– Мужики, мы вас не знаем, вы нас. Думаете, мы поверим голосу из леса? Мы уже такого насмотрелись, хоть стой, хоть падай. Видели, как бойцы в нашей форме режут таких же. Оказывается, диверсанты были. А вдруг и вы такие же? Вон, фронт-то рядом, еще недавно слышали канонаду.
– Уймись, говорливый! – приказным тоном объявил все тот же голос, и мы, наконец, увидели того, кто так вещал. Пока перекрикивались, я приготовил гранату, а Ваня встал так, чтобы быстро оказаться возле пулемета.
– Документы есть? – военный в чистой форме, что удивило, протянул ко мне руку. В петлицах у него была шпала, капитан, значит.
Левой рукой я неловко вытаскивал из кармана документы, а капитан заметил, что вторую я стараюсь не показывать.
– Чего, гранату держишь? – усмехнулся он.
– Да, – честно признался я.
– Кольцо-то хоть не выдернул, а то пальцы онемеют и, гуляй, Вася, жуй опилки!
– Там немецкая, она со шнурком…
– Да без разницы, короче, ребятки… – Дальше был монолог, о том, что этому капитану вообще-то некогда, они разведку проводят. По данным летчиков, ага, они, оказывается, есть у нас, а я и не видел, фрицы повернули куда-то сюда, вот они и ищут.
– Товарищ капитан, – я уже показал ему документы, так что вроде как опознались, тот также показал мне свои. Привычный по книгам будущего след от скрепки был на месте.
– Говори!
– Давайте все же уедем отсюда, вдруг немчура и, правда, где-то рядом, а тут их генерал…
– У тебя и генерал немецкий есть? – удивленно вскинул брови капитан.
– Да у нас, как в Библии, каждой твари по паре. Генерал, два полковника и два майора.
Капитан заглянул в кузов бэтээра и охнул. Генералу, видимо, переводили наш разговор, и он подготовился. Сидит такой фрукт, разодетый, да еще и монокль вставил. На фига он ему, ведь с ним вроде только читают? Картину портило только отсутствие железного креста, но тот у меня, в штабе сдам. Да, я непременно хотел отдать фрицев сам, потому как мне было жалко, что наши с парнями усилия могут похерить. Тем более фрицы как бы наша отмазка насчет того, что покинули поле боя.
– Кузнецов, бегом к связистам, связь со штабом дивизии, быстро! – капитан заторопился.
– Так что, товарищ капитан, едем?
– Я с вами, – кивнул капитан, после того, как боец, получивший приказ, исчез в кустах, – за рулем-то кто?
– Да я и поведу, – спокойно ответил я.
Получилось все почти так, как я и хотел. Нам не пришлось сдавать кому-то другому наших пленных, только вот из штаба дивизии приказали доставить фрицев к ним. Ну, вот на фига, а? Неужели не понимают, что все равно в штабарм прикажут везти? Это я не себе цену набиваю, просто сужу по пленным, да по их документам. Уровень армии, а то и фронта. Карты уж больно хороши, на первый взгляд, там обстановка и планы для всех дивизий в этом направлении. Может, конечно, я и ошибаюсь, но думаю, ненамного.
В штабе дивизии о нас забыли на целый час, после чего, даже не покормили, чурбаны бесчувственные, в сопровождении аж двух танков направили в город, где располагался штаб армии. А город был – Тула.
Я так и был весь этот путь за водителя бэтээра. К нам в кузов только добавили троих бойцов НКВД, для охраны ценных пленников. Двигались всю ночь, фары включать запретили, ехал, не сводя взгляда от впереди идущего БТ. Вокруг была пальба. Причем довольно близкая. Казалось, враги реально повсюду. Сержант энкавэдэшник оказался вполне нормальным парнем и рассказал, как они уже полмесяца драпают. У Десны, оказывается, немцы прорвали фронт и охватили несколько наших, даже не дивизий, АРМИЙ! Мы своими блужданиями вышли к городу Белев, а сейчас в Тулу едем.
Перекидываясь редкими фразами с энкавэдэшным сержантом, тот очень хорошо знал дорогу, мы, наконец, прибыли к месту назначения. Там бойцы НКВД увели фрицев в штаб армии, а о нас тупо забыли. Даже технику не отобрали. Мы так и завалились спать, немного перекусив. Еды подкинули в дивизии, тот капитан, на которого мы вышли, помог. Спасибо ему человеческое.
– Это что еще за сонное царство? Совсем фашисты оборзели! – услышал я первое, когда проснулся. Или проснулся именно от этого крика.
Высунув голову поверх бортов кузова, уставился на целое отделение красноармейцев, ощетинившихся винтовками.
– Эй, славяне, вы чего, сдурели, что ли? – охренел я от увиденного. Сразу в голову полезли нехорошие мысли о том, что эти бойцы пришли нас арестовывать.
– А ну вылазь, гад, сейчас посмотрим, кто из нас одуреет! – рыкнул опять один из воинов. Вроде треугольники у него в петлицах.
– Мужики, вы чего? – вылез Иван. – Мы тут пленных привезли, начальство о нас забыло, что ли?
– Каких пленных? Сюда кроме пленных, что привезла разведка из полка НКВД, больше никто не привозил.
– Вот тебе, бабушка, и пирожки с котятами! – брякнул я.
– Чего?
– А мы, стало быть, вообще сюда по воздуху прилетели! Да я тебе каждую дырку назову на плаще фрицевского генерала.
– А ты как вообще разговариваешь со старшим по званию, совсем салаги оборзели? А ну вылазь, документы давай! – Самое смешное в этом было то, что документов-то у нас и не было. Энкавэдэшники забрали вместе с документами пленных. Но, слава богу, объясняться с ретивым служакой все же не пришлось.
– В чем дело, старшина? Чего тут столпились, а? Ну-ка прибери своих гавриков! – услышал я знакомый голос того сержанта энкавэдэшника, что ехал со мной в кабине бэтээра.
– Товарищ сержант, что происходит-то? Это что, арест?
– Ты о чем? А, да это у нас комендачи уж больно резвые. На фронт бы их, там быстро научат, как себя вести, – быстренько объяснил мне сержант.
– А-а, тогда понятно. Товарищ сержант, мы тут совсем извелись…
– Вы, ребята, меня извините. Надо было заскочить к вам да разместить на отдых. Начальство приказало срочно к соседям съездить, вот и убежали выполнять. Ну, ребят, наделали вы шуму! В штабе аж охренели от бумаг, что вы с фашистами привезли! Крутите дырочки, наверняка награды будут, командарм у нас мужик толковый, не забудет!
– Да мы уж как-нибудь потом, – стесняясь, сказал я, – вот наградят, тогда и продырявим одежку.
А через пару часов нас заставили помыться. На улице шел мокрый снег, мы вновь все вымокли. Просились в баньку, но времени не было. Кое-как побрились, умылись, поменяли портянки и форму, энкавэдэшники поделились, и предстали пред светлы очи командующего армией и его штаба. От ромбов тут рябило в глазах. Командиры все сплошь намахнувшие сидят, довольные. Начали расспрашивать, что да как. В десятый раз за сутки мы рапортовали о проведенной операции. Ага, это уже назвали операцией фронтового масштаба. Мы чуть ли не задание командарма выполняли, уйдя в самоволку на тот берег
