– Можете начинать, – раздалась команда, и противник тут же стартанул. Как и говорю, стойка была более открытая, чем будут использовать боксеры в будущем. А может, это сказывалось то, что парень не совсем боксер, но определенно имеет опыт схваток.
Я просто стоял и ждал его, даже руки не поднимал. Меня интересовал вопрос, накажут ли меня, если я ему сейчас что-нибудь сломаю?
– А какие правила? – крикнул я.
– А какие правила будут в немецком тылу? – ехидно подначил меня инструктор Муромец.
– Как скажете… – ответил я и не успел встать в стойку, как получил в скулу удар. Плюха была хлесткой, но не сильной. Я, в принципе, даже не пошатнулся, лишь головой мотнул. Ладно, не дал мне даже повернуться толком, тогда лови.
Соперник махал руками поочередно, пытаясь меня достать, но я только уходил от его ударов, заставляя нервничать и открываться. После очередного пролетевшего мимо кулака я просто выбросил вперед ногу и пробил противнику в грудь. Тот словно на стену налетел. Сначала просто остановился, затем съежился и упал, свернувшись в позе эмбриона.
– Как видите, товарищи, противник на земле, с ним можно делать все, что хочешь. Это я имел в виду, говоря о боксе. К сожалению, бокс не является единственно нужным в бою, – только сейчас заметил, что зал молчит. Парень лежит и постанывает на полу, все глаза устремлены к нему. Блин, вот я выступил! А в то же время куда мне было деваться? Ждать, когда он меня в нокаут отправит? Ну уж нет, меня в той жизни совсем не этому учили. Да и тут я уже понял, что с врагом некогда миндальничать, его убивать нужно.
– Ты чего сделал, засранец?! – Ого, до кого-то только еще дошло? А, так это сам Илюша Муромец.
– Вы сказали, что правила, как в бою, в чем проблема? Я же его не убил, оклемается, – я пожал плечами и собирался уйти с этого импровизированного ринга, состоящего из простых матов на полу.
– Ну-ка стоять, боец! – окликнул меня Муромец. Я обернулся, тот уже был на «ринге». – Давай-ка со мной!
– Товарищ… инструктор по рукопашному бою, – начал я монолог, – так вы инструктор, а я ученик, силы-то неравны…
– А немец тебе только по силам попадаться будет? В стойку, боец, в стойку! – инструктор поднял руки, готовясь если не убить меня, то всерьез покалечить.
Я встал напротив Муромца, блин, да он как Бортник будет, явно выше метра восьмидесяти, да и в плечах немаленький. Противник с ходу выкинул пробный джеб левой. Я уклонился. Снова джеб, и он сокращает дистанцию, одновременно выбрасывая в меня правую. Делаю нырок и из полусогнутого состояния наношу удар ребром ладони в подмышечную впадину. Верняк, рука отсохнет сейчас. Муромец отпрянул от меня, тряся рукой. Но я уже разогнался, так что продолжил. Обозначив удар ногой, я остановил ногу на замахе и сделал шаг влево, вновь уходя от удара противника правой рукой. На этот раз выпад был менее стремительным, но для меня это было неважно. Распрямляясь за рукой противника, я одновременно наношу удар ногой под колено инструктору. Бил не сильно, только чтобы тот присел, ногу ломать я не собирался, хотя и мог. Оказавшись на одном колене, противник вмиг стал на голову ниже меня, чем я и воспользовался. Обхватив рукой шею Муромца, я чуть придушил его, не давая размахивать руками. Тот вначале вроде пытался рыпнуться, но почти сразу сник. Затруднения в дыхании сказывались, и противник стукнул ладонью мне по руке, предлагая закончить поединок.
– Товарищ инструктор, вы как? – спросил я первое, что пришло в голову. Тот отплевывался и дышал тяжело.
– Ловко, товарищ курсант, чертовски ловко! – вынужден был признать свое поражение инструктор. – Где учились?
Блин, и что мне говорить?
– Да, в детстве занимался немного, потом в юности добавил.
И тут раздался еще один голос. Мужчина, идущий к нам, был чем-то мне смутно знаком.
– Покажи-ка и мне, что это за борьба такая, вдруг у меня получится!
И получилось. Этот боец был явно серьезным профессионалом. Ловко обманув меня на замахе, дал мне возможность уйти чуть в сторону. Я вновь хотел использовать тот же прием, но тут последовал какой-то невероятно сильный удар в бок по ребрам. Теперь уже я согнулся, пытаясь восстановить ритм дыхания. Выходило с трудом.
– Вот, товарищи курсанты, – обратился боксер к армейцам, – что бывает, если надеяться только на свою силу. Я подловил противника, зная, как он действует. А хорошо поставленный удар кулаком вышибает дух очень уверенно, – ну, немцы-то не будут знать мою тактику. Да и приемчик я не один знаю.
Наклонившись ко мне, инструктор спросил тихонько:
– Ты как, живой? – он подмигнул.
– Сейчас отдышусь, – ответил я.
– Не обидно, что проиграл? После таких двух побед?
– Разве может быть обидным проигрыш чемпиону СССР по боксу? – усмехнулся я. – Да нисколько!
Я узнал этого человека. Это действительно был чемпион СССР. Сейчас он здесь, в школе, а скоро уйдет с группой в немецкий тыл. Читал я его историю, общедоступную, конечно.
– Ты что, меня знал раньше? Видел бои? – удивился инструктор.
– Приходилось, один раз.
– Так ты мне что, поддался? – вроде как сам обиделся чемпион.
– Все было честно! – покачал головой я. Действительно, я ведь никогда не видел, как он дерется, соответственно, тактику я его не знал.
– Ладно, поговорим еще! – закончил разговор инструктор и ушел с «ринга».
– Ну, ты, Мороз, и выдал! – встретил меня Иван.
– Да… – махнул рукой я.
– Чего ж влево полез, раскачать хотел? Он же левша! – Вот черт, а слона-то я и не заметил. Выговор мне, с занесением в грудную клетку… Да, я в нее практически и получил.
– Чего, на нас теперь коситься будут?
– Да пускай косятся, нам-то от этого что, холодно или жарко?
Следующее утро началось с серьезной пробежки. Не слоняйся мы столько в окружении, сдохли бы быстрее. И так едва прибежали, все же двадцать километров по пересеченке это серьезно. Хорошо еще налегке, за спиной только винтовка, даже боезапаса не было. После пробежки объяснили, что «пустые» мы бежали в последний раз, это инструктор проверял наши силы. Вроде остался доволен, не то что мы. После бега был отдых двадцать минут и занятия по минному делу. Было интересно, но после пробежки сердце еще
