— Стихия Земли! Грязевой столб! — проревел он так громко, как будто надеялся вознести свой клич к самому Джашину.
Из земли вырвался фонтан грязи, который заключил хозяина техники в капсулу цилиндрической формы со стенами из грязевого потока, уносящегося ввысь. Под этим прикрытием Рипа получил возможность складывать печати. Кенара метнула несколько сюрикенов, но они увязли в густой темно-серой жидкости и утонули в ней.
— Стихия Земли! Стихия Ветра! Танец гор и небес! — раздался возглас Рипы, слегка приглушенный его защитой.
В это же мгновение земля треснула, выпуская острые вершины, которые быстро возносились к небу, окружая цепью часть равнины диаметром в шестьдесят метров. С небес резко упал и задул ветер, быстро разогнавшийся до ураганной скорости. Он завихрился и создал над искусственными горами несущийся по кругу поток ледяного воздуха. В центре этой техники находился сам Рипа, защищенный потоком грязи, а внутри нее — шиноби, с трудом находившие опору. Земля продолжала содрогаться, лик ее изменился: часть земляных пластов вспучилась, часть рухнула вниз. Метущиеся в хаосе ветра разрывали почву на части, выхватывали из нее камни и наполняли воздушное пространство этими смертельными снарядами. Кенара и Неджи перепрыгивали с одного островка земли на другой и уже через секунду вынуждены были искать себе новую опору. Там, где только что торчал кусок породы, внезапно образовывалась щель, а на смену оврагам приходили небольшие утесы. Ветер обжигал лицо, рвал одежду и волосы, сбивал тело с задуманной траектории прыжка. Скоро стало понятно, что ловкость шиноби не поможет выжить в этой пляске двух стихий.
Кенара в прыжке сложила печати и прокричала:
— Остров земли! — она погасила ветер на небольшой площади перед собой и движением рук вырвала из земли плоский островок не больше шести метров в диаметре.
Умение управлять ветром с помощью чакры позволило ей поддерживать этот остров на лету и не давать ему стать игрушкой Рипы. Она вскочила на созданную площадку и крикнула:
— Неджи!
Он был неподалеку и, с силой оттолкнувшись от своей опоры, прыгнул в ее сторону. Хотя ветер немного сбил Неджи с пути, Кенара, наклонившись с края островка, поймала его руку. Но перчатка на ее правой руке оказалась расстегнута и соскользнула с кисти вместе с пальцами Неджи. Кенара успела перехватить его руку своей левой рукой, а перчатка унеслась прочь, влекомая беспорядочным потоком ветров. Неджи вскочил на площадку. С удивлением он почувствовал, что, сделав шаг, оказался как будто совсем в другом измерении, где царил полный штиль. Молодой шиноби невольно обернулся и взглянул через плечо на творившийся вокруг хаос, а затем на безмятежный островок, созданный Кенарой. Она гасила буйство ветра, но не могла остановить движущиеся по инерции предметы, поэтому мимо них пролетали булыжники и куски почвы, способные нанести увечье.
Куноичи быстро сложила печати и, воскликнув «Мощь тысячи крепостей!», ударила правой ладонью в землю. По краю площадки выросли толстые стены, создававшие укрытие в виде полусферы, совершенно отгородившее шиноби от окружающего их хаоса. Неджи дотронулся до гладкой стены. Она была как будто сложена из плотно подогнанных каменных плит. Как долго нужно тренироваться, чтобы суметь создавать из собственной чакры не просто землю, а камень, да еще такой правильной формы? И какое количество чакры нужно, чтобы удерживать их в воздухе, когда вокруг и ветер, и земля словно взбесились? «Несовершенные и бессмысленные техники, так она сказала прошлой ночью», — вспомнилось Неджи, но сейчас у них не было времени на разговоры.
Кенара осталась в той же позе, встав на одно колено, упираясь им и ладонью правой руки в поверхность созданного островка земли. Она одновременно удерживала две техники и гасила ветер, созданный чакрой Рипы вокруг их укрытия. От напряжения пот выступил у нее на лбу. Она старалась, чтобы голос ее прозвучал спокойно:
— Я не смогу так… долго…
Неджи смотрел на нее, но думал о своем. Наконец он сказал «Бьякуган!» и, напрягая зрение, пронизал взглядом толщу стены, бушующие стихии и столб движущейся грязи. Он увидел Рипу, застывшего в напряженной позе со сложенными перед грудью руками. «У него хватит чакры, чтобы дождаться, пока мы ослабеем, и стереть нас в порошок жерновами Земли и Ветра», — подумал Неджи. Он отменил технику особого зрения и сказал:
— Кенара, на каком расстоянии ты сможешь погасить ветер?
— Метров шесть-семь, не больше, — ответила девушка, вытирая левой рукой лоб. — Я не использовала это в бою и не тренировала…
— Этого должно хватить. Послушай меня, — светло-серые глаза смотрели прямо в ее душу. — Я разбегусь и прыгну с платформы, а ты должна вовремя убрать стену и попытаться защитить меня от ветров, чтобы траектория моего прыжка не изменилась. Тогда я прыгну прямо в столб грязи.
— Но ты же понимаешь, что это не просто грязь, а его чакра, и миновать ее вот так не получится…
— Есть способ, — ответил Неджи, — который тебе известен. Когда я окажусь внутри, у меня останется чакры, в лучшем случае, на одну Воздушную ладонь. Я отброшу его в твою сторону.
Куноичи вспомнила главу в учебнике, в которой приводились следующие условия: 1. остаток чакры у противника, 2. противника невозможно сдержать с помощью техник или предметов, 3. противник чрезвычайно опасен, 4. противник не обладает ценной информацией или не может быть подвергнут допросу, 5. уровень мастерства противника не соответствует уровню группы захвата. И жирным шрифтом значилось в конце: при наличии данных условий противник должен быть немедленно умерщвлен. «Если этот маньяк даст себя убить», — подумала Кенара и, проводив Неджи беспокойным взглядом, убрала стену. Она прыгнула к краю островка, чтобы защитить своего командира от порывов ветра.
У самого края грязевого столба, за мгновение до того, как скользнуть в него, Неджи использовал технику «Удар тела», выпустив чакру из своих тенкетсу и таким образом защитившись от воздействия чакры противника. Он остановился в прыжке в двух шагах от Рипы, за его спиной, и сразу же использовал Воздушную ладонь.
Жрец Джашина от мощного толчка прорвал собою стену грязи, пролетел еще несколько метров и напоролся на кунай, подставленный Кенарой. Куноичи поддерживала свою правую руку левой рукой, чтобы не вывихнуть кисть. Лезвие вошло под ребра и достало сердце. Лицо Рипы исказилось, глаза расширились и казались стеклянными. Зрачки его обратились к небу в поисках Ока Господина. Оранжевая луна клонилась к западу и наполовину скрылась за горизонтом. Джашин словно прикрыл свой глаз и готов был отвернуться от верного раба. Но Рипа даже в последнюю минуту больше всего жаждал славить своего бога
