимуэ, это Моргана, моя сводная сестра.
Моргана невольно отступила на шаг, словно у Нимуэ действительно выросли рога.
– И ты притащил ее сюда?!
– Прошу тебя, я все объясню, если только… можно мы все-таки зайдем в таверну?
Моргана разлила вино по трем жестяным кружкам и поставила на стол две миски каши из бобов, гороха, капусты и лука-порея с двумя кусками черного хлеба. Пока Нимуэ вгрызалась в зачерствевшую выпечку, Моргана изучала ее, а Артур, одним глотком опустошивший свою кружку, подтолкнул ее к сестре, требуя налить еще.
– Она не очень-то разговорчива, да? – заметила Моргана, наполняя кружку вином.
– Обычно ее не заткнуть.
Нимуэ пнула Артура под столом, отчего тот скорчил гримасу.
– Правильно, девочка, – с одобрением
