В этот момент Бобби врезал в запись кадры из бара, и зрители увидели Орка у стойки. Растерянного, не знающего, что делать, но очевидно не агрессивного. В Стамбуле Бену вновь «поправили» лицо, избавляясь от сходства с Джехути Винчи, в результате он стал больше напоминать себя изначального, и запись из бара не вызвала у зрителей сомнений.
– Я взорвался два месяца назад в Нью-Йорке, сумел уйти от преследования и сейчас нахожусь в Стамбуле. Мои глаза чисты, и я не чувствую желания убивать… – Орк оборвал фразу и улыбнулся. – Нет, чувствую, врать не буду, но я не собираюсь убивать кого попало. Я хочу убить тех, о ком узнал во время расследования, но хочу убить их не потому, что во мне бурлит агрессивный вирус, а чтобы расплатиться за то, что они сотворили с нами. Со всеми нами. – Бен сжал кулаки. – А узнал я много, орки, и в своих выступлениях расскажу правду о suMpa. Она вам не понравится, однако таково свойство правды: она никому не нравится, но без нее мы обречены. Наш мир обречен, потому что конструкции из лжи трещат и ломаются, и наш единственный выход – знать правду. И решить, что делать дальше. – Орк вновь выдержал паузу. – Итак: апрель, Нью-Йорк, небольшой бар на окраине, в который я зашел, чтобы посмотреть гонку и выпить пару пива…
Италия, Рим июль 2029
Могло показаться, что в Стамбуле ничего не изменилось, ведь Орк принял решение докопаться до правды еще в Коста-Рике и лишь подтвердил его Мегере. Но в действительности Бенджамину вновь пришлось делать серьезный выбор: сможет ли он довериться загадочной сестре Беатрис? Самому известному хакеру планеты. Фанатичной противнице системы.
Женщине, которую он однажды убил.
– Как вы сумели нас обмануть? – спросил Орк.
Спросил под утро, после того как они записали первый ролик. Бобби, бурча что-то о «взбалмошных бездельниках», отправился спать, а они остались на балконе. Сидели, курили, потягивали виски, иногда о чем-то говорили, больше молчали, то ли думая, то ли отпуская переполненные событиями дни, и наблюдали за тем, как рассвет неспешно разгоняет стамбульскую ночь. Короткую, потому что лето в разгаре.
Вот тогда Орк и вернулся к вопросу, на который Мегера не ответила при первой встрече.
– Ты спрашиваешь о Париже? – лениво спросила девушка. Она закинула длинные ноги на перила балкона, откинулась на спинку кресла и выглядела весьма привлекательно, даже несмотря на мешковатую одежду.
– Да, о Париже, – подтвердил Бен.
– Произвело впечатление?
– Разумеется.
– Это было довольно сложно, но, как видишь, мы справились.
Эрна оглядела свой стакан, обнаружила в нем немного виски и одним глотком отправила янтарный напиток по назначению. И вновь уставилась на пролив.
– Ждешь, чтобы я назвал тебя гениальной? – догадался Орсон.
– Тебе сложно? – капризно осведомилась девушка.
– Ты гениально меня обманула, а теперь я хочу знать, как это у тебя получилось.
– Я не чувствую искренности в твоих словах.
– Попытайся ее представить.
– Ты упрямый… – Мегера улыбнулась, но все-таки рассказала: – Главная проблема заключалась в том, что у нас было очень мало времени.
– Откуда оно вообще у вас появилось? – тут же спросил Бен. – Это была секретная операция, о ней знали только я, генерал Стюарт и министр обороны.
– Министр оказался слабым звеном и сглупил, слив информацию в Сеть.
– Ты взломала сайт министерства? – прищурился Орсон.
– А ты этого еще не понял?
С одной стороны: чего еще ожидать от лучшего хакера планеты? С другой, самое очевидное из всех возможных объяснений вызвало у Бена скепсис, однако он оставил его при себе. И улыбнулся:
– Есть сайты, которые ты не успела взломать?
– Хранилища гей-порно.
– Ты выросла в моих глазах.
– Неужели? – Она подняла брови, словно удивляясь дремучей гомофобии Бена, протянула ему стакан: – Налей! – И продолжила: – Открою тайну: по всем правительственным ресурсам бегают незаметные сетевые роботы, которые ищут упоминания о нас. Твой обожаемый министр не сдержался и похвастался предстоящей поимкой президенту…
– Тупой гражданский, – пробормотал Орк, не испытывающий теплых чувств к политической фигуре, назначенной командовать военными пару лет назад.
– Ага, – защищать министра Эрна не собиралась. – Он кинул президенту письмо по Сети, мы его перехватили, хотели сбежать, но вы уже блокировали зону, вот и пришлось выкручиваться.
– Я видел тебя мертвой, – тихо сказал Бен, припоминая Мегеру: разъяренную, с фанатично горящими глазами, сумевшую превратить свой страх в ярость.
– Ты видел меня с детонатором в руке, – уточнила Эрна. – Собственно, взрыв – это единственное, что там было настоящим, все остальное – высококлассная графика. Ты не видел меня. Ты не видел моих ребят. Мы показали вам кино.
– Не может быть, – помотал головой Орк. – У военных, агентов GS, полицейских… в общем, у всех ребят, которые занимаются государственной безопасностью, прошиты высококлассные lookTrue-приложения. Отправляясь в рейды, мы запускаем их в обязательном порядке и видим все так, как есть на самом деле, без «обложек». Нас нельзя обмануть.
– Можно.
– Нельзя.
– Уже можно, – медленно ответила Мегера, поигрывая тяжелым стаканом. – Технология отработана и кое-где запущена в тестовом режиме. А в настоящее время «Iris Inc.» готовит массовое внедрение новой OS, приложения которой будут создавать дополненную реальность такого уровня, что сквозь нее сможет смотреть только «GeniusM». Собственно, поэтому тебе и приказали меня убить.
Она допила виски, поднялась и, не прощаясь, ушла в спальню.
///Из Стамбула они полетели в Рим. Паника, вызванная Первой Вспышкой suMpa, постепенно сошла на нет, пассажирское сообщение восстановили, их чипы не вызывали подозрений, и путешественники спокойно добрались до Италии.
Постоянно натыкаясь на надписи:
«No Country For Oldbug!»Теперь наклейки всюду: в маленьких кафе и дорогих ресторанах, в музеях и магазинах, на вокзалах и в аэропортах. А для людей с красными цифрами над головой предназначались отдельные залы ожидания, отдельные вагоны, отдельные самолеты и настоятельные рекомендации не выходить на улицу, поскольку полицейские не могли уследить за всеми хулиганами, бандитами и теми, у кого взорвавшиеся олдбаги убили родных.
«No Country For Oldbug!»Военные на улицах.
И намного меньше улыбок.
Орку доводилось бывать в Риме, правда, только по работе, но он запомнил добродушие
