В первый момент Торин инстинктивно ощутил неловкость из-за того, что стал свидетелем столь интимной сцены. Впрочем, неловкость тут же сменилась досадой на племянника, который обещал забыть о своих чувствах к эльфийке. Торин не мог больше смотреть, но и притвориться, что ничего не видел, он тоже не мог. Он сделал ещё один шаг, намеренно громко шаркая сапогами по каменному полу, и Тауриэль услышала его; было заметно, как у неё напряглась спина. Несколько секунд спустя Кили глянул ей через плечо и тоже увидел дядю.
В любое другое время ужас на лице племянника вызвал бы у него сочувствие. Но сейчас Кили был виноват сам и вряд ли мог надеяться избежать последствий.
- Я пришёл за этим, - резко сказал Подгорный король, с громким шорохом поднимая со стола бумаги с чертежами.
- Да, конечно, - с легкостью ответил Кили, но голос у него слегка дрожал.
Тауриэль отвернулась. Спустя несколько секунд неловкой тишины Торин повернулся и вышел из комнаты. Он не собирался ссориться с Кили в присутствии эльфийки, даже если она была тому причиной. И к тому же, сейчас он просто не знал, что ему сказать.
***********
- Что случилось? - спросил Фили, когда младший брат вошёл в их общие комнаты.
Судя по его виду, Кили ужасно хотелось хлопнуть дверью, но всё же он закрыл её тихо и осторожно. Он не хлопал дверьми с тех пор, как ему исполнилось двадцать.
- Торин застал меня с Тауриэль в дальнем кабинете, - сказал он, - Ну, знаешь, в том маленьком, уютном, с гобеленами?
- И? - подсказал Фили.
Одно это обстоятельство не казалось ему достаточной причиной для разговора на повышенных тонах, который доносился из дядиных покоев.
- Я…эм, я её целовал.
- А, - снова изрёк Фили. И о чём только братец думал? - Ну это объясняет, отчего её лицо было таким же красным, как её волосы, и почему она ничего мне не сказала, когда я только что столкнулся с ней в холле.
- Ты же знаешь, что по вечерам в этих залах всегда пусто! - с неожиданной горячностью заявил Кили, - Откуда мне было знать, что Торин забыл там какие-то строительные чертежи?
Блондин примирительно кивнул, рассуждения брата казались ему достаточно разумными. Целоваться с эльфийкой в этой горе, откровенно говоря, было небезопасно, разве что найдёшь какую-нибудь заброшенную шахту. Впрочем, делать этого он тоже советовать бы не стал.
- И оно того стоило?
- Что? - сердито спросил Кили.
- Поцелуй, конечно.
- Эм… да, - лицо младшего принца немного смягчилось, - Возможно, я больше никогда не смогу смотреть в лицо Торину, но по крайней мере, я нужен Тауриэль, - закончил он самоуничижительным тоном.
- И что ты ему сказал? - с осторожностью спросил Фили через какое-то время.
- Скорее, я на него орал, - поправил его Кили с совершенно несчастным видом, - Я сказал, что он мне не отец. И что если быть потомком Дурина означает ценить родословную больше тех, кого я люблю, то такого наследия я не хочу, - он съехал спиной вниз по закрытой двери и обхватил голову руками, - А ещё завтра я ухожу.
- Кили, ты не должен…
- Я знаю. Но думаю, что вряд ли смогу когда-нибудь снова посмотреть ему в глаза. После всего, что я сказал. Что он сказал…
Фили молча ждал.
- Он сказал, что я дурак, - продолжил Кили, - И это правда. Но я не… Я не изменник. Я говорил ему раньше, что в отношении Тауриэль я буду вести себя, как должно. Он подумал, что я оставлю её. Я позволил ему так думать. А что ещё я мог сказать? Я сделал бы для него всё, Фили! Ради него я готов был умереть на Вороньей высоте. Но я не могу отрицать правду. Я не могу отказаться от любви к ней ради любви к нему.
Он бросил на брата страдальческий взгляд. Фили сел на пол у двери и прислонился к нему плечом. Он сочувствовал горю Кили; он сам недавно разрывался между верностью и честью, когда Торин держал их взаперти, внутри каменных стен, в то время, как снаружи их друзья и союзники умирали, сражаясь. Он желал бы целиком и полностью повиноваться своему родичу и королю во всём, но в то же время чувствовал, что это невозможно.
- И ты отказался бы от всего этого ради неё? Ради эльфа?
- Вот значит, кто она для тебя? Просто эльф?
- Нет. Ты знаешь, что это не так, - возразил Фили, - Просто… На это нужно время. Я сказал, что прикрою тебя, так и будет. Дай Торину свыкнуться с этой мыслью. Покажи ему, что ты в себе уверен, что это не просто прихоть.
Его младший брат всегда был склонен действовать сообразно универсальным принципам, а уж потом подгонять их под конкретные обстоятельства. Принципы эти были достойными - Кили был верен и храбр - но это не значило, что он не мог попадать из-за этого в неприятности. Фили пнул ногой сапог брата и продолжил:
- Кили, ты мой брат. И я не хочу, чтобы ты уходил. Ты нужен нам здесь. Ты нужен дяде. И маме.
- Я знаю, - уже мягче ответил тот, - Поэтому я и не могу обманывать вас всех.
- Никто и не просит тебя об этом.
- Этого хочет Торин, - тон Кили явственно говорил о том, что сама мысль об этом ему противна.
- Он просто ещё не понял. Дай ему время, - возразил Фили.
- Не могу. Я всё испортил.
- Кили…
- Не надо, - оборвал его Кили, но потом, добавил, уже не так резко, - Ты не понимаешь. Ты всё делаешь правильно. И так было всегда. Ты не знаешь, каково это, делать что-то, чего не хочет больше никто.
- Кили, я… - Фили вздохнул, - Прости. Просто не делай ничего, о чём потом пожалеешь.
Он хотел сказать ещё что-то, но знал, что сейчас брат не станет его слушать. Когда дело касалось вещей, в которые он твёрдо верил, Кили мог быть таким же упрямым, как дядя. Или их мать.
- Наверное, уже слишком поздно, - признался младший принц с тихим смешком.
Несколько минут они просто сидели в тишине. Потом Кили поднялся на ноги и
