– Невероятно, – сказал Габбинс.
– Ну да, – отозвалась я без всякого воодушевления. – Поэтому естественно, что нам придется собрать половину Правления, чтобы за этим понаблюдать. Ладья, конь, слон и лорд. Еще вспомогательный персонал и сам Биттнер.
– А где слон и лорд? – спросил Габбинс.
– Слон Алрич прибудет после заката вместе с сэром Генри, – горько ответила я. – Они прилетят на вертолете.
Габбинс хмуро кивнул, и мы уставились каждый в свой ноутбук и занялись многочисленными бумажками, без которых попросту невозможно обойтись, если руководишь правительственным ведомством.
Ко времени, когда мы прибыли на место, я изнывала от голода, а Габбинс – от тяжелой формы клаустрофобии. Ты думаешь, от столь гибкого человека стоило бы ожидать, что ему будет нипочем тесное пространство. Я тем более точно знаю, что он способен поместиться в чемодан и просидеть в нем семь часов. Сама видела. Но в сравнительно просторном салоне «Роллс-Ройса» он умудрился довести чуть ли не до безумия нас обоих.
Лишь безупречные манеры (которые мы оба с мучениями приобрели в Имении) и тот факт, что он был моим любимым членом Правления, позволили нам удержаться от резких выражений. А так мы просто выскочили из машины в снег с такой радостью, что повергли встречавшую нас пешку в изумление. Телохранитель Габбинса выбирался дольше, но с еще более безумным взглядом. Энтони, сидевший с водителем, по сравнению с ним выглядел и вовсе нерасторопным.
– Ладья Томас, конь Габбинс, добро пожаловать в Инкубаторий, – вяло поприветствовала пешка.
– Спасибо, пешка Кэхилл, – сказала я, поднимая на нее взгляд.
Она была высокой, одета в обычную одежду, в которой можно было бы с легкостью кого-то убить и не привлечь внимания прохожих. Хаки в этом смысле – то, что надо.
– Габбинс, это пешка Бриши Кэхилл. Она курирует проект с тех пор, как Биттнер обратил на него наше внимание.
При упоминании последнего имени ее передернуло. Судя по тому, что я слышала, Биттнер считал свои открытия основанием того, что теперь он – главная звезда всего этого шоу. Для пешки Кэхилл, которая была вынуждена одновременно усмирять его эго и руководить операцией с участием тридцати человек, это оказалось той еще задачкой.
– Рад знакомству, пешка Кэхилл, – заявил Габбинс, истинный джентльмен. – Насколько я понимаю, вы работаете при тяжелых обстоятельствах, но я слышал о вашей работе только хорошие отзывы. – Она залилась румянцем. – Благодарю, что встретили нас, – продолжил он. – Час еще ранний.
– Зато эти шесть месяцев, чрезвычайно долгих месяцев, подходят к концу, – ответила она с улыбкой.
Я изумилась тому, как она расцвела от его похвалы. При этом она не то чтобы отмахнулась от меня, но взгляд ее словно соскальзывал с меня к нему. Меня игнорировали, и это раздражало. Раньше я не придавала этому значения, но с тех пор, как узнала о своем будущем – узнала о тебе, – стала внимательнее наблюдать за собой. Люди не обращают на меня внимания. Они будто смотрят сквозь меня, и это происходит потому, что я не… не такая, какой они представляют себе лидера.
Я прислушалась к их разговору. Кэхилл рассказывала об установленном здесь оборудовании. Я слышала и мысленно ставила галочки напротив расходов, которые сама согласовала. Работники архива Шахов с камерами. Ученые с сенсорным оборудованием. Огромная передвижная холодильная установка, чтобы поместить туда дракона, когда он вылупится. Спутник, специально выведенный на геосинхронную орбиту над нами. Удобства для раскопщиков. Сравнительно роскошный командный центр. Буфет. Все это обошлось в немалую сумму, но вундеркинд Биттнер все равно не был доволен. Он хотел, чтобы яйцо и все это хозяйство перевезли в Стоунхендж. Когда в этом отказали, он захотел, чтобы где-нибудь в другом месте построили новый Стоунхендж. Мои наблюдатели докладывали, что он приходил в гнев и от ряда других моих отказов. Знал бы он, что я порой согласовывала – его ярость вообще не знала бы границ.
– …а если пройдете к фермерскому дому, там вас будет ждать завтрак, – закончила Кэхилл.
– Фермерскому дому? – переспросил Габбинс.
– Да, этот участок раньше относился к частной ферме, – пояснила она. – Мы приобрели его за приличную сумму.
Я слушала молча, но про себя отметила, что это я наложила вето на предложение заплатить фермеру жалкие гроши и использовать государственное влияние, чтобы «напугать его до чертиков», как предлагал Биттнер в одной из своих многочисленных служебок. Памятуя о том, как Шахи мерзко обошлись с моим отцом, сама я предпочитала отчуждать частную собственность по-доброму. Мы хорошо заплатили фермеру и рассказали легенду, которая не вызывала лишней тревоги и отбивала дальнейший интерес.
Пешка Кэхилл любезно провела нас по комплексу временных строений к фермерскому дому, где был установлен роскошный буфет. Может, я где-нибудь и поскупилась, но в Имении учителя хорошо вбили мне в голову, что армия марширует, пока полон желудок[18]. Поэтому я всегда следила за тем, чтобы на долгосрочных операциях работали хорошие повара.
Мы с Габбинсом и телохранителями набрали полные тарелки выпечки и горячих блюд и налили до краев кофе, чтобы заправиться на весь предстоящий день. Когда мы только удобно устроились, то вдруг шумно распахнулась дверь. Энтони, будто из подмышек, вынул пару пистолетов-пулеметов, а скелетоподобный телохранитель Габбинса (его звали Джонас), как оказалось, прятал у себя в мантии обрез. (Я же упоминала, что он был в мантии? В общем, был. В ярко-фиолетовой мантии.)
– Стойте, – тихо приказала я телохранителям.
Вошедший демонстративно их игнорировал.
– Так вы, значит, ладья Томас, – громко заявил он.
Я мгновенно узнала в нем Ноэла Биттнера – его выдала ужасно раздражающая заносчивость и вид человека, который не смог бы легально купить алкоголь. И эти очки.
– Я смирился с вашим узколобым урезанием финансирования. Понимаю, что не все способны оценить поразительные возможности, которые здесь перед нами открываются. Те уникальные силы, которые явятся сегодня, дадут шанс возвратить на острова величие, гордость и волшебство!
Он сделал паузу, чтобы набрать воздуха, и Габбинс шепнул мне уголком рта:
– Может, пусть они его пристрелят?
Я покачала головой.
– Похоже, он нужен, чтобы установить связь с драконом, – шепнула я в ответ.
Габбинс собрался было что-то ответить, но Биттнер, запасшись еще бо́льшим возмущением, уже начал следующую тираду.
– Я предполагал, что ладья Шахов разделит восхищение этим событием и не станет отказывать в создании надлежащих условий для прихода дракона в наш мир. До меня доходили слухи о вас, но я не мог поверить, что вы окажетесь столь безразличны к этому чуду. И что теперь? Теперь я узнаю, что вы дали солдатам приказ не охранять детеныша, а в случае чего застрелить его. – Биттнер склонился над столом и
