Карета остановилась, и Урд проверил, хорошо ли сидит повязка на лбу – он повязал вокруг головы шарф из серого шёлка. Концы его свисали вдоль спины. В таком виде он был похож на имлина, который предпочитает общество мужчин. На жеманного идиота. Но это работало – так Урд скрыл отметину на лбу, которую сегодня никто не должен видеть. Он вышел из кареты и положил два медяка в протянутую руку кучера.
– Где можно купить плащ? – спросил он.
Кучер поднял кустистые брови и смерил Урда взглядом.
– Для вас?
– Нет, для собаки! Конечно, для меня. Где?
– Здесь много лавок, – отозвался кучер, совершенно не собираясь обижаться. – Но не думаю, что вы найдёте то… что вам понравится. В магазинах выше вещи лучше. Вы откуда?
Урд не ответил. То, что его принимают за жителя другого города, хорошо. У кучера был почти такой же размер, как и у него, и на нём был плащ из блёклой красной шерсти. Никто не взглянет на такой дважды. Подходит. Урд положил в ладонь кучера ещё одну серебряную монету.
– Я возьму твой.
Продажный лошадник не заставил просить себя дважды. Он снял плащ и протянул его Урду.
– Простите за запах. Это лошади, они…
– Не имеет значения.
Карета поехала дальше, кучер вопросительно кричал прохожим:
– Эйсвальдр? Верхний город? Кого подбросить до Эйсвальдра?
Урд неохотно плотнее затянул воняющий конюшней плащ, надвинул капюшон и зашагал через площадь к чайной Линдри.
* * *Девчонка была диковатой, а волосы её имели кроваво-красный цвет. Она пыталась привести их в порядок, собрав в косички, свисавшие до середины спины. Пряди были наскоро перевязаны шерстяными нитками. Спереди их обрезали кое-как, и они были короче.
Врачевательница была одета до боли просто. Свитер разных оттенков зелёного, который едва не расползался. Ворот несколько раз укрепляли с помощью нитки более жёлтого оттенка, чем сам свитер. Разница в цвете была велика ровно настолько, чтобы вызывать раздражение. Рукава были широкими, и она их закатала.
На поясе рыжеволосая чужеземка носила два кожаных кошеля. Не то чтобы у неё был настоящий пояс, она просто пару раз обернула вокруг талии тонкую кожаную полоску. На шее у неё болтался начавший желтеть потёртый звериный зуб.
Девчонка склонилась над лодыжкой Урда и принялась изучать рану. Порез он нанёс себе сам, чтобы появился повод для визита. Она была тщедушной и двигалась, как кошка, гибко и твёрдо. Глаза у неё были большими и зелёными, нос – маленьким. Урд внимательно изучал их в поисках малейших признаков того, что она не такая, как все. Что её место не здесь.
– Когда вы поранились? – спросила она.
– Два дня назад. Рана не зарастает. Как тебя зовут?
– Я помазала её бальзамом. Держите рану сухой и чистой, и всё пройдёт.
У неё был чистый голос, но трудно определимый диалект. Северный выговор, но из какого места, неясно. И она не назвала своё имя. Урд подавил желание схватить её за обнажённое горло и выдавить из неё ответ.
– Откуда ты? – спросил он.
Она улыбнулась неожиданно широкой улыбкой, которая оказалась на удивление красивой.
– Из Фоггарда.
– Равнхов?
– Из тех мест.
– Долго ты уже в Маннфалле?
Прежде чем ответить, рыжая простолюдинка взглянула на него.
– Скоро будет две недели.
Её травы лежали в тряпице, каждая в отдельном маленьком кармашке, свёрнутые и перетянутые ремешком. Урд поглядывал на дверь. Она была закрыта, в замке торчал ключ. Он мог запереть дверь, швырнуть девчонку в угол и заставить её говорить. Но он слышал смех и разговоры с нижнего этажа. Чайный дом пользовался спросом. Посетители видели, как он входил. Нельзя уйти и оставить в доме труп.
– Что случилось с твоим хвостом?
Она снова улыбнулась и прикоснулась к зубу, висевшему на шее.
– Его отгрыз волк. Но папа убил его.
– Наверное, было больно?
– Нет. Я была младенцем. Я ничего этого не помню.
– Откуда же ты можешь знать, что всё было именно так?
– Отец не врёт – не врал. И это до сих пор видно. Я хочу сказать, шрам.
– Понятно.
Комната была маленькой и пустой, со стенами из некрашеного дуба, как и во всём чайном доме. Широкая спальная скамья. Стул с плетёной спинкой, который в настоящее время занимал он сам. Потрёпанный коричневый коврик на полу. Выдолбленный камень в качестве умывальника и кувшин для воды на табуретке у двери. Кособокий стол. Вот и всё.
Уголком глаза Урд заметил внезапно мелькнувшую тень и откинулся назад.
– Это всего лишь Куро.
Ворон опустился на подоконник и заглянул в комнату. Он был не самым крупным из тех, что доводилось видеть Урду. Может быть, подросток. Птица смотрела на него, как будто Урд стоял у неё на пути. Глаза ворона были маленькими и тёмными. Крошечные чёрные перья поднимались и опускались на горле, когда он дышал. Откуда у девочки с севера деньги на собственного ворона? Может, унаследовала от отца?
Что-то не сходилось. Урд ощущал это каждым своим нервом. Он начал потеть. Девочка с вороном. Бесхвостая.
Она натянула ему чулки. У неё были тёплые руки.
– Ничего опасного. У вас просто порез. Хотите, чтобы я посмотрела ваше горло?
Урд вскочил так резко, что у него закружилась голова. Он схватился за воротник, но тот был на месте. Широкая золотая лента закрывала всю шею. Она ничего не видела. Никто ничего не видел. Так откуда она узнала? Он уставился на неё.
– Это просто украшение. С моим горлом всё в порядке.
– Нет так нет.
Это она! Должна быть она! Святой Всевидящий в Шлокне, он нашёл ключ! Дамайянти была права. Он получил помощь. А как он думал? Что у него одного хватает силы, чтобы с помощью Потока управлять вратами? Что он достаточно силён и без ключа? Стал таким за одну ночь? В груди Урда разрасталась ярость. Ему солгали. Голос говорил, что он всё сделал сам. Но девочка была здесь, в Имланде. Живое доказательство всего, что он совершил. Всего, что до сих пор делает. Дитя Одина. Какими способностями обладают потомки Одина? Ни о каких их особых талантах он не слышал. И всё же она знала…
Ванфаринн положил три маленькие серебряные монетки на кособокий стол и направился к двери.
– Три – слишком много, – сказала она.
– Спасибо за помощь, – ответил он и вышел из комнаты.
Теперь чайный дом был полон. Имлинги сидели на коленях у каждого из низких столов и пили из дымящихся керамических чашек, как будто всем им больше нечем было заняться. Урд натянул на лицо капюшон и поспешил к выходу. По переулку он вышел на улицу. Ему требовался воздух. Однако он получил
