– Мой отец говорит, что ты не из тех, кто сдается, – наконец сказал Могван.
– Я вовсе не сдаюсь. Фейри уже достаточно натерпелись, и я не хочу вовлекать их в очередную резню. Если моя жизнь купит им свободу, значит, я не потрачу ее зря.
Послышался шорох, и Рос внезапно вырос в свете факелов прямо перед ними, широкогрудый и свирепый. Его глубоко посаженные черные глаза внимательно изучали Нимуэ, а затем он прорычал:
– Гоф ух нох ви’рох?
Могван спрятал улыбку. Нимуэ нахмурилась:
– Что он сказал?
– Он спрашивает: у тебя в роду, случайно, не было Бивней?
Рос ухмыльнулся, демонстрируя золотые клыки.
– Брах но ла йех.
– Ты еще более жесткая женщина, чем его первая жена, моя мать.
Затем Рос что-то рыкнул в сторону Артура и хлопнул его по груди, заставив поперхнуться.
– Отец говорит, что, когда ты устанешь от парня с цыплячьими ногами, он готов взять тебя третьей женой.
– Не будем торопить события, – с улыбкой сказала Нимуэ. Она взяла Роса за руку. – Но мне и правда нужны воины. Я хочу, чтобы вы с Артуром провели фейри к кораблям Пендрагонов. Сделаешь это для меня?
Рос обхватил ее маленькую ладонь своими ручищами, и она ощущала тепло и грубость его кожи. Когти чуть оцарапали ей руку.
– Гр’уфф. Брук но’дам, – и затем он старательно выговорил слова, которые она могла понять. – Рождаемся на рассвете…
– …чтобы уйти в сумерках, – закончила она, благодарно касаясь его руки.
Повозки, овцы, ослы, верховые лошади, визжащие дети-фейри, телеги, дюжина волов, кричащие Фавны, гудящие Луннокрылые, плачущие младенцы, сотни беженцев – как фейри, так и человечья кровь, – все толпились на площади Шлака возле западных ворот. Полдюжины разных слухов о предательских заговорах появились за один только день, и Артуру с Росом потребовались вся решимость и железная дисциплина, чтобы предотвратить катастрофу. Люди в толпе не были глупы. Они знали, что отправляются через территории Красных Паладинов совершенно беззащитными. Нервы у всех были натянуты, словно тетива лука.
Так же беспокойно было у ворот, где Моргана и Нимуэ провожали в дорогу Мерлина. Никогда прежде Нимуэ не видела волшебника столь неуверенным и напряженным.
– Дождись ворона, – в двадцатый раз говорил он. – Убедись, что это почерк Артура.
– Обязательно, – заверила его Нимуэ.
– Пусть оставит тебе такое же точно письмо для сравнения. Утер может изобретать весьма искусные подделки.
– Все уже сделано.
– Хорошо, – Мерлин потянул себя за кончик бороды. – Если я заподозрю обман, то сделаю все, чтобы предупредить тебя, но…
– Я уверена, что ты справишься, – улыбнулась Нимуэ.
Мерлин хотел сказать что-то еще, но не подобрал нужных слов. Вместо этого он просто кивнул и забрался на только что оседланную лошадь, затем бросил на Нимуэ еще один многозначительный взгляд, натянул поводья и, развернув коня, галопом поскакал в лагерь короля.
Нимуэ повернулась к Моргане, которая, похоже, тоже собиралась прощаться.
– Нет, погоди, – попросила Нимуэ. Она взяла подругу за руку и увела в сторону от толпы по узкому проходу возле крепостного вала.
– В чем дело? – непонимающе спросила Моргана. Нимуэ продолжала тащить ее за собой и не отвечала, пока они не наткнулись на Фавна, развалившегося на повозке в темном углу между двумя покосившимися зданиями. Он ковырял в зубах соломинкой.
– Что, черт возьми, происходит? – Моргана наконец смогла освободиться от чужой хватки.
– Моргана, это Проспер, – сообщила Нимуэ, указывая на Фавна и кивая ему. Он соскочил с повозки и отодвинул ее в сторону. Под телегой лежал пустой мешок, который Нимуэ оттащила в сторону, открывая дыру в земле. Туннель. Завороженная, Моргана склонилась, и тут из дыры высунулся темнокожий плог, чирикая что-то на своем странном языке.
– Боже! – от неожиданности отшатнулась Моргана. Проспер ухмылялся.
– А это Эффи, – продолжала Нимуэ. – Если, конечно, я правильно произношу его имя.
– Ты убегаешь! – просияла Моргана, но Нимуэ покачала головой.
– Нет, моя дорогая, – она сняла с плеча ножны с Мечом Силы. – Это ты убегаешь.
Пятьдесят четыре
Таверна называлась «Одинокая лошадь Красного Глаза», но Нимуэ решила превратить ее в собственный Большой зал, чтобы переместиться поближе к главной площади, где фейри готовились покинуть город. Весь в поте и грязи, Артур зашел туда и с удивлением обнаружил, что Нимуэ совсем одна, если не считать измотанную официантку Ингрид – праправнучку того самого Красного Глаза. Неулыбчивая женщина коротко кивнула Артуру, когда он подвинул стул, подсаживаясь к Нимуэ.
– Здесь тихо, – заметил он.
– Не так тихо, как в том ужасном замке, – промолвила Нимуэ, потягивая вино. – Старейшины разошлись по своим кланам, – она сделала еще глоток.
Чудовищность той жертвы, которую Нимуэ намеревалась принести, все еще давила на Артура.
– Ты уверена, что не хочешь…
– Прекрати, – перебила его Нимуэ. – Я очень хочу.
Она рассмеялась, одновременно сдерживая слезы.
– Я очень хочу поехать с тобой.
Артур прижал ее голову к груди, касаясь губами ее уха.
– Не заставляй меня проходить через это.
Они соприкоснулись щеками, губами.
– Жалеешь, что вернулся?
– Довольно сожалений. Ты не моя королева и не отдаешь мне приказы. Ты – мой друг, – он смахнул ее слезы большим пальцем.
– У меня есть секрет, – созналась она. – Я никогда не плавала на корабле, но всегда хотела выйти в открытый океан. Увидеть что-то такое, без конца и края, доплыть туда, где небо соприкасается с землей. Просто чтобы… почувствовать себя песчинкой в огромном море.
– Это не очень-то похоже на мечты Небесного Народа, – поддразнил Артур.
– Да уж, я предатель собственного клана, – созналась она. Прищелкнула пальцами. – Вообще-то мы разминулись на несколько дней. Я и мой корабль. Это было как раз в тот день, когда мы с тобой познакомились.
– Значит, этому суждено было случиться. Представляешь: ты бы пропустила все веселье!
Нимуэ закрыла лицо руками и мрачно рассмеялась. Она потянулась к Артуру, и он долго баюкал ее в объятиях в полной тишине. Затем они в последний раз поцеловались, она медленно встала, протянула ему руку, и они вышли из таверны.
Шумная толпа фейри затихла, пока Артур и Нимуэ шли сквозь нее, вцепившись друг в друга. Те, кто понимал жертву Нимуэ, тянулись к ней, касались плеч, дети пытались ухватить ее за руку. Иные кланялись или бормотали молитвы на своем наречии. Нимуэ всем улыбалась: она не могла допустить, чтоб они увидели ее страх.
Когда они остановились, Нимуэ развернула к себе Артура и крепко поцеловала. Дотронулась до лица, глаз, коснулась вспотевшего лба, шеи, мокрых волос, сбившихся в колтуны возле уха. Она старалась запомнить каждую деталь. Когда Нимуэ отстранилась, Артур заслонил глаза от солнца ладонью, а затем взобрался на Египет. Лошадь повернула длинную шею в сторону Нимуэ, и та почесала ее, целуя в нос.
Раздался громкий визг, и сбоку на дорогу выехал Рос верхом на гигантском кабане. За ним шли воины-Бивни. Толпа благоразумно уступила дорогу страшному зверю, который сердито рвал поводья. Подъехав к Артуру, Рос кивнул Нимуэ:
– Будах нэр лом сут! Вех дура м’шет!
Могван, сидящий верхом на лошади, привычно
