– Если не веришь, я докажу, – не уступал драконий сын. В его голосе послышалось упрямство. Он не хотел уподобляться Айе, но не видел другого выхода. Гость поднялся с удобного дивана и исчез в коридорах первого этажа. Спустя немного времени он возвратился, ведя за руку единственную служанку в доме. На лице пожилой женщины отразился испуг, словно она успела где-то провиниться.
– Мастер, – жалобно протянула служанка, но Джонас не дал ей времени на объяснения. Он раскрыл перед женщиной свиток и приказал:
– Читай.
Киран спрятал лицо в руках, пока его служанка отчаянно бегала глазами по пергаменту. Она растерялась и приняла требование гостя за издевательство.
– Мастер, – вновь повторила женщина, и у Джонаса от досады перехватило дыхание. Он почувствовал себя негодяем, но не мог остановиться. – Читать нечего…
– Молчи, – сдавленно прорычал Киран, но женщина продолжила:
– Ни строчки нет…
– Молчи! – Хозяин дома сорвался на крик и в гневе вскочил, забыв о костылях. Джонас внимательно смотрел, как уверенно калека стоит на ногах без поддержки, осознавая, что и здесь его водили за нос.
Служанка тем временем прижала мозолистые пальцы к губам, и по ее щекам становились потекли слезы. В ней было столько непонимания и сожаления – заметив взгляд женщины, брошенный на хозяина, Джонас понял, что она любит Кирана, как мать дитя, пусть и не родное.
Хозяин дома быстро остыл. Потер уставшие глаза и попросил пожилую служанку уйти на кухню. Обратил полный обвинений взгляд на гостя, которого ему хотелось вышвырнуть сию же минуту за дверь.
– Тебе не нужно прятаться от меня, – сказал наследник Драконов. Стыд за произошедшее гнал его вперед, отрезая все пути к отступлению. – Я пришел не обвинять или порицать. Несколько лет назад я пытался тебе помочь, но ты попал в лечебницу, приняв мою помощь слишком поздно. Затем мы с Айей добились твоего перевода на домашнее обучение. Сами того не зная, мы оградили тебя от большей, нежели Лука, беды.
Джонас перевел дыхание.
– Сейчас же я пришел к тебе за помощью. Ты видел свиток. Для моих глаз, как и для любого мага, он пуст. Но не для тебя. Прошу, перепиши для меня все, что сможешь прочитать. И наша сегодняшняя встреча будет последней, клянусь. Если откажешься – я все равно более тебя не побеспокою. Твоя тайна останется только между нами. Но я не могу обещать, что вскоре на пороге этого дома не появится Айя – спрятать тебя от нее я не в силах. Принцесса будет искать той же правды, что и я, но другими методами.
Джонас видел, что Киран почувствовал себя загнанным в угол. Он не мог не представить себя на его месте.
«Если бы не Айя и Лацерна, я был бы таким же беспомощным, – понял драконий сын, и благодарность напополам с жалостью затопила его сердце. – Кем бы я был без них? Скрывался бы у Мертвого моря, как недоверчивый моряк в порту, или закрылся бы в собственном доме, как это сделал Киран?»
Джонас нечасто благодарил Владык за жизнь в том виде, в каком она ему досталась, но сейчас был готов наверстать упущенное. Киран подошел к окну, отодвигая тяжелые шторы. Там, вдалеке, тонкой полосой виднелось Мертвое море. Взгляд юноши затуманился.
– Тогда, шесть лет назад, ты действительно мне помог, – ответил наконец Киран. – Я отчаянно нуждался в поводе уйти из школы, не вызвав лишних пересудов. Одна небольшая ложь, и вот я – навечно калека, который едва передвигается по дому. Какая уж там учеба. Мои поломанные ноги послужили оправданием тому, что я не работаю в кузнице плечом к плечу со своими братьями и отцом. Родители не заставляют сына-калеку целыми днями использовать магию наравне со старшими братьями. Они даже не знают, что я бессилен, потому все еще любят меня. Да, я обманываю их. Но благодаря обману я жив и не брошен семьей.
На подоконник запрыгнул Бандит, и Киран опустил ладонь на теплую голову кота. Тот потерся о предложенную руку и замурчал, довольный вниманием хозяина.
– Когда я был маленьким, мама считала, что я верю в существование безумных вещей и мест, увиденных мною во снах. Она терпеливо выслушивала мои истории о призраках, о целом мире, спрятанном под прозрачным куполом, и о море, которое могло высохнуть за пару минут, а после, смеясь, называла это все выдумками. Она не поверила, когда я рассказал ей о нитях, которые тянутся от нашего затылка к Вечному Океану.
От этих слов у Джонаса по спине пробежали мурашки.
– Не только она считала меня выдумщиком. Я пытался найти хоть кого-то, кто воспримет меня всерьез, но все только крутили пальцем у виска. Папа, соседи, друзья по двору. Я рос, сны менялись, и я перестал рассказывать о них кому-либо. По большей части, на это повлияли мальчишки, живущие по соседству, – они решили, что я выставляю их дураками, рассказывая небылицы, и избили. После я неделю ходил с опухшим лицом, хватаясь за ребра. Они научили меня держать рот на замке. На школу у меня были особые планы – нынешний директор, хороший друг моего отца, продал мне любопытную вещицу…
Киран вытащил из верхнего ящика комода медальон на цепочке, и Джонас нервно сглотнул. Хозяин дома повесил украшение на палец, чуть двигая кистью руки. Медальон, как маятник, раскачивался из стороны в сторону.
– Он передает силу одного мага другому, но контролировать ее может только получатель. Месяцами Дора делилась со мной своею силой, – пояснил Киран, кивая головой в сторону кухни, туда, где скрылась служанка. – Я считал, что нашел способ учиться, не вызывая подозрений. Но после полугода моей учебы Дора стала вести себя странно. Она могла не проснуться к завтраку; находясь на кухне, не замечала кипящий чайник. Спотыкалась на ровном месте, падала и не хотела подниматься. Больше всего я испугался, когда она, нарезая салат, уронила нож. Лезвием он впился ей в ступню, но Дора не повела и бровью.
Голос Кирана упал до хриплого шепота.
– Как ты видишь, в этом доме мы живем с Дорой вдвоем. Родители отправили меня сюда, когда я начал учиться – дом моей семьи находится на другом берегу реки Дракона, слишком далеко от школы. Дора – единственная, кто заботился обо мне все это время. Я не мог позволить ей сойти с ума, и стал искать замену медальону. Тогда-то я и попался Луке на глаза. В первой битве с ним я сделал большую ошибку – позволил ему выиграть, не желая истощать Дору сверх меры. С тех пор Лука стал преследовать меня. А дальше… дальше ты знаешь.
Киран сел в кресло и взял в руки костыль. Задумчиво скользя пальцами по гладкой древесине, он продолжил:
– Ваше предложение о домашнем обучении стало для меня спасительной нитью. Я покинул школу, начал новую жизнь. Отказался от чужой магии, почти не выхожу из дома, но продолжаю жить. Я преподаю арифметику, – в голосе Кирана зазвучала гордость, – и тем самым зарабатываю на свое существование.
Видя, как удивился его гость, хозяин дома грустно рассмеялся.
– Ты, видно, думал, что в этом доме у меня забот не больше, чем у гобелена за твоей спиной.
Он вернулся взглядом к окну.
– Я избавился от всего, что напоминало мне о прошлом. Кроме медальона. Он не дает мне забыть о днях, когда я был не хуже других магов, а также о том, чего мне это стоило. Я обязан тебе, Джонас. Я понимаю это и отплачу тебе. Но после, – Киран не скрывал угрозы
