— Леди Дорин, моя мачеха, — сказала я неохотно. — Альд Каури — мой… — и запнулась, не зная, как его назвать. Кто он мне? — Работодатель, — выкрутилась, вспомнив об обязанностях гувернантки, к которым так до сих пор и не приступила.
Арво отвесил ведьме вежливый поклон, она сделала книксен, подарив ему обворожительную улыбку, а мне захотелось завесить зеркало. Призрака покойной жены альда мало, еще и собственная мачеха моему лису глазки теперь строит! Р-р-р!
— Я слышала ваш разговор с ведуньей, — перешла к делу Марго. Опять, значит, следила за мной через зачарованные зеркала. Развлечение у нее там такое, что ли… спектакль под названием «Эпизоды из жизни падчерицы». Надеюсь, она наше утреннее пробуждение не видела, а то бы померла со смеху. — Хочу внести рациональное предложение. Я ведьма черная в отличие от вашей белой Ирмы. Могу и медиумом поработать для разнообразия. Если пригласите в дом, конечно.
— И во сколько нам обойдется твоя помощь? — уточнила я недоверчиво.
— Чаем угостите, на том и сочтемся, — отмахнулась она, сильно меня удивив. — Ну что ты так смотришь, деточка? — ехидно поинтересовалась мачеха. — Я тебя в другой мир для сохранности отправила, а не наоборот. — Угу, и зимний лес с сугробами этому очень способствовал. — Считай, что у меня личная заинтересованность в твоей безопасности.
— А меня, кажется, герцог нашел… — зачем-то сказала я. Хотя понятно зачем! Раз она так печется о моей безопасности, пусть решит вопрос с женихом, пока он до нас не добрался. Ей же первой эта история боком выйдет, если всплывут ее магические махинации с моим укрывательством.
— И это мы тоже обсудим, — пообещала Марго. — Если вы меня наконец пригласите, а то из-за этих бесовых амулетов я сама в дом войти не могу.
Ах, вот оно что! Магия Ирмы работает: от нечистой силы… вернее, от вредной черной ведьмы нас оберегает. Пускать или не пускать? Вдруг все-таки Марго — ночной кошмар Олиса? Но до чего же соблазнительно ее предложение! Посмотрев на Арво, я вопросительно приподняла бровь, предлагая ему самому принять решение. Он все понял без слов, улыбнулся мне краешком губ и сказал, обращаясь к зазеркальной гостье:
— Добро пожаловать в наш дом, леди Дорин!
Тем же днем…
Впервые за все время нашего с Марго знакомства я четко и ясно осознала: иметь мачеху-ведьму не так уж и плохо. Особенно когда она на самом деле помогает, а не крутит что-то за спиной и не темнит, сплетая сеть интриг, аки паучиха. Прогулявшись по дому, гостья заявила, что Ирма ошиблась. Не во всем, конечно, но в главном точно.
Дух Кэйсы действительно привязан к комнате, где она и умерла, родив Олиса. И вещи, сохранившиеся в том виде, в каком они были при жизни альды, и правда работают своего рода якорями, позволяющими призраку посещать дом. Посещать, а не торчать тут как на привязи. Музей, устроенный Арво в память о покойной жене, стал воротами между миром живых и миром мертвых, которыми Кэйса пользуется, чтобы навещать сына.
— А монстр в темноте, которого видел Олли… это она? — спросила я, втайне надеясь, что нет.
Покойница могла не нравиться мне, но для малыша она была и остается мамой, которую он любит, даже не успев узнать. Она живет в его воображении, приходит в его сны… самая лучшая, заботливая, добрая, понимающая. Хоть бы не она оказалась тем «чудовищем из-под кровати»! А лучше, чтобы этих чудовищ не было вовсе!
— Сами сейчас и спросите, — сказала Марго, скидывая туфли и бесцеремонно укладываясь на постель Кэйсы.
Я думала, она какой-нибудь сеанс проведет с магическим шаром, мистическим дымком и другими любимыми ею фокусами, но ведьма опять удивила, сообщив, что кровать имеет самую сильную связь с духом покойной хозяйки. Пыли в комнате практически не было — Арво и тут, похоже, регулярно убирался (когда он все только успевает?!), поэтому испачкаться ведьма не боялась. Легла, прикрыла глаза, скрестила на груди руки, и… ничего не произошло.
Я покосилась на альда, не зная, как он отреагирует на такое наглое обращение с собственностью его супруги, но тот возмущенным не выглядел. Скорее заинтригованным. Ни какой неприязни к моей мачехе он не испытывал или же умело это скрывал. Мелькнула мысль, что они бы неплохо поладили: оба ведь ехидины. Только Арво подтрунивает по-доброму, а язвительные комментарии Марго обычно сочатся змеиным ядом.
— Ты там не уснула? — устав ждать, поинтересовалась я.
— Не мешай, деточка, я зову ЕЕ, — не открывая глаз, сообщила ведьма пафосно.
Очень хотелось спросить: «И как успехи?» — но я сдержалась. Не знаю, сколько мы так стояли, ожидая у моря погоды, я уже окончательно отчаялась добиться какого-то результата от нашей сумасшедшей затеи, как вдруг ведьма резко выгнулась, потом затряслась, точно в конвульсиях, замерла на мгновение и обмякла. Когда она открыла глаза вновь, они были небесно-голубые, а не черные, как ночь.
— Здравствуй, Арво, — сказала Кэйса устами Марго и села. Даже голос ее звучал иначе, не говоря уже про мягкие мурлыкающие интонации, совершенно несвойственные мачехе. Никогда не думала, что буду скучать по ее ехидству.
— Кэйса? — недоверчиво переспросил альд, снова меня обнимая. Меня! То ли вид мой был совсем уж жалкий, то ли ему самому требовалась защита от покойной бывшей… пусть мелкая и худосочная, главное, что теплая и живая!
Ведьма (вернее, чужая душа в ней) не разозлилась, глядя на это дело, не ударила в ярости кулаком по покрывалу, а, наоборот, улыбнулась, причем очень понимающе.
— Да, Арво, это я. Ты звал?
— Это ты приходишь к Олису по ночам? — Немного помолчав, он задал самый важный вопрос, который нас всех беспокоил, вместо того чтобы узнать, как она там в царстве снежных духов. — Пугаешь его…
— Да и нет. — Кэйса перестала улыбаться. — Навещаю, потому что он очень тоскует, и тоска его не дает мне покоя, как и его страхи. Но пугает Олли другое.
— Что? — воскликнула я и тут же смутилась, закусив губу. Вряд ли мне понравилось бы, если бы кто-то сунулся
