Взгляд сиделки я чувствовала отчётливо. Молодая женщина, не стесняясь, меня рассматривала. Не выдержав, повернула голову и посмотрела на неё в ответ. Она попыталась притвориться, что совсем не пялилась, а когда не получилось, спросила невинным тоном.
— Вам не спится, ваше величество? Могу я чем-то помочь?
Интересно чем? Хотя, мне ведь нужно в реалиях этого мира разбираться. Попросить её что-то рассказать не могу. А что могу? Мой взгляд упал на книгу в её руках. Вот, точно. Я указала пальцем на сей предмет, потом на неё, и сделала жест, который мои ученики “бла-бла-бла” называют. Сиделка сощурила глаза, посмотрела на книгу, потом опять на меня и переспросила.
— Вам почитать?
Я кивнула.
— Эм, я не уверена, что это будет вам интересно.
Мои брови вопросительно поползли вверх.
— Это роман о любви, ваше величество. — покраснело это чудо.
— И? — не выдержав, промычала я.
— Главная героиня простая девушка, не аристократка, как и её возлюбленный. — возведя очи к небу, то есть лепному потолку, объяснила страдалица.
И что? Королева настолько снобка, что не может такое читать? А по мне так даже лучше. Картина будет реальней.
— Может, я вам что-то другое поищу? Эта книга излишне… откровенна. — замявшись, выдала новый аргумент Сэльма.
Да ла-а-адно! Теперь мне ещё интересней. Не сдержав ироничной ухмылки, я взмахиваю ладонью, призывая её к чтению. Это будет моя мстя за все страдания от её рук. Знаю, что нужно и полезно, но больно же, зараза.
И вот попеременно то краснея, то бледнея, не смея отказать жестокой королеве, моя доблестная сиделка принялась мне читать. История оказалась очень даже интересной. Судьбой главной героини, дочери аптекаря, которая влюбилась в папиного лучшего клиента, молодого успешного целителя, я даже прониклась. И ничего там такого излишне откровенного не было, но это я в сравнении с литературой, которую мне доводилось читать, так воспринимала. А Сэльма на моменте первого неожиданного и трепетного поцелуя главных героев стала буквально пунцовой, особенно когда мужчина, иносказательно конечно, приласкал грудь девушки. Мда. Ей бы пару моих любимых романчиков в руки, вообще бы сгорела, бедняжка. Интересно, она замужем? Кольца нет, но может тут какой-то другой обычай. Как бы там ни было, сказка на ночь помогла. Засыпая, я почему-то попыталась представить, как король целуется. Наверное его глаза тогда не такие холодные.
Удивительно ли, что на следующий день, проснувшись и увидев склонившегося надо мной короля, я первым делом уставилась на его губы. Очень красивые, кстати. С такой формой, наверное, тяжело суровый вид поддерживать. Из-за поднятых уголков они кажутся, слегка улыбающимися. В моём сне, навеянном книжкой Сэльмы, эти губы не только улыбались, но и целовали меня так, что пальцы на ногах подгибались. Наверное, это память тела сработала. Даже если король с королевой ненавидели друг друга, ребёнка же как-то сделали. Отлепив взгляд от мужского рта, я наткнулась на его изучающий взгляд. Что-то было в нём ещё, помимо холодного равнодушия. Он присматривался ко мне. Странно так, я бы даже сказала подозрительно.
— … Как видите, дело осталось только за физическим восстановлением. А это, определённой мерой, зависит уже от вашей супруги. Если она приложит достаточно усилий, то встанет на ноги довольно быстро. — вещает тем временем стоящий рядом Варэк.
— Через два дня, моя супруга должна присутствовать вместе со мной на прибытии послов из Арганды. — чеканит "мой супруг", выпрямляясь.
— Два дня?!! Но ваше величество, это невозможно. — всплескивает руками лекарь.
— Почему же? — саркастически ухмыляется король, глядя мне в глаза. — Если дело только за стараниями королевы, то, думаю, желание скрыть свою немощь и остаться в живых послужит достаточной мотивацией. Не так ли, дорогая супруга?
У-у-у, какой гад. Два дня, значит? И как он себе это представляет? Может это и не королева вовсе виновата во всём, может это он её своей спесью и сволочным характером довёл? Два дня, чтобы встать после того, как пластом лежала. Потому что я, видите ли, должна каких-то послов с ним встречать. От злости, едва не рычу. И, кажется, это именно то, чего он от меня ожидает. Вон как, победно вспыхивают глаза, словно я подтвердила одному ему известные мысли. Так, значит? Ну ладно! Встану! Чего бы мне это ни стоило!
Я вскидываю подбородок, принимая этот вызов. И во взгляде ледяных глаз мелькает удивление. С чего бы это? Эх, до чего тяжело, когда не известно даже кого изображать надо. Как бы узнать об этой королеве побольше?
— И, Варэк, сделай уже что-нибудь, чтобы вернуть королеве речь. Мне конечно приятно это молчание, но послы короля Гельмута вряд ли поймут, почему их бывшая принцесса рта не открывает. — выдаёт напоследок новое распоряжение венценосный гад и покидает мою спальню, едва ли не дверью хлопнув. Нервная, однако, работа у мужика, если он уже с утра молнии мечет.
Вот оно что! Значит не просто послы, а от отца королевы. Тогда становится более понятным такое абсурдное требование. Помню, он уже говорил, что ему война из-за меня не нужна. Точнее, из-за королевы. Ох и попала я! Что теперь делать? Я же понятия не имею, как должна себя вести. Все эти придворные этикеты, правила, внутренняя иерархия, это ж наверняка, капец, как сложно. Уже молчу о том, что мне поставили, невыполнимую задачу. Я должна не просто встать, а суметь поприсутствовать при встрече этих послов. А если они по пол часа каждый кланяются и реверансы друг другу отвешивают. Или реверанс — это моя участь? Надеюсь, королеве приседать не придётся.
Погрузившись в мрачные раздумия, я забыла, что не одна в комнате. Но Сэльма, хранившая молчание при короле, сейчас поспешила приступить к своим обязанностям.
— Доброе утро, ваше величество. В ванную? — подплыла она ко мне, оттеснив зазевавшегося Варэка.
— Да. — каркнула я, и от
