— Что ты тоже, Нэлли? — бархатной лаской по моим оголённым нервам прошёлся его низкий голос.
Я непонимающе округлила глаза, а мужчина хрипло рассмеялся, посылая толпу мурашек по моей коже. Нет, ну как так? Он даже уже не касался меня, а моя кожа всё равно горела.
— А? Что? — я попыталась собрать мозги в кучу. Тоже? Что я тоже? О, вспомнила. — Тоже хотела поговорить и рассказать вам после приёма. Вот.
Яргард удивлённо моргнул и, сев на стул напротив, поинтересовался.
— А как же казнь и костёр, которых ты так боишься? Неужели не испугалась бы?
О Боже! Я ему и это рассказала?
— Ну, мне показалось, что вы довольно рассудительный человек. И… мне больше не к кому обратиться. Время идёт, а я по-прежнему связана своим состоянием, не знаю, кому могу доверять, кому нет, и где найти нужную информацию, тоже понятия не имею. — на одном духу выпалила я. Будь что будет.
— Какая информация тебя интересует? — после минутного раздумия спросил Яргард.
— Я хочу знать, возможно ли мне вернуться домой и если да, то как это сделать?
Услышав мой вопрос, король нахмурился, поджал губы и во взгляде обращённом на меня я отчётливо заметила… сочувствие.
— Нэлли, вынужден огорчить. Я абсолютно точно знаю, что пути назад для тебя нет. Твоё тело там… умерло. Тебе некуда возвращаться.
Нельзя сказать, что я не ожидала такого ответа. Сама уже не раз задумывалась о такой вероятности. Но не позволяла себе отчаиваться, не позволяла себе сдаваться. Мне нужна была эта цель, нужно было к чему-то стремиться и бороться. А сейчас… его слова абсолютно выбили меня из колеи, избавили от жизненных ориентиров, убили остатки надежды. Не верить ему не получалось, мужчина просто озвучил то, что я и сама уже подсознательно знала. Однако, это больно. Безумно больно. И болело на этот раз сердце, давя на грудную клетку так, что казалось вот-вот проломит.
В какой-то момент я перестала видеть хмурого короля за пеленой подступивших слёз. Поднеся руку к губам, закусила ребро ладони, сдерживая горькие рыдания, хоть у меня это и слабо получалось. Я не вернусь. Не вернусь. Я никогда больше не увижу ни маму, ни Митю, не обниму их, не скажу, как сильно люблю. Я никогда больше не буду сидеть с Катькой допоздна и, смакуя любимый грейпфрутовый эль, говорить с ней обо всём на свете. Мои родные. Утеряны для меня. Навсегда. Как же так? За что?!! Хотелось выть и биться в рыданиях, но я лишь раскачивалась из стороны в сторону, издавая хриплые задушенные всхлипы. А потом внезапно оказалась в кольце мужских рук и мою голову крепко прижали к широкой груди. Нет, не надо! Я же так совсем расклеюсь.
— Поплачь, поплачь, маленькая. Не сдерживайся. Станет легче. — эта неожиданная забота и участие от того, кого мои горести совершенно точно не должны были бы волновать, окончательно прорвали едва сдерживаемую плотину и слёзы хлынули бурным потоком, а я весьма некрасиво разрыдалась на королевской груди.
Всё то время, что понадобилось мне, чтобы наконец выплеснуть, все эти дни копившееся внутри нечеловеческое напряжение, Яргард молча прижимал меня к себе, слегка поглаживая спину и растрёпанную макушку. Я даже не сразу сообразила, что сижу у него на коленях. А когда поняла, с недоумением вскинула голову, оказавшись с ним лицом к лицу. Попыталась встать, но меня бесцеремонно сжали, удерживая.
— Я не так собирался тебе это сказать. — задумчиво сообщил он, поглаживая меня, как кошку. — Сожалею, что расстроил. Но, считаю, ты должна это знать, чтобы смириться с тем, что произошло и принять новые жизненные реалии.
Я непонимающе нахмурилась, предчувствуя, что это далеко не все новости, что мне сегодня предстоит узнать.
— У меня к тебе серьёзный разговор, Нэлли. Но для начала, не могла бы ты мне прояснить кое-что?
— Что именно? — спросила я, чувствуя громадную подставу.
— Что означает “секси” и “бука”? Всё остальное, я кажется понял.
Эх, провалиться бы мне под землю, да не пустят. Так сильно я не краснела даже на втором курсе, когда рискнула первая подойти к парню, в которого была безответно влюблена полгода, и пригласить его на свидание, а в ответ услышала ироничный отказ. Хотя нет, вру. Тогда мне было хуже. Боже, что я успела ему наговорить? И что из этого он понял и запомнил. Ох, чует моя попа, что на память его величество не жалуется.
И как ему объяснить? Правду сказать? Не-е-ет, уж. А то ещё ринется свою сексуальность доказывать. Я и так что-то слишком бурно на него реагирую.
— А вам очень хочется это знать? Может вы уже приступите к своему серьёзному разговору? И отпустите меня?
Он прищурился и я поняла, насколько сглупила. Как же! Отступится он теперь.
— Отпущу. Когда объяснишь. Должен же я понимать, кем ты меня обозвала. — сурово сдвинул Яргард брови, но меня это не провело. Кажется, кто-то тут забавляется. Что ж, будем лаконичны
— Ладно. Ваша взяла. “Секси” означает… милый, приятный. А “бука” наоборот — строгий, сердитый.
Тёмная бровь скептично выгнулась, показывая, насколько сильно он мне не верит, но я с самым невинным видом встретила его взгляд. А что? Разве я вру? Преуменьшаю, да. Но точно не вру. Австралийские пожарные очень даже милые.
— Милый, говоришь? — тянет он. — Что ж. Это хорошо, что ты так думаешь. Значит моё предложение не должно вызвать у тебя отторжение.
— Какое предложение? — осторожно интересуюсь я.
— Для начала я должен объяснить тебе в какой ситуации ты очутилась, попав в тело Тэрэсы. Она… — поджимает губы король и тут мой желудок выдаёт громкую руладу, прервав мужчину на полуслове.
— Простите. — пищу я, представив насколько это не по этикету.
— Это ты прости. Я совсем забыл, что ты только собиралась завтракать. — Яргард наконец пересаживает меня на отдельный стул и заглянув в глаза, спрашивает. — Как твоё самочувствие, кстати?
И я с удивлением понимаю, что на самом деле чувствую себя довольно сносно. Голова, конечно, тяжёлая. Но терпимо. Что я и сообщаю.
— Отлично. Тогда ешь, а я расскажу тебе всё по порядку.
Не совсем уверена, что смогу есть под его пристальным взглядом, но я слишком голодна, чтобы отказываться. Так что, наливаю себе супа и вооружаюсь ложкой, а его величество, откидывается на спинку стула и начинает свой рассказ.
В подробности своего брака и отношений с женой он особо не вдаётся, довольно сухо поведав, что женился на аргандской принцессе, не подозревая, что та влюблена в его врага и ненавидит его самого.
— В королевских родах Сованнира особые традиции вступления в брак. Особенно это касается королей. Мы обязаны вместе
