Кили приподнялся на локте и глядел на неё, пока она смотрела в небо. У него перехватило дыхание от осознания того, насколько она была прекрасна. Теперь, когда луна скрылась за горизонтом, её кожа блестела уже не так ярко, но даже сейчас её бледное тело слабо мерцало в свете звёзд. Её волосы уже казались не медными, а тёмно-красными, как вино, что струилось по её плечам и груди. Но глаза оставались яркими и полными света.
- Я всегда буду считать эти звёзды самыми добрыми из всех, - говорила Тауриэль, упиваясь видом, и Кили ощутил, как дрогнуло его сердце при мысли о том, что когда она сказала “всегда”, она была абсолютно серьёзна.
- Когда бы я ни взглянула на них снова, я увижу тебя таким, какой ты сейчас, - она посмотрела на него с лукавой усмешкой, - Эти спутанные волосы и самое милое выражение разочарования, которое я когда-либо видела у тебя на лице.
Гном рассмеялся.
- Что, так заметно?
- Очень.
- Я могу подождать, - сказал он и сразу же смутился, услышав предательскую дрожь в своём голосе.
- Иди сюда, - Тауриэль обхватила его за шею, притягивая к себе, - Помоги мне в тебе раствориться.
***********
Тауриэль проснулась, когда Кили потянул её за волосы. Приподнявшись на локте, она обнаружила, что он сделал это не нарочно. Гном всё ещё спал, несколько медных прядей запутались в его пальцах, а остальные окутывали его, как покрывало. Она протянула руку, чтобы вытащить свои волосы, но в последний момент передумала и оставила всё как есть, просто любуясь видом. Мысль о том, что Кили так и не расстался с этой её частью, доставляла ей удовольствие.
Эльфийка опять опустилась на подушку и принялась изучать его профиль на фоне яркого нежно-голубого как яичная скорлупа рассветного неба. Никогда ещё ей не доводилось так близко видеть чёткую прямую линию его носа, изгиб румяных губ или тёмный веер ресниц, затеняющих щёки. Не то, чтобы раньше она не замечала этих его черт, например, своеобразных волн подстриженных волосков у виска или чуть заметный изгиб уголков рта, обрисовывающих контур его улыбки. Просто тогда он не был её, не так, как сейчас, а этот факт имел для неё очень большое значение. Не в силах больше сопротивляться, Тауриэль обхватила его щёку ладонью и погладила губы подушечкой большого пальца. Кили зашевелился и сонно забормотал.
- Hadhodeg, - прошептала она.
Она почувствовала, как его губы под её пальцем изогнулись в улыбке, и поняла, что он проснулся.
- Доброе утро, melleth, - она поцеловала его в плечо.
Гном открыл глаза.
- Вчера я женился на тебе, - проговорил он секунду спустя.
- Да, я помню.
- И сегодня ночью я занимался с тобой любовью.
- Это я помню тоже.
Кили счастливо вздохнул.
- Хорошо. Я просто хотел убедиться, что ты знаешь об этом, - он отнял её руку от лица и прижал к своей груди, - Я люблю тебя.
- А я тебя.
Какое-то время они лежали неподвижно, и Тауриэль с удовольствием отмеряла время по движению его ресниц и по тому, как ритмично вздымалась его грудь под её ладонью. Потом Кили перекатился на бок и, обхватив жену за талию, опять улёгся на спину, а она склонилась над ним.
- Тауриэль, я хочу тебя кое о чём спросить, - сказал он, - И пожалуйста, скажи мне правду.
- Хорошо, - она кивнула.
- Прошлой ночью… - он помолчал, высунув кончик языка, как будто не знал, как выразить свою мысль словами.
Она застенчиво улыбнулась.
- Поверь, мне было очень, очень хорошо.
- А… - он понимающе сверкнул глазами и улыбнулся, - Я очень этому рад, amrâlimê. Но я собирался спросить…в общем… Ну… От меня пахнет свиным жиром?
Тауриэль прыснула, беспомощно уронив голову ему на грудь. Когда она подняла глаза, то увидела, что Кили всё ещё напряжённо ждёт от неё ответа.
- Нет.
- Ты обещала правду.
Она прижалась лицом к его шее, уткнулась в волосы.
- От тебя пахнет тёплым гномом, горным воздухом и, может, немножко кедром. А что?
- В ночь перед свадьбой мы боролись, а если вымажешься жиром, тебя будет труднее удержать.
Тауриэль хихикнула, представив, как блестящий от свиного жира Кили беспомощно трепыхается в захвате противника.
- Это свадебная гномья традиция, чтобы по сравнению с этим ласки невесты казались более сладкими? Неужели женщины-гномы настолько свирепы, что для ночи с ними требуется такая подготовка?
Кили весело фыркнул.
- Нет! Это было просто дружеское соревнование. На борьбе настаивал Фили. А я был за мечи.
- И ты победил?
- Нет, - его ухмылка стала озорной, - Я берёг силы для тебя.
Он перевернулся одним молниеносным движением и подмял её под себя. Тауриэль вжалась в него для поцелуя, который в конце концов перешёл в бездыханное соитие. Наконец они снова разъединились.
- Мы будем так просыпаться каждое утро? - Тауриэль протянула руку через грубый матрас, чтобы погладить его плечо.
- Да, если хочешь, - выдохнул он, всё ещё тяжело дыша.
Когда унялся бешеный стук её сердца, она свернулась калачиком рядом с мужем и притянула его голову к себе. Косички у него растрепались, и она принялась расплетать их одну за другой, пока гном мурлыкал от удовольствия под её прикосновениями.
- Знаешь, - задумчиво проговорила она, - В эльфийской поэзии не говорится о том, о чём мы узнали прошлой ночью. Но это не значит, что нет стихов, в которых говорится о желании. И твои волосы напомнили мне один из них.
- Правда? - спросил он удивлённо, - Мои волосы?
- Они очень красивые. Неужели девушки никогда не говорили тебе об этом?
- Нет.
- Странно, - Тауриэль вытащила очередную бусинку из косы и положила в кучку, которую складывала на простынях, - Или у гномьих девушек не принято говорить мужчине о том, что он им нравится? Я думала, такое должно происходить довольно часто, ведь именно гномки выбирают себе кавалеров.
- О, поверь, мне это говорили.
Она тихонько рассмеялась, не в силах ревновать лёжа
