— Что? Как Демьянов нападает на моего отца и мать?
— Не совсем. Я не знаю подробностей, но Аран подозревал, что во всём это замешан кто-то ещё. Кто-то, кто не хотел смерти Деймона. А хотел посеять вражду между братьями и заставить их страдать.
— Я ничего не поняла из твоих слов.
Арман заметно напрягся, словно сама идея говорить об этом — опасна.
— Аран не делился со мной всем. Он переживал за нас с сестрой. Он знал, как это рискованно. Этот Леко — опасный друг. Он хотел управлять твоим отцом, но Надежда спутала все планы. И тогда он пришёл к моему брату и рассказал обо всём, наказав следить за Деймоном.
— Что значит ходящий по снам?
— Я не знаю. Вроде Аран говорил, что так мог делать этот Леко. Но я не уверен. Тогда меня волновали совсем иные вещи, — мягко продолжил он. — А после смерти брата, я понял, что именно эти секреты стали причиной его гибели.
— Спасибо, что рассказал. Это ничего не прояснило, но даже из вопросов можно составить ответы, — грустно улыбнувшись, проговорила ему.
— Я знаю, ты не виновата в его смерти, — отвернувшись, с каменным выражением на лице, медленно выговорил Арман. — А тот, кто виноват, мёртв.
— Нет. Не стоит говорить этого. Я знаю, в чём моя вина, а в чём нет. И с этим буду жить до конца своих дней.
— Ты думаешь, сможешь остановить войну? — не переубеждая, спросил он.
— Я соберу всех Демьяновых. И расскажу как было дело. Братья поймут, что нет причин враждовать, а Девон обретёт семью и не станет продолжать ту войну.
— Братья, — задумчиво протянул Арман. — А не станет ли это частью предсказания?..
— Я слышала о нём, но оно звучит как полная глупость, — ответила со скепсисом в голосе.
— Один злой, другой добрый. Как инь и янь. А вместе породят чудище, — продолжил Арман, продолжая смотреть в окно. Он протянул руку и коснулся холодного стекла, повторяя линию дождя. — Дерзай, Елена. Ты больше не выживаешь, а живёшь. Так что сама решай, что будет дальше. Но будь осторожна. Я не знаю, кто такой Девон, хоть это имя и кажется знакомым. Но, если именно о нём говорил Аран, как о спящем зле… советую прислушаться к его словам. Будь крайне осторожна, ведь это совсем иной уровень «игры».
Глава 17. Через все преграды становится ясно — ты навсегда в моем сердце
Глава 17. Через все преграды становится ясно — ты навсегда в моем сердце
Это шахматная игра
Она не твоя, она не моя
Кто здесь пешка, а кто ладья?
Споём вместе песнь короля!
Ведь это их партия, их тюрьма.
И выдвигая фигуры вперёд,
Ну кто угадает как оно пойдёт?
Вот конь, а вот и слон
Кто из них нанесёт тебе урон?
Я знаю правила этой игры
Хочешь побить генерала -
Ферзём походи.
Но помни, пешка тоже важна
Коль дойдёт до края стола.
Каждый раз мы оказываемся в новом месте. Сны не повторяются и показывают наше прошлое. В этот раз дрёма привела в душистый сад, наполненный гигантскими розами, чьи бутоны, размером с человека, а то и крупнее, возвышаются над нами подобно куполам, приходится смотреть снизу вверх.
Этот мир больше. Он просто огромен и я ощущаю себя маленькой букашкой. Здесь летают крупные насекомые и их стрёкот подобен реактивным самолётам. Над головами шумит ветер и я понимаю, какой он слабый, но для таких маленьких, — словно шторм.
— Что это за мир?
— Феи, — немного задумчиво отвечает Девон, протягивая руку. Ухватившись, позволяю ему увлечь вверх. Закрыв глаза, только чувствую ветер в волосах, а после тишина — мы приземлились на ветке дерева, откуда открылся вид на огромное поле, утопающее в красных розах.
— Феи… — прошептала, с восторгом разглядывая всё вокруг. Это как в стране лилипутов. Невероятное чувство.
— Этого мира больше нет, — сказал Девон, присаживая и расправляя штанины брюк. Во рту появилась травинка, которую перекатывает из стороны в сторону с ленивым прищуром рассматривая огромных насекомых, подобно нашим бабочкам, собирающим нектар из ярко-красных цветков. — Они были слишком иными, чтобы понять, как себя вести. И мы сожгли их мир дотла.
Я непонимающе уставилась на него, пытаясь сообразить, о чём он говорит.
— Феи внешне похожи на нас, но родились в мире, где всё большое, а они маленькие. Это делает их чуждыми. Единственные создания, с которыми они взаимодействовали, — драконы. Знаешь, почему?
Отрицательно мотнула головой.
— Потому что драконы крупнее, — Девон выплюнул травинку и указал на одно из насекомых. — Присмотрись.
И тогда я увидела, что это доспехи. Не все летающие были насекомыми, некоторые из них имели иного вида крылья, они мимикрировали под настоящих, чтобы безбоязненно собирать нектар.
— Они напали во время переговоров. Нарушили договорённости и мы с братом чудом унесли ноги. А потом вернулись, приведя за собой армию.
— Что вы сделали?
— Это то, что мы можем делать, Демьяна, — он поднялся, увлекая за собой и мы взлетели в небо, откуда мир казался сродни нашему, где не чувствовались истинные его размеры.
— Называется Дикая охота, — шепчет дракон на ухо и тогда замечаю, как с разных сторон на в воздухе возникают прорехи, сочащиеся пламенем. Огонь изливается вниз и моментально охватывает деревья, в небо поднимаются столпы пламени и мне чудятся звериные морды, то здесь, то там мелькающие в огненных реках. Исполинские волчьи туши, извергающие огонь, с яростью пожирающие всё вокруг.
— Вы сожгли целый мир?! — восклицаю, когда всё растворяется в серой дымке и мы оказываемся на пепелище. Я вижу неподалёку пепельные трупы фей, сжимающие друг дружку в объятиях. Ветер сдувает верхний слой и они рассыпаются под тусклым рыжим солнце, будто запорошенным пылью. В мире фей наступила вечная зима. Ноги погружаются в мягкий слой пепла. И нет нужды гадать — я стою на трупах.
— Мы не договорились, — безмятежно отвечает Девон, подходя ко мне, разглядывая пепельные горы — всё, что осталось от некогда дивной планеты. — Слишком другие. Нельзя было оставлять их за спиной. Тут или мы, или они.
Я не нашлась с ответом, тупо уставившись перед собой.
Девон приобнял за плечи, прижимая к груди, целуя в макушку, и мир тает, унося сквозь время в моё детство, в те дни, когда была слишком маленькой, чтобы понимать, как отличаюсь от других ребят. Здесь лето и я играю в песочнице, усердно лепя куличики. Чуть поодаль сидит на скамейке мама с книгой в руках, рядом коляска, в которой дрыхнет сестра. Сверху жарко светит солнышко. На мне белая панамка, а по коленке ползёт чёрный жук. Мне не страшно, а очень
