– Честно, не знаю, – устало ответила секретарь. – Время сейчас тяжелое. Знаю только, что Правщики – единственная сила, которая чуть нас не уничтожила. И они подошли к этому очень, очень близко. И сейчас, когда они вдруг появились, кажется, что они пробыли среди нас уже довольно долго. Вы знаете Ричарда Уитлэма? – Мифани медленно покачала головой. – Ну, старая ладья Томас его знала. Все его знали. Славный парень. Проработал помощником слона Алрича тридцать лет. Пришел в организацию прямо из университета, где учился, и был очень добр ко всем новым служащим. Изо всех сил старался сделать так, чтобы нам было уютно.
Она улыбнулась.
– В первый мой день он пришел и подарил мне кактус – тот самый, который до сих пор стоит у меня на столе. Милый парень, очень добрый, полностью преданный Шахам. – Ингрид вздохнула. – Сейчас говорят, что на приеме он вынул костяной стилет и попытался заколоть слона.
Ингрид бессильно посмотрела на Мифани.
– Если такой человек… человек, который присматривал за членом Правления, пока тот спал, человек, чья верность не вызывала ни малейших сомнений, человек, которого по-настоящему любили, – может оказаться Правщиком, то я уже не знаю, что делать. Потому что, ладья Томас, я не знаю, понимают ли это члены Правления, но Правщики уже знают наши секреты.
Мифани внезапно охватило ощущение полной обреченности. Ингрид была права. Шокированное самим фактом нападения во время приема, Правление не сумело заметить общей картины. Они боялись своих секретарей и уборщиц, которые могли броситься на них с ножом. Но секретари и уборщицы были нужны лишь затем, чтобы отпереть двери и впустить Правщиков.
Поправка: остальных Правщиков, потому что некоторые уже были внутри.
– Эти люди тоже могут ошибаться, Ингрид, – сказала Мифани, невероятным усилием пытаясь сохранить спокойствие. – Все, что случилось на приеме, не было спланировано. Они не были готовы к масштабному перевороту.
– Вы считаете, что пронос оружия в Верхний дом не требует серьезной подготовки? – возразила Ингрид. – Они могли нас всех поубивать!
– Если бы мы говорили о Палате общин – может быть, но здесь у нас Правление Шахов, – сказала Мифани. – Пойти на Экхарта с кинжалом и пистолетом – это все равно, что броситься на танк с пачкой масла. Мне не верится, что организация, которая существует сотни лет и задумала вторжение, решила устроить переворот все равно что с перьевыми метелками. Скорее всего, они еще готовятся и поэтому при себе у них оказалось оружие. Нет, если они это планировали, то точно не на приеме. Все это случилось потому, что я раскрыла Гештальта.
– Так вы думаете, за этим стоял ладья Гештальт? – спросила Ингрид, немного оживившись. – Если Гештальт руководил вторжением Правщиков, то…
– То есть это значит, что прошедших веков Правщикам не хватило, чтобы научиться хоть как-то замечать таланты. Гештальт многое умеет, но не подходит на роль главы заговора. Я читала дела и знаю, что Гештальт взяли в Правление только благодаря его чрезвычайным боевым умениям.
– Конечно, и по этой же причине взяли вас, чтобы уравновесить с ним, – сказала Ингрид, видимо, забыв на минуту, что говорит не с тем человеком, которого тогда взяли в Правление. – Все понимали, что нужен кто-то, кто будет вести дела Ладейной и заниматься внутренними операциями.
– Ну да, а еще кто-то, кто не будет проявлять себя, создавая неудобства, – сухо заметила Мифани. – Гештальт выдал мне эту крупицу правды, когда я была перед ним со страшным лицом. Это Правщики назначили меня в Правление.
– Маловато иметь только одного своего человека в Правлении, – сказала Ингрид. – Даже если у него четыре тела.
– Так что ты хочешь сказать? – спросила Мифани тревожно.
– Что в Правлении остались еще Правщики.
27
– Ладья Томас? – донесся по внутренней связи неуверенный голос Ингрид.
– Да? – крикнула Мифани со своего места, где она напряженно работала над анализом расследования Правщиков и последствий предательства Гештальта.
– Ваш мобильный звонит у меня на столе, где вы оставили его заряжаться, – произнесла Ингрид извиняющимся тоном.
– Можешь ответить, пожалуйста? – попросила Мифани, знавшая, что ее отчет тщательно изучат Правления двух стран, и не хотевшая, чтобы он выглядел, будто его написала какая-то дура. И проигнорировала тяжелый вздох секретаря, который донесся за ее просьбой.
– Это мисс Бронвин?
Из того, что Мифани доверила Ингрид тайну своей амнезии, хотелось сделать вывод, что она должна была рассказать и обо всех, кто мог звонить ей и спрашивать «мисс Мифани Томас».
– Ладно, я отвечу.
Мифани сохранила свой документ, встала из-за стола и двинулась к телефону, осторожно ступая между хрупких стопок бумаг, занимавших бо́льшую часть поверхности пола. С тех пор как она вернулась из Шотландии, она изучала личные дела служащих-предателей, надеясь обнаружить какие-нибудь зацепки. Ослепительных откровений пока не наблюдалось, зато случилось несколько запоминающихся лавин из документов. Ингрид наотрез отказалась вносить в кабинет еще больше бумаг, а уборщица едва не впала в истерику, когда ее попросили протереть пыль.
– Алло, Бронвин?
– Э-эй! Как жизнь? Я получила твое сообщение про завал на работе.
– Да, сейчас все более-менее под контролем, но люди еще немного напряжены.
– Значит, дело серьезное. Я в том смысле, что уже пять дней прошло с тех пор, как ты уехала в Шотландию.
– Пять дней? – переспросила Мифани. – Серьезно?
– Ну да. А сегодня пятница. Я поэтому и звоню. Подумала, может, захочешь сегодня погулять. Мы с друзьями идем клубиться, и я подумала, если ты не занята, то возможно захочешь присоединиться.
– Клубиться? В каком смысле клубиться? – спросила Мифани.
– В каком?
– В смысле что-то покурить?
– Ты о чем? – спросила девушка, чей мир составляла не только сверхъестественная безопасность.
– А ты? – спросила девушка, чью светскую жизнь составляли, преимущественно, редкие выходы на обед и посещение мест, захваченных паранормальными вредителями.
– Сходить в клуб… потанцевать.
– А-а… м-м, – осторожно проговорила Мифани.
– Что-то маловато энтузиазма. – Голос Бронвин показался слегка уязвленным.
– Да нет, – поспешно возразила Мифани. – Просто мне кажется, я никогда не ходила клубиться.
– Правда? Ах, ну да, – спохватилась Бронвин, вспомнив легенду, которую рассказала ей Мифани. – Ну, тогда тебе стоит сходить. В смысле сейчас подходящий случай, а мама всегда говорила, что девочки Томас рождены танцевать. Только… – Она неловко осеклась.
– Что? – спросила Мифани.
– Ну, я только что вспомнила, что ты… боялась куда-то выходить.
«Что? – подумала Мифани растерянно. – А, точно. Моя мнимая агорафобия».
– Нет, мне в самом деле стоит попробовать, – твердо заявила Мифани. – Дай я только проверю кое-что.
«И найду способ улизнуть отсюда без сопровождения».
– Я тебе перезвоню.
Сестры договорились, что Мифани позже скажет точно, а если она все-таки пойдет, то у Бронвин не будет завышенных ожиданий по поводу танцевальных способностей Мифани.
– Ингрид, у меня сегодня вечером никаких встреч не планируется? – спросила Мифани по громкой связи.
– Вы же знаете, ладья Томас, все встречи согласовываются со мной, – резко
