— Старик говорил о наших настоящих врагах. Тех, кто убил его, — я говорю, а он замирает и даже перестаёт дышать. — Он говорил, что они не оставят попыток убить нас. И он говорил о Леко.
— Вот видишь. Они объявились. Желание отомстить будет исполнено, — нашёптывает он, убирая волосы с моего уха и прислоняясь близко-близко.
— Не обольщайся, — говорю, продолжая сохранять невозмутимость, даже когда сердце пускается в пляс. — У них была какая-то цель. Зачем им хранить твою жизнь? Зачем выводить в Демьяновых гибрида? Не имея ответа на эти вопросы, мы не можем быть уверены в победе.
— Что конкретно он тебе сказал? — спрашивает Девон, разворачивая лицом к себе. Он убирает спутавшиеся пряди с моего лица, нежно касаясь острых скул и замирая на нижней губе. Будто любуется. А в глазах такая теплота. Даже любовь.
— Королей предупреждали — их попытка сразиться обречена на провал. Они должны были уйти в мир сов, — задумавшись, спрашиваю: — В этом есть какой-то смысл?
Девон ответил не сразу, погрузившись в воспоминания. А после потемнел лицом, сощурив глаза.
— А они хороши, — процедил мужчина, выпуская меня из рук. Я заметила, как покраснели пальцы и в воздухе запахло дымом. — Пять тысяч лет прошло, но эта информация сохранилась. Потрясающе.
— О чём ты?
Девон берёт за руку и ведёт за собой. Перед нами легко открывается портал и мы оказываемся в густом лесу. Настоящая чащоба из переплетающихся между собой деревьев и кустарника, щедро покрытых тёмно-зелёным едва светящимся мхом. Здесь ночь, но благодаря причудливой подсветке, вижу всё как при ультрафиолете. Лес дышит. Наполнен ночными звуками. Ломаются ветки, лёгкий ветер путается в кронах, ухает ночная птица, мимо пробежала колючая зверушка, напоминающая ежа.
Обернувшись, по-иному вижу Девона. Его тело покрыто сетью красных флуоресцентных вен, яркостью светящихся сквозь тонкую одежду. Особенно выделялось сердце на фоне белой хлопчатой футболки. А самым тёмным были лёгкие и шея. Глаза светились красным в темноте. Я словно видела сквозь человеческое тело настоящего дракона. Вторая форма зверя.
— Смотри, — улыбается он, видя как тушуюсь, разглядывая его. Девон берёт мои руки и подносит к моему лицу. И тогда вижу точно такую же сеть светящихся вен. Но не такую яркую.
— Мои глаза светятся?
— Ты засияешь, когда мы вновь соединимся, — отвечает он. — Сейчас в тебе больше волчьего.
— Это мир сов? Зачем мы здесь?
Отстранённо отмечаю, как сначала звуки стали острее и громче, а после стихают, будто всё вокруг бежит от нас в разные стороны.
— Один король был дружен с совой и бежал в этот мир, когда мы с братом наступали на его страну. Он не хотел становиться диким и не хотел умирать. Сова была умной и обладала сильным даром. Она придумала, как спасти его. Он избавился от всего, что могло вывести нас на него, а после переместился в этот мир. Именно в этот лес, где проходит природная граница между мирами волков и сов. Самое тонкое место. Таким образом, его связь с поддаными сохранялась, а мы не могли найти волка.
— И как вы с этим справились?
— В конечном итоге, мы использовали свою силу, чтобы отнять его волков. Но это серьёзно задержало нас, — Девон тоже заметил, как стало кругом тихо. Он напряжённо прислушивается, крутя головой. — Интересно было бы проверить, какие короли воспользовались приглашением, — пробормотал он, отвлёкшись.
Мы оба чувствуем это. Над головами смыкается сачок, но что именно — непонятно.
— Это ловушка? — инстинктивно беру его за руку и он улыбается, видя, как я нуждаюсь в нём.
— Я с тобой, сестрёнка, — мягко отвечает он, а взгляд, направленный поверх макушки меняется вплоть до испуга.
Это нападает со всех сторон, а я ничего не вижу — Девон отталкивает меня от себя и я падаю в пустой мир на голые камни. Проход смыкается и последнее, что вижу, — лёд.
— Девон? — несмело тяну, но ответа нет.
И не будет.
— Твой волк жив. Приведи дракона в мир сов, куда должны были пойти мы, а сама ступай домой. И узнаешь правду о Девоне и о Леко, — едва слышно шептал старик. — Ты можешь обмануть его так, как он обманывал всех. Сделай это!
Тяжело дышу. Я поступила правильно? Жду минуту за минутой, а портал не открывается. Я чувствую Девона, но отстранённо, далеко. Он жив, но не в порядке. Мне вернуться за ним? Или… вернуться домой?..
Глава 20. Но я вернусь за тобою
Глава 20. Но я вернусь за тобою
Я никогда не покину тебя
Как бы тяжела не была ноша моя
Все невзгоды руками сотру
Сквозь огонь за тобой пролечу
Если захочешь — шагну и во тьму
Сердце от боли там сберегу
И будто знаешь ты, что я
Давно живу лишь для тебя.
Вот такая моя волчья судьба.
Он просыпается резко, с наскока, вырываясь из сна и сразу же начиная задыхаться, впиваясь ногтями в шею. Что-то мешает дышать, прямо в глотке, выходит изо рта, а вокруг — вода. И темно, и будто на дне реки, удерживаемый водорослями, проросшими прямо в кожу. Но если не паниковать, то поводов для паники станет ещё больше, ведь это не река, а клетка водяная. И всё тело в серых путах, а вокруг нереальные огни, напоминающие её мир. «Я на Земле?» — задался вопросом мужчина. Недолго думая, а действуя весьма решительно, он выпускает когти и режет трубки, и из них в подсвеченной голубоватой воде выступает кровь, как дымка, поднимаясь кверху. Он тянется к горлу, ко рту и обхватывает большую трубку, начиная медленно тянуть её наружу. Даётся тяжело — сказывается рвотный рефлекс, да и царапает горло изнутри, вызывая противное тянущее чувство в изголодавшемся желудке. А когда вытаскивает её, моментально схватывает удушающий спазм — по этой трубе получал воздух, и теперь его нет.
Мужчина молотит руками по стеклянной клетке, бьётся как рыбёшка в аквариуме и по стеклу пошла сетка трещин, струйки потекли вниз, а через секунду громкий звон и треск, и падение тела на пол. Он задыхается, никак не успевая надышаться. Горло саднит, желудок сводит от голода, голова болит и тянет блевать. А хуже всего само тело — непривычно слабое, безвольное, трясущееся в припадке от холода после солоноватой воды.
Когда первый приступ проходит, он оглядывается по сторонам, пытаясь понять, где он и что происходит. Воспоминания вспышками возникают в голове и каждое отражается сильнейшей болью. Но удаётся установить, что было последним.
Падение.
Он падал вместе с Лукой вниз с обрыва прямо в пропасть. Их объятия разорвались почти сразу. Он
