– Погнали! – прохрипел певец, с трудом вставая на ноги. – Пока всем не до нас.
В глубине Колизея что-то с грохотом обвалилось. Здание было построено на совесть, но на близкие ракетные удары не рассчитано.
– Ага… – тряся головой, согласился Леший. Взгляд у него слегка расфокусировался, не прошел полет даром.
За порогом их никто не обстрелял. Видимо, неизвестным бойцам было решительно не до маленького разношерстного отряда – ноги бы унести. Засада возле ворот перестала существовать, сметенная взрывной волной вместе с частью ограды, а те, кто прятался возле развалин башни, еще не успели добежать. Даже если рванули в эту сторону, что сомнительно.
– Уходим! – заорал Кат. – Еще одна ракета – и всем крышка!
Леший несся впереди кенгуриными скачками, покрывая за каждый прыжок метра по три. Он даже оглядывался на ходу, проверяя, не потерялся ли кто. Сталкер почти не отставал, хотя легкие уже горели от морозного воздуха и внезапной нагрузки – все-таки постоянных тренировок в последнее время не хватало. Зажившая, казалось бы, рана на ноге покалывала болью, саднили свежие ссадины на виске и руке. Садко спекся первым, заметно отстав, но все же продолжая бежать по мере сил.
Пыхтел, отплевывался, размахивая гитаркой, но старался.
– К реке! – гаркнул Леший. Вот организм у человека, еще и кричать умудряется.
Кат старался не выронить автомат. Все-таки в руках его волочь неудобно, а ремень кто – то давно оторвал, искорежив антабки. Кому и зачем он понадобился, теперь уже не узнать. Рюкзак еще – хоть и не тяжелый, но болтается за плечами, время от времени бьет замотанным в тряпки шаром между лопаток.
Все же выкинуть его надо. Надоел.
За десять минут в темноте по еле видной тропинке они преодолели с полкилометра. Это их и спасло, когда за спинами выросло огромное кроваво-красное облако с ослепительным белым солнцем разрыва посередине. Впрочем, никто его не увидел – сперва их сзади подняла неведомая сила, бросая вперед, будто гигантскими сапогами пнув пониже спины. Не успев упасть, тела бойцов подлетели вверх от пришедшей по земле волны землетрясения. Кусты вокруг – спасибо, деревьев не было! – сплелись в кипящую кашу, хлеща ветками, стараясь выколоть глаза и располосовать одежду. Модный пуховик Ката в мгновение ока превратился в распоротую сотней иголок подушку, из которой летели во все стороны перья.
– Бля! – орал Садко, то ли подвернув ногу, то ли вовсе сломав ее при падении в колючие заросли. Потом поднял взгляд и застыл, не обращая внимания на боль. Алое облако пламени отразилось в его глазах, притянуло и зачаровало.
Да уж, так зажигалкой не щелкнешь.
Между тем на фоне бушующего огня виднелись зубчатые остатки Колизея. Ракета попала куда-то на территорию поместья, не задев само здание. Не стало теперь летнего пруда с одичавшими карасями, псарни, вычурных беседок для вечерних бесед и бани, один в один повторявшей римские термы с залом для омовений и местами для музыкантов. Всего того, что Кат с Лешим даже и не видели, обходя ограду стороной. Но оно раньше было, хотя и находилось в запустении.
До этого момента имело место быть, а теперь перестало.
– Блеск! – с трудом поднимаясь, охая и хватаясь за ногу, сказал певец. – Салют по случаю побега.
Кат отряхнул голову от прилипших перьев, в изобилии усеявших все вокруг. Пуховик теперь не очень-то грел, да и шапка улетела неведомо куда – в темноте не отыскать.
– Куда нам бежать-то?
Леший огляделся.
– До реки почти дошли. Точнее, долетели. Добраться надо до моста. За ним, не доходя Садового, надо свернуть направо, там наши ждут. Несколько человек, но они стоят половины армии коммунаров. Надо только дойти, а с ними уже к князю.
– Навстречу не выйдут?
– Приказа нет, – вмешался Садко, хромая, но уже уверенно держась на ногах. – Будут ждать до последнего.
– Даже после такого фейерверка?
– Даже после… – кивнул Леший.
Третья ракета, направление полета которой скорректировала ударная станция, попала точно в здание Колизея. Если до этого где-то на задворках мыслей Ката вертелось смутное желание когда-нибудь вернуться и разобраться окончательно с системой связи, то теперь все.
Ни возвращаться стало некуда, ни разбираться не с чем – взрыв прогремел ниже первых двух, судя по всему, боеголовка сработала почти у самой поверхности.
Поместья больше не было. А на изрытый глубокими ямами лунный пейзаж – судя по книжкам – даже американцы быстро устали возвращаться.
В свое время.
Взрывная волна снова разметала бойцов по кустам, но на этот раз особых повреждений не причинила. Кат даже автомат не выронил, перекатываясь по веткам. Ветер донес гарь пожара и острую вонь какой-то незнакомой взрывчатки. В любом случае здесь делать больше нечего.
– Пойдем, – сказал Кат. – Мост в той стороне, если я не путаю. Сейчас перейдем реку здесь, иначе по лесу придется…
Откуда они взялись, никто из троих даже не понял – мгновение назад вокруг не было никого. А потом уже каждого из их маленького отряда держат за руки двое. Седьмой, видимо командир, неторопливо подошел к Кату:
– …мы не договорили тогда, под кофе. Есть необходимость продолжить.
– Порчи! – взвизгнул Садко, пытаясь вырваться. Но держали его, как и остальных, крепко. Мертвой хваткой, хотя боли и не причиняли.
Судя по широким поясам и однообразной форме, снова напомнившей Кату летные комбинезоны, певец угадал. Единственное, что было странно: все семеро противников были вооружены короткими тупорылыми автоматами, тогда как во всех рассказах о порчах говорилось, что они – безоружные бродяги.
Безобидные, несмотря на слухи об исчезновении людей.
Леший между тем не шумел и в разговоры не вступал. Неуловимым движением стряхнул руки обоих своих конвоиров – один чуть не упал, а добычей второго стала винтовка лесного воина. Потом обладатель кошачьих глаз отшатнулся назад и ударил порча, неловко державшего оружие. Удар был быстрым и мощным – Кат, стоявший рядом, даже не засек движение, увидев только результат. Порч так же быстро отступил в сторону и бросил винтовку в сторону, а Леший едва не свалился рядом. Рука его прошла мимо.
– Быстрые? – зло прошептал он. – Я могу быть быстрее.
– Этот опасен, – ровно сказал стоявший перед сталкером командир странных людей и кивнул на Лешего. – Убейте.
«А я, значит, не опасен?!» – мысленно возмутился Кат, не оставляя попыток высвободиться. Напрасно. Держали его плотно, словно двумя железными цепями. На человеческие пальцы хватка даже не походила.
Садко вообще поник. Почему-то от встречи с порчами он
