И после всего этого Футаба позволила себе бояться! Лучше было бы умереть в бою, чем оказаться в плену и тем самым подтолкнуть в ловушку своих товарищей…
— Да, если разбавить чернила молоком, пожалуй, получится цвет твоих глаз, а? — насмешливо спрашивал Рипа. — Но как добиться такой чистоты, такой ясности? Видишь ли, хотя Великий Джашин никогда не пресытится жертвами, иногда я бываю избирателен. По крайней мере, мне приятно препровождать ему души из красивых и сильных тел, как, например, твое. Хотя, — широкая улыбка сделалась еще шире, — в твоем случае это еще и двойная порция душ. Очень удобно!
«Что он там несет?» — с удивлением думала девушка. Постепенно ужасающая правда доходила до ее сознания.
— А вот и решение! Разбавим чернила слезами? — Рипа рассмеялся. Этот смех казался таким добродушным, как и ямочки на его щеках и подбородке. Однако на лице добряка горели глаза настоящего маньяка.
Футаба опустила голову, слезы закапали с ее длинных ресниц. Как же так? Они с Набу уже давно хотели ребенка, но из-за проблем со здоровьем это было для нее пока невозможно. И вот… в такой момент! Когда она должна умереть, когда она не способна защитить во чреве собственное дитя! Ну почему ей не стало дурно хотя бы за день до миссии, она бы догадалась, она могла бы предположить… Никто не отправит беременную девушку на миссию без самой острой на то необходимости, Шизуне-сан не отпустила бы ее, и все было бы в порядке! Набу, Футаба и их малыш, маленькое чудо. Теперь это чудо — во власти чудовища…
— Фа, покорми ее и дай ей чай.
Молодой мужчина принес с поклоном чай своему учителю, затем на подносе на пол перед пленницей поставил глиняную чашку с горячим напитком и пару онигири на виноградном листе.
— Можешь развязать ей руки, она не шевельнется, чтобы не повредить своему ребенку.
Темно-карие глаза Рипы впились в глаза Футабы. Она увидела в них угрозу. Да, этот человек сделает так, что она будет даже рада смерти.
Отряд шиноби двигался к юго-восточной части плато. Неджи сделал знак остановиться. Он стоял на толстой ветви дуба, оплетенного снизу диким виноградом. Кенара и Ли замерли на соседних деревьях.
— Я хочу попробовать применить одну технику.
— Мы поэтому остановились? — спросила Кенара и отпустила кунай, который начала было доставать из поясной сумки.
Неджи кивнул.
— Искусство Мягкой ладони, Удар тела! — вокруг шиноби вспыхнуло и погасло голубое сияние.
— Неджи высвобождает чакру через свои тенкетсу, — тихо пояснил Ли.
«Очередной его козырь, — подумала Кенара. — А много ли козырей у меня?»
— Думаешь, это поможет очистить бьякуган? — спросила она вслух.
Неджи повернулся лицом к товарищам.
— Я подумал, что чакра Рипы может покинуть мое тело вместе с моей чакрой, но этого недостаточно. Она все еще блокирует мой бьякуган. Возможно, если я выпущу максимум чакры, мои глаза очистятся.
— Но тогда ты будешь ослаблен! — воскликнул Ли. — Нельзя растрачивать чакру перед битвой с противником!
— Ли прав, — сказала Кенара.
Неджи пожелал объясниться.
— Нам будет трудно найти дом, о котором говорил Ре, к тому же, там нас наверняка ожидает ловушка. Без бьякугана идти на штурм будет слишком рискованно, и я в любом случае не смогу сражаться в полную силу. Поэтому я хочу попытаться избавиться от проклятия именно сейчас, чтобы хоть немного восстановиться до сражения.
Кенара кивнула, признавая разумность его решения.
Неджи повторял технику высвобождения чакры через все тенкетсу своего тела до тех пор, пока не почувствовал, что снова сможет применить бьякуган. Однако особой силы его глаз хватило лишь на секунду: у Неджи осталось слишком мало чакры, чтобы управлять бьякуганом. Командир протянул руку и оперся о ствол дерева.
Ли тяжело вздохнул, он слишком хорошо знал своего товарища, чтобы предлагать ему помощь. Кенара запрыгнула на ветку к Неджи и молча протянула ему медово-ореховый батончик. Он растерялся и взял его, но, прежде чем успел отказаться или сказать что-либо, девушка уже прыгнула вперед, на соседнее дерево, и внимательно вглядывалась в толщу леса впереди.
— Нам всем не помешало бы подкрепиться, как считаешь, Неджи? — сказал Ли.
Шиноби быстро перекусили и снова отправились в путь.
Отряд обнаружил укрытие врага, когда уже почти стемнело. Если бы не особое зрение Неджи, они могли плутать бесконечно по плато, но так ничего и не найти: дом в центре бамбуковой рощи был спрятан с помощью гендзюцу, развеять которое мог только шиноби с соответствующей техникой.
— Я вижу их, они в доме. Футаба жива, течение чакры лишь слегка угнетено.
Кенара прикрыла глаза и медленно выдохнула. «Это главное. Главное, чтобы она жила, тогда мы ее вызволим!» Проблема заключалась в том, что они не могли разрушить иллюзию и приблизиться к дому.
— Сегодня мы ничего уже не сделаем. В доме укладываются на ночь, думаю, нам тоже нужно отдохнуть. Так что вы ложитесь спать, а я продолжу наблюдение, — сказал Неджи. — Постоянно поддерживать бьякуган я не смогу, но буду использовать его примерно раз в пятнадцать минут, чтобы отслеживать передвижения врага.
— К утру ты будешь совсем без сил, — сказал Ли. — Может быть, все-таки будем дежурить по очереди?
— Без бьякугана мы можем упустить нужный момент, если они снова используют технику Глиняных рук.
— Хорошо! — воскликнул Ли. — Тогда я постараюсь выспаться так, чтобы завтра сражаться за двоих! — он забрался в спальный мешок и сразу же засопел.
Кенара тоже легла. Она положила руку под голову и смотрела на Неджи, который стоял к ней спиной. За этот год он стал выше и заметно раздался в плечах. Недавно ему исполнилось восемнадцать, и он больше походил на мужчину, чем на юношу. Прекрасные волосы, темно-русые, почти черные, спускались ниже лопаток. Они были гладкими и тяжелыми, в меру густыми и всегда так послушно лежали, словно договорились помогать своему владельцу достойно выглядеть, в отличие от волос Кенары, которые, напротив, будто бы воевали с ней. Ее собственные волосы были и очень густыми, и тонкими, их
