Элрион почувствовал, как напряглась Куруми, готовясь к тому, что их вот-вот заметят и атакуют. Но Питер и белоснежная девушка были так увлечены беседой, что не обращали на них ни малейшего внимания.
— Ты ведь не солгала мне, Лунария? — спросил Питер, и белоснежная девушка отрицательно покачала головой.
Лунария. Элриону показалось, что когда-то он уже слышал это имя. Только вот от кого?
— Если всё, что ты сказала — правда, то мы с тобой на одной стороне… Но я не могу понять, какая твоя истинная цель. Если ты — фрагмент личности богини, тебя вряд ли волнуют мелочи вроде чувств смертных. Так чего же ты добиваешься?
Фрагмент личности богини? Если верить словам Елены, то и от одной богини проблем было много, а тут ещё и фрагмент её личности. Может, о Лунарии ему когда-то рассказывала именно Елена?
— Я делаю то, что нужно делать, — голос Лунарии был таким же бесцветным, как и она сама, ни единого оттенка, ни намёка хоть на какую-то эмоцию.
Элрион не успел даже предположить, о чём могла идти речь, как яркий свет снова резанул по глазам, на этот раз даже ещё сильнее. Зашипев от боли, Элрион заслонился рукой, но это слабо помогло. Сзади Куруми тихо ойкнула, но в этот раз не испуганно, а удивлённо.
— И в честь чего это вы заявляетесь ко мне с оружием? Если решили захватить эльфийский трон, то предлагаю одуматься, пока не поздно. Не самая завидная должность, — судя по голосу Ювенисэль чувствовал себя вполне неплохо, по крайней мере, не хуже, чем обычно.
Так что, выругавшись себе под нос, Элрион принялся стягивать с руки перчатку. Без проклятой магии тут явно не обошлось!
— Ювенисэль… — сконфуженно пробормотала Куруми. — Тебя же секунду назад здесь не было…
— О, если бы я мог покидать этот зал, когда захочу, моя жизнь стала бы куда лучше, — хоть Ювенисэль и попытался это скрыть, в его словах всё равно слышалась горечь, — А вот вы двое действительно как из воздуха появились. Телепортацию освоили?
— Проклятая магия, всё дело в ней, — фыркнул Элрион.
В воздухе слишком явно чувствовалось что-то, чего в нём быть не должно. Что-то невидимое, неосязаемое, но существующие раздражало и нервировало своим присутствием. Это как знать, что где-то находится потайная стена, но быть не в состоянии её найти. Нет, даже, пожалуй, хуже.
И пока Куруми расспрашивала Ювенисэля про Силико, Элрион ходил по залу из стороны в сторону, словно надеясь, что это поможет ему ухватить ускользающий след магии.
***
Тяжёлый, наполненный вулканической пылью воздух, оседал налётом в лёгких. Дышать этой раскалённой дрянью было практически невозможно, но альтернативы нет. В подземных пещерах воздух на самом-то деле немногим лучше — затхлый, влажный, зато родной. А нахождение рядом с вулканом было подобно пытке.
Элрион размахнулся и обрушил всю свою злость на голову какой-то крупной огненной ящерице. Стальные когти со свистом рассекли воздух. Планировалось только перерезать шею, но удар вышел слишком сильным. Голова ящерицы отлетела и покатилась по чёрным камням, заливая их тёмной кровью.
Куруми поморщилась. Конечно, для светлых эльфов такое противно, надо бы быть аккуратнее.
— Да не злись ты так, мы всё проверим и сразу уйдём, — ободряюще сказала Куруми. — Просто вдруг Силико действительно тут.
— Ммм, — задумчиво протянул Элрион, отряхивая перчатку от стекавших по когтям капель крови. — Напомни-ка, почему мне должно быть не плевать на это?
Куруми ничего не ответила, лишь демонстративно закатила глаза и, развернувшись, пошла вперёд. И в этом жесте Элрион с удивлением заметил нечто слишком свойственное для него самого.
Название Пылающие недра было на удивление точно подобрано каким-то безумцем, рискнувшим однажды сюда сунуться. Потому что заходить сюда — словно прыгать в раскалённую печь. Для существа, привыкшего к сырости и прохладе — самое оно. Да даже в проклятой пустыне лучше было! А она говорит не злиться.
Как можно не злиться, когда в воздухе пахнет лишь гарью, огнём и пеплом? И больше ничем. Как вообще нормально сражаться, когда не чуешь своих врагов. Да даже Куруми, идущая рядом, не ощущалась почти совсем. Как спокойно жить в таких условиях тому, кто привык полагаться на обоняние чуть ли не больше, чем на зрение?
— Наверно, мне не стоило тащить тебя сюда, — Куруми посмотрела на него очень виновато и даже жалостливо, и Элриона от этого передёрнуло. — Я всегда забываю, что ты не можешь нормально переносить жар.
— Забудь, — коротко бросил он, ускоряя шаг. Уж какой-то жаре он точно не проиграет.
Чувство времени здесь притуплялось даже сильнее обоняния, так что Элрион и примерно не представлял как долго они бродят. Но в любом случае, нужно было возвращаться назад, иначе всё веселье пройдёт без них. И возвращаться придётся ни с чем. И на лице Куруми явно отражалась грусть, от сознания этого факта.
Но только они уже окончательно решили повернуть назад, как к запаху пепла и пыли примешался ещё один. Тот же запах, что заполнил тронный зал внутри Древа жизни. От него щекотало в носу, а вдоль позвоночника пробегал холодок.
Магия. Чужая опасная магия.
Элрион замер, оглядываясь, пытаясь найти источник запаха. И нашёл.
— Что-то не так? — осторожно спросила Куруми. Скорее всего, со стороны Элрион, замерший словно гончая, почуявшая дичь, смотрелся странно.
— Да, — кивнул Элрион, смотря на белый силуэт, резко выделявшийся на чёрном фоне, — Там.
Он лишь кивнул в нужную сторону, но Куруми заметила её. Что ж, они нашли. Не того, кого искали, но всё же.
***
Куруми рванула к белоснежной фигуре, даже не подождав Элриона, который что-то недовольно крикнул ей вдогонку. Но она не услышала.
Лунария. Она замерла посреди выжженной пустоши, рассеянно оглядываясь по сторонам, словно искала кого-то, но сама не знала кого.
— Это из-за тебя здесь неспокойно? — выпалила Куруми вместо приветствия. — Ты что-то сделала с Щитом Монолита?
Безразличный взгляд тёмно-синих глаз скользнул по Куруми так, будто Лунария знала о её появлении за месяцы и годы до этой встречи.
— Не бойся, я его не разрушала. Мне просто хотелось на него посмотреть. Внутри него столько всего любопытного… — её голос был тягучим и плавным, но, как показалось Куруми немного печальным. — И только сейчас я смогла увидеть то, чего не видела раньше, например, его…
— Кого — его? Питера? Или ты говоришь о
