Только бы с Таем ничего не случилось, только бы мой сын не пострадал. Где, мать его, Гиерно, если принц в опасности? Почему не уберёг? Если с головы моего мальчика упадёт хоть волосок… А если несчастье не с Таем? Если он зовёт, потому что пострадала Нэлли? Может её опять попытались убить? Или… Нет! Нет! Активирую заклинание маяка, которое лично вплёл в кольцо, подаренное жене, чтобы убедить себя, что с ней всё в порядке. И в груди жжёт новым страхом. Маяк не отвечает. Не отвечает. Я не чувствую Нэлли нигде.
Как добрался до портала я потом не смогу вспомнить даже отдалённо. Мир сузился до единственной цели. Вернуться, спасти, найти. Убедиться, что живы. Оба. Мой сын, мой любимый мальчик. И моя Нэлли. Женщина, которая нужна, как воздух.
Тай встречает меня в портальном зале дворца и первое, что я чувствую это сбивающее с ног облегчение. Цел и невредим. Стремительно шагаю к сыну и обнимаю его, прижимая к себе. Жив. Но напряжён, даже испуган.
— Отец, я виноват перед вами. И перед… мамой. Простите меня! — шепчет мой мальчик, судорожно сжимая лацканы моего камзола. В голосе звенят слёзы и детские плечи содрогаются. — Спасите её, умоляю.
— Что случилось? — спрашиваю я и обвожу взглядом стоящих за его спиной Герона, Вайса и нескольких гвардейцев. Телохранители Нэлли здесь? Почему не с ней?
Братья под моим взглядом синхронно опускаются на колени, склоняя головы.
— Мы нарушили клятву. Не уберегли ту, кого поклялись защищать ценой собственной жизни. — произносит Герон, сжимая кулаки. — Ждём вашего приговора.
— Что значит, не уберегли? Где моя супруга? Тай, что с ней? — уже буквально рычу я, чувствуя, как глупая мышца вгруди сбоит и сжимается в болезненной конвульсии.
Сын отстраняется и, смотря мне прямо в глаза, сообщает оглушительные новости.
— Она пропала, отец. Прикоснулась к портальному артефакту и перенеслась неизвестно куда. Никто пока не смог отследить конечные координаты заклинания.
— Откуда взялся этот артефакт? Как попал в её руки? — стараюсь держать себя в руках, чтобы не множить в моём сыне чувство вины за случившееся.
— Я дал. — признается он, заставляя меня ошарашенно на него уставиться. — Мне принесли книгу. Мы с мамой читаем и обсуждаем потом. А эта книга оказалась настолько ювелирно заклята, что я даже не почувствовал спящее заклинание. Артефакт был настроен на нас обоих. Точнее на то, что мы одновременно прикоснёмся к нему. И когда я дал её маме, портал активировался.
— Где Гиерно? Почему он не вычислил координаты? Не привлёк своих специалистов? — всё-таки предал? Или отсутсвует, потому что ищет? Поклялся ведь.
— Гиерно исчез вместе с мамой. Он был рядом, когда артефакт сработал. Нас обоих начало затягивать, но герцог успел оттолкнуть меня и перехватить книгу, попытался выдёрнуть её из рук мамы, но не смог, их перебросило вместе.
Значит, она не одна. Не беззащитна. Друг жизнью поклялся защищать. Нужно верить, что он справится. Только почему я её не чувствую? Куда забросило мою Нэлли? Где её искать? И что значит, обоих затягивало? Похитить хотели и королеву и принца?
Предположения и догадки одно другого мрачнее распирают мозг, а воображаемые ужасы, которые могут сейчас происходить с Нэлли, которая совсем ничего не знает об этом мире, заставляют кровь стынуть в жилах. Одна надежда на Севастьена. Нужно выдохнуть, собраться, мобилизовать все силы и найти их. Игнорируя тянущее чувство в груди я беру ситуацию под свой контроль.
— Тай, ты мне сейчас всё подробно расскажешь. Герон, Вайс, встаньте. Как видите, клятва не убила вас. Королева жива! Если и вы хотите жить дальше, сделаете всё возможное, чтобы найти её. На ней кольцо с моим маяком, но я его не ощущаю. Думайте, что может глушить магический сигнал, это может стать подсказкой. Жду ваших докладов максимум через час. Сын, идём в мой кабинет. — и уже капитану гвардии, что замер рядом немым изваянием. — Пригласите во дворец заместителя лорда Гиерно. — и, подумав, дополняю. — И агента Скарлетт Соланьяри с напарником, скажите, что её наставник пропал, нужна помощь в его поисках.
Я помню, что Скар ранена, но Гиерно долгое время был её опекуном, а потом учителем. Дар у девушки специфический, возможно она сможет его найти, или хотя бы задать направление поискам.
Закончив раздавать указания, смотрю внимательно на Тая, тот стоит рядом, губы плотно сжаты, в глазах буря из мешанины чувств. Боль, чувство вины и мрачная решимость. Как я тебя понимаю, мой мальчик.
— Мы найдём её, Тай. Пойдём поговорим. — обнимаю его за плечи, увлекая из портального зала.
Он кивает и послушно идёт со мной. Мы храним молчание до самого кабинета. В приёмной я отмахиваюсь от вскочившего Симона, велев со всеми вопросами, что не касаются пропажи королевы и лорда Гиерно, обращаться позже.
— Рассказывай. — прошу у сына, когда мы наконец-то оказываемся одни. — Что за книга? Откуда она взялась? Кто мог знать о том, что ты отдашь её Нэлли? В общем всё и по порядку.
Тай садится в кресло и, уперевшись локтями в колени, сжимает кулаки до побелевших костяшек. Вскидывает голову и, обжигая меня полным невысказанных чувств взглядом, начинает говорить.
— Однажды Нэлли рассказала мне, что очень любила читать книги для детей моего возраста в своей прежней жизни и попросила меня найти ей что-нибудь интересное. Я удивился её просьбе, но выполнил. И… в общем сам заинтересовался. Думаю, она это нарочно сделала, чтобы я начал читать что-то помимо учебников. Она постоянно разговаривает со мной, интересуется моей жизнью, мнением, увлечениями и когда я сказал, что у меня их нет… ей стало меня жалко… — Тай хмурит брови, но продолжает, рассказывает и про эти книги, и про автора, которым они с Нэлли заинтересовались, и про их разговоры и обсуждения, а я не могу не почувствовать, не понять, как много успела одна маленькая женщина со светлой любящей душой сделать для моего сына за такой короткий срок.
Он всё говорит и говорит, кажется ему нужно выплеснуть всё накопившееся, а я словно вижу свою жену с другого ракурса, его глазами. И нужно быть слепым, чтобы не понять что Тайрэн уже всем сердцем привязался к ней… полюбил.
— С вашим отъездом, отец, в ней что-то изменилось. — внезапно произносит сын фразу, заставившую меня сжать кулаки на подлокотниках.
— Что именно? — осторожно уточняю я.
— Не знаю, я ведь хорошо читаю только чувства направленные на меня, а остальные не так остро. Но не почувствовать, что она как-то потухла, я не мог. Словно кто-то приглушил её свет.
Стараюсь не думать, что именно стало тому причиной, прекрасно понимая кому следует себя винить. Сейчас нужно её найти, а свет ей буду возвращать потом. И всё же не могу не спросить.
— Она
