Палач отстранился, но руки его были на плечах сына.
— Как же ты вырос. Но что с твоими глазами? И волосами тоже? Ведь в детстве ты не был таким.
— Они стали меняться спустя два года после твоего последнего визита, — заговорила Гинара.
— Ну и пусть. Ведь ты у меня особенный.
— Отец…, — ничего другого не нашлось, что сказать Мокхару и он вновь обнял Чардо. — Я уж подумал, что ты не придешь.
— Я обещал вернуться и я вернулся.
— Почему ты не пришел сразу на мое двадцатилетие?
— Были кое-какие дела, Мокхар. Я хотел прийти еще вчера, но почему-то не получилось. Ваш мир словно стал непроницаем для темных, — Палач отпустил сына.
— Думаю, это из-за Благословленной Седмицы, — объяснила Гинара.
— Надеюсь, что это так, — Палач осмотрелся. — А где же девочки?
— Динсара замужем, а Абидейла сейчас вместе с другими слушает церковную музыку.
— Замужем? Когда это случилось? — ученик некроманта был изумлен.
— Четырнадцать дней назад, отец, — ответил Мокхар.
— И я не увидел этого…, — Чардо был опечален, что пропустил столь важный день.
— Отец, ты ведь пришел, чтобы забрать нас, ведь так?
— Глава Ордена разрешил мне взять с собой лишь тебя, Мокхар.
— Но как же мама и мои сестренки?
— Они останутся здесь. Не волнуйся, я научу тебя перемещаться и ты сможешь посещать их когда захочешь, — он немного потрепал волосы сына.
Мокхар обернулся к матери, но та лишь понимающе кивнула. Она отпускала своего первенца с отцом.
— Когда отправляемся? — поинтересовался он.
— Хоть сейчас, — улыбнулся отец.
Попрощавшись с матерью, Мокхар попросил ее поцеловать за него Динсару и Абидейлу. Кроме того, он обещал возвращаться как можно чаще.
Церковная музыка усилилась и стала звучать куда громче. Гинара обратила на это внимание, но не придавала никакого значения.
— Странно. Обычно они не так громко звучат, — прошептала она.
— Что ж, Мокхар, пойдем. Чем больше будем медлить, тем сложней будет нам покинуть семью.
Сын подошел к отцу и тот положил руку ему на плечо. Их силуэты стали расплывчатыми… И тут задрожала земля. Палач и Мокхар начали перемещаться, но у них ничего не получалось. Чардо усилил заклинание телепортации, но все было тщетно.
— Ничего не понимаю, — недоумевая произнес он, прекратив попытки. — Так не должно было случиться.
Снаружи послышались восторженные крики:
— Грядет!
— Настал день!
— Отец! Отец!
Гинара вышла из дому и постаралась разузнать, что происходило. Вернувшись, она вся дрожала подобно осеннему листу на ветру.
— В чем дело? — обратился к ней Мокхар.
— Они говорят…, — взгляд ее сделался совершенно стеклянным, лицо побелело. — Говорят… Что настал день нового пришествия Отца…
Услышав это, Мокхар скривил лицо. Ему не верилось в подобное.
— Глупости! Как Вседержитель явится к нам и зачем? Это очередные уловки этих поганых светлых, ведь так, отец?
Палач стоял словно парализованный, а во взгляде его читался великий, непередаваемый ужас.
— Нет, Мокхар, это не так. Вседержитель существует, и… он действительно идет сюда. Я только сейчас это почувствовал. Этот магический след я никогда не смогу забыть.
— С-существует? Но зачем ему…
— Он уничтожит весь мир и сожрет души и магические энергии всех живых существ.
— Но говорят, что это будет днем очищения нашего мира. Он очистит души всех и каждого, и мы вознесемся в Царствие Его.
— Ложь. Он просто всех убьет и сожрет! Мой учитель собственными глазами видел, как это происходит. Но даже ему не удалось остановить Вседержителя. Его приход закрывает мир от всех, дабы никто не покинул его и не проник внутрь. Вот почему мне не удалось нас переместить.
— И как быть? — Мокхар старался держать себя в руках, а вот его мать сломалась. Она не могла ни говорить, ни двигаться. Просто смотрела на пол с опущенной головой и все.
— Мы должны выбраться отсюда! Не может быть, дабы нельзя было прорубить ход!
— Отец, позови своего Главу!
— Не получается. Вседержитель блокирует все.
Глаза Палача наполнились серым цветом, и он замолк.
— Церковь! — внезапно прокричал он. — Над ней еще есть ход наружу!
— Но почему?
— Дабы Вседержитель слышал молитвы, что ему возносят. Он постепенно очищает их души, готовит их, тем самым, к своей жуткой трапезе. Живо! Идите в церковь!
— А как же ты?
— Я пойду за девочками. Бегом!
Мокхар взял мать за руку и они вышли из дому. Палач знал, где находятся его девочки. Все-таки он их отец, да к тому же маг. Переместившись, он оказался в доме Динсары и обнаружил ее вместе с мужем. Они нарядились в праздничные наряды и собирались пойти в церковь вместе со всеми, но увидев его, закричали от ужаса.
— Темный! — одновременно воскликнули они. Муж заслонил собой Динсару и Чардо легким движением руки отбросил его в стену. Тот ударился головой и раздался не приятный треск.
— Алаф! — она хотела подбежать к нему, но Палач ее остановил, схватив за руку.
— Стой! Нам нужно уходить!
— Уходить? Куда?
— Подальше отсюда!
Динсара пыталась вырваться, но у нее ничего не получалось. Она стала сыпать проклятья на темного. Чардо же присмотрелся к ней, и стало ему плохо. Он увидел, что Динсара не просто лишена магического потенциала, но она верная рабыня Вседержителя. Для нее было наивысшим благом Его пришествие. Отговаривать ее было бы напрасной тратой столь драгоценного времени. К тому же Палач понял, что она не переживет столь серьезную телепортацию. Лишь в этот миг он понял, что значило выражение «сердце кровью обливается», но поделать ничего не мог. Она умрет в любом случае. Он отпустил ее руку, и Динсара подбежала к мертвому телу мужа. Она что-то говорила ему, но Палач не слушал и вернулся обратно.
Он знал, что Абидейла была в церкви, но не в той, куда отправились Мокхар и Гинара. Переместившись прямо туда, все рабы Вседержителя посмотрели на него и закричали. Видимо, в момент пришествия Отца все светлые в мире могли увидеть темных, даже если те скрывались.
У него не было времени, а потому Палач достал кнут и разок взмахнул им. Одним таким движением он убил всех, кто находился в церкви, кроме своей дочери. Что и говорить, на то он и мастер своего дела. Абидейла уподобилась матери и оцепенела не в силах пошевелиться. Она сидела на одном колене и с рукой, прижатой к груди.
Чардо коснулся ее плеча и они вдвоем переместились в нужную им церковь. Там также все завопили и закричали от страха. Палач произнес лишь одно слово и всех светлых раскидало в разные стороны.
— Наверх! — сказал он своему сыну.
Мокхар не отпускал мать ни на секунду и вел ее за собой, а Чардо держал дочь на руках. Все вокруг тряслось, земля ходила ходуном, церковь едва держалась, по стенам проходили трещины, потолок постепенно осыпался, здания в городе рушились, погребая под собой счастливых детей Вседержителя, склонившихся в последние минуты жизни с глупыми и довольными лицами.
Они поднялись на колокольню и Палач, опустив Абидейлу, смотрел
