А это значило, что скоро Тауриэль придётся уйти. Всю последнюю неделю Кили постоянно напоминал себе об этом. Он понимал, что она не может остаться. Как бы он ни надеялся, что однажды они смогут быть вместе, он знал, что пока не сможет убедить своего дядю, не говоря уже о подданных Даина из Железных холмов, принять её. И к тому же он подозревал, что Тауриэль всё ещё остро чувствовала боль потери своего собственного дома. Что ж, если придётся, он будет ждать, пока они оба не найдут своё место в новой жизни.
- Куда ты пойдёшь? - спросил он.
- В Дейл, а оттуда, возможно, в Эсгарот, - ответила ему Тауриэль, - Эльфы изгоняют из леса зло, и создания мрака могут прийти сюда. Озёрным людям придётся защищаться, и я могу помочь им. Если они примут меня.
- Я не знаю, поможет ли это, но ты можешь сказать им, что принц Эребора ручается за тебя.
Она рассмеялась.
- Будем надеяться, они поверят в твою беспристрастность.
- А почему ты не отправилась в Дейл раньше? - спросил Кили какое-то время спустя.
Зимой он часто спрашивал себя об этом. Конечно, люди Барда не отказали бы ей в помощи после всего, что сделал для них её король. Тауриэль покачала головой, похоже, она и сама не знала, как это объяснить.
- Возможно, покаяние? Или упрямство, кто знает? Я сама навлекла на себя это изгнание, и мне нужно было это осознать.
- Тогда почему ты пошла со мной?
Он думал, что знает ответ, но ему нужно было услышать это от неё.
- Потому что… - Тауриэль остановилась, посмотрела на него, готовая заговорить, но несколько долгих мгновений не могла найти слов, - Однажды ты просил меня пойти с тобой, но я не смогла. В этот раз передо мной нет долга, что противоречил бы моим желаниям.
Кили помнил, как она смотрела на него на берегу озера: в её глазах была тревога, словно её обуревали противоречивые чувства. Тогда он не был уверен, хотела ли она ответить ему иначе, или же просто сожалела, что разочаровала его.
Сейчас в её словах не было сомнений. Её глаза встретились с его: спокойные, тёплые, полные свободы.
- Кили, через день или два я уйду. Я не стану злоупотреблять вашим гостеприимством. Но я обещаю, что не оставлю тебя.
- Я знаю, - ответил он, и они оба направились обратно в гору.
***********
Поздно вечером, когда все разошлись по домам, Тауриэль и Кили сидели в одной из маленьких боковых комнат в дальнем конце общей залы. В последнее время они старались не встречаться у всех на виду, их отношения уже и так привлекли к себе слишком много внимания. Эльфийка замечала, что Кили, со своей стороны, избегал Торина по мере возможностей, хоть и не спрашивала его о причинах.
Огонь в камине почти догорел, поэтому гном зажёг одну из ламп, что стояли в комнате, и они оба сидели рядышком в круге света. Кили рассказывал ей о планах реконструкций, за которыми им с братом было поручено наблюдать, но Тауриэль с лёгким чувством вины поняла, что почти не слушает его. В тусклом свете лампы его кожа казалась особенно тёмной, хотя время от времени в его глазах и волосах танцевали всполохи огня. Она обнаружила, что его волосы на самом деле не были чёрными, а насыщенного каштанового цвета, который на солнце приобретал золотисто-рыжеватый оттенок.
Когда они впервые встретились, Тауриэль с удивлением подумала, что если бы не полные паутины волосы, его вполне можно было бы назвать красивым. Сейчас она уже в этом не сомневалась, хоть и была не совсем уверена, видит ли она его глазами эльфа, гнома или же просто влюблённой женщины. Каким-то странным образом он обезоруживал её своей улыбкой, одним своим присутствием, и это восхищало её так же сильно, как и поражало. Она заметила, что Кили вдруг замолчал, ожидая её ответа.
- Тауриэль, ты меня не слушаешь, - произнёс он наконец, в его голосе звучала насмешка.
- Нет, прости, - призналась она.
Гном просто молча смотрел на неё, поэтому она протянула руку и провела кончиками пальцев по его щеке. Волоски у него на лице были жёсткими, немного колючими, но ей было всё равно. Она бы больше волновалась, если бы было наоборот, что бы он чувствовал тогда, понимая, что неприятен ей?
- Я очень странный? - тихо спросил он, как будто прочитав её мысли.
Вместо ответа Тауриэль придвинулась ближе и прижалась губами к его щеке. Она издала короткий тихий смешок - да, его лицо определённо было колючим - затем снова поцеловала его в уголок рта, а потом ещё раз прямо в губы. Кили придвинулся к ней, нежно обхватил за шею; на мгновение они замерли так, соприкасаясь друг с другом лбами. Тауриэль закрыла глаза, внезапно застеснявшись: она ещё никогда в жизни никого не целовала. Но прежде, чем она успела смутиться по-настоящему, Кили снова коснулся её губ, продолжая то, что она начала несколько минут назад.
***********
Как только прибудут оставшиеся гномы из Синих гор, ремонтные работы пойдут намного быстрее, но Торин был доволен и тем, как продвигались дела в последние несколько месяцев. Видеть дом своего детства, лежащим в руинах, было больно, но его негодование и гнев утихали по мере того, как гномы восстанавливали разрушенный металл и камень. И сейчас впервые с тех пор, как ему пришлось покинуть эти залы, он чувствовал удовлетворение и покой.
Сегодняшний день как обычно был полон тяжёлой работы и планов, Торин очень устал, но перед сном хотел ещё раз глянуть на схему, которую они с Глоином набросали для ремонта одной из больших галерей. Он думал, что мог бы сделать несколько незначительных изменений прежде, чем каменщики приступят завтра к работе. Однако, чертежей в его комнате не оказалось; должно быть, они остались в том дальнем тихом кабинете, где они с Глоином работали сегодня. Идти туда было далековато, но Торин предпочёл бы вернуться туда сейчас, чем делать это утром по дороге на стройку.
Был поздний вечер, и в тускло освещённых залах и коридорах было тихо. По дороге король никого не встретил, он
