Длинный коридор устилала ковровая дорожка. Они шли гуськом: шествие замыкала Карлота Морелли, впереди шагал Роберт. Оба были уверены в том, что видели Алана наверху: они готовы были поклясться в этом. Внезапно на Джима дохнуло необычным жаром. Дверь в комнату Мэри Энн была приоткрыта и едва заметно вибрировала, словно ее покачивал сквозняк, струившийся одновременно в двух направлениях.
– Ничего не замечаешь? – шепотом обратился Джим к Роберту.
– Температура как будто повысилась. Карлота, стой здесь.
Пастор положил руку на ручку двери и осторожно нажал. Он увидел спину Мэри Энн, которая сидела на кровати и смотрела в окно. Но в следующую секунду реальность смешалась, становясь полнейшей нелепицей. Перед Мэри Энн, слегка склонившись над ней, стоял мужчина. Его темные глаза располагались на уровне ее плеча: они смотрели на сидящую пристально, неподвижно. Никакой жары в комнате не наблюдалось, наоборот, было холодно. Движение воздуха колыхнуло шторы. Человек выпрямился и окинул вошедших ледяным взглядом. Все это длилось секунду, однако каждая деталь происходящего врезалась в память Джима и Роберта, словно прошло несколько часов. Одежда незнакомца выглядела странно: она была несовременной. Темные волосы, высокие скулы – именно таким они запомнили его лицо, тонкое и одновременно зловещее. Мэри Энн по-прежнему сидела неподвижно. Лицо было чуть повернуто, нос отбрасывал глубокую тень. Человек улыбнулся: его улыбка плохо сочеталась со всей мизансценой. Дверь резко захлопнулась, ударив Роберта по лицу. Преподобный отшатнулся, толкнув стоявшего за его спиной Джима.
– Ничего себе! – воскликнула ожидавшая в коридоре Карлота.
Она устремилась в сторону комнаты и вцепилась в ручку двери, силясь ее открыть. Дверь не поддавалась. У Роберта пошла носом кровь. С трудом поднявшись на ноги, он оттолкнул Карлоту и несколько раз с силой дернул дверь на себя, пока та наконец не поддалась. Когда он вбежал в комнату, мужчины не было. Мэри Энн лежала на кровати. Она спала. Это казалось совершенно невероятным. Такого просто не могло быть! На нижнем этаже послышались шаги и голос Амелии, потом кто-то взбежал по лестнице и понесся по коридору в их сторону. Алан влетел в комнату, как взмыленная лошадь. Его глаза испуганно заметались, пока не остановились на спящей Мэри Энн. Затем он обратился к Роберту:
– Возьми платок и прижми покрепче. Если что, я рядом.
Джим подошел к Мэри Энн, чуждой к происходящему.
– Клянусь: две минуты назад она разговаривала с каким-то человеком, – проговорил он.
– Ничего не понимаю.
– Дверь захлопнулась. Роберт был впереди, а возле Мэри стоял мужчина. Когда мы подходили к дому и посмотрели в окно, нам показалось, что это ты!
– Мэри, ты меня слышишь?
– На нем был темный костюм. И жилет. Клянусь, здесь только что был какой-то человек!
– Мэри Энн, – повторил Алан, проведя рукой по ее безмятежному лицу.
– Мэри Энн! – крикнула Карлота.
Своим воплем она чуть не оглушила Джима. В следующий миг он одним прыжком оказался у шкафа и дернул дверцу:
– Куда он делся, черт возьми?
– Мэри? – Алан беспокоился все сильнее, но глаза Мэри Энн наконец открылись. – Мэри…
Мэри приподнялась на локте и растерянно огляделась. Выражение ее лица было не заспанным, а скорее удивленным: какой-то незнакомый мужчина как одержимый рыскал в ее шкафу. В углу безутешно рыдала Карлота. Алан следил за Мэри Энн с беспокойством и любопытством.
– Что происходит? Кто этот человек?
Обернувшись к двери, она увидела пастора с окровавленной рукой и платком, прижатым к носу.
– Ничего не понимаю, – проговорил Джим Аллен.
Он заметил, что красивая худая женщина, лежавшая на кровати, внимательно за ним следит, и взгляд ее выражает сомнение, удивление и растерянность.
Мэри была точной копией Амелии Морелли, но на несколько килограммов меньше. Такие же черные волнистые волосы, чудесные глаза. Крайняя худоба делала ее еще более нежной, изящной и в то же время уязвимой.
– Вы – знаменитый писатель, – пробормотала она, посмотрела на Алана и моргнула. – А что случилось? Кажется, я спала. Но что вы все тут делаете?
Алан потянулся к ней, чтобы обнять, но она испуганно отодвинулась, догадываясь, что на нее все смотрят и что-то явно произошло.
– Он был здесь, Мэри. Рядом с тобой, понимаешь? То существо, человек…
– Карлота, прошу тебя…
– Алан, объясни ей все. Мы его видели. Он был с тобой, Мэри, и ты…
Алан ощутил глубокую печаль, заглянув в огромные глаза Мэри Энн: та явно была удивлена тем, что только что услышала. Ее состояние его беспокоило: Мэри была сильной женщиной, но сейчас она выглядела испуганной и беззащитной.
– Я видела его во сне… Я сидела на кровати, а он говорил мне на ухо всякое-разное…
– Это был не сон! – крикнула Карлота. – Он дверь захлопнул! И нос пастору разбил!
Все еще не проронив ни слова, Роберт подошел к кровати Мэри и уселся в ногах.
– С тобой действительно кто-то был, Мэри. Мы все его видели. Скажи, эти видения, которые тебя преследовали после смерти Виктора, – ты о них рассказывала, когда хоронили Пенни – как-то связаны с этим существом?
Что она могла ответить на эти расспросы? Алан был врачом и смотрел на нее так, словно она его пациентка. Никто не понимал ее страха и отчаяния. Никто бы не поверил, сколько тоскливых лет провела она у кроватки дочери, дожидаясь, пока призрак появится и отнимет ее девочку. Зарыдав, она обняла Алана и отрицательно покачала головой.
– В комнате был мужчина, Алан, – произнес Джим, он остановился посреди спальни, сложив на груди руки. – Стоило ему нас увидеть, как дверь захлопнулась перед нашим носом. Это не бред, не коллективная галлюцинация – или как вы, врачи, такое называете. Этот парень стоял перед Мэри Энн и улыбался.
– Где моя дочь?
– Не беспокойся, Мэри: она с Амелией в гостиной, – отозвался Алан.
– Я нормально себя чувствую, – сказала она, приподнимаясь. – И хочу ее увидеть. А еще мне нужно принять душ и одеться. Но главное, я должна знать, что с девочкой все хорошо.
– Я тебе помогу, – сказала Карлота.
Джим силился привести свои мысли в порядок. Вокруг сестер хлопотал Алан, все еще крайне взволнованный и испуганный. Мэри Энн по-прежнему горько плакала: ей было жаль себя. Было очевидно, что сознательно она не участвовала в этой загадочной встрече и теперь чувствовала себя беспомощной, не способной противостоять тому, чего не понимала ни она сама, ни кто-либо другой.
Чуть позже, в гостиной, сцена по-прежнему выглядела странно: Алан ни на шаг не отходил от Мэри Энн, Карлота нервно барабанила ногтями по столу, а Роберт, запрокинув голову, прижимал к носу платок, который дала ему Амелия.
– Надеюсь, таблетки ей больше не понадобятся, – вздохнула Амелия. – Какое счастье, что Алан с нами. Сестра в самом деле чувствует себя лучше. Каждый раз, когда она встречает это существо, у нее случается
